Читаем без скачивания История человечества. Россия - Владимир Сядро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Нюансы хлороформирования» упомянуты отнюдь не случайно. Хлороформ как анестезирующее вещество был более действенен, чем эфир, но и более опасен. Даже небольшая передозировка могла привести к сердечной недостаточности, а затем и полной остановке сердца. Так что Алексею Очкину, приступая к анестезии, необходимо было учесть множество факторов, чего, по мнению некоторых специалистов, он не сделал.
Очкин на момент операции был уже опытным врачом, ему, как и Фрунзе, было сорок лет. Но, еще раз повторимся, анестезиология не являлась его основной специализацией. Приступая к наркозу, он не обратил внимания на возбужденное состояние Фрунзе, который, откровенно говоря, боялся операции. Естественно, эмоции и возбуждение снижают действие наркотического вещества. А теперь представим себе ситуацию: Очкин хоть уже и опытный врач, но рядом с ним в операционной стоят лучшие медицинские светила страны. И все они смотрят на Очкина и ждут, когда он сможет усыпить пациента. Но тот не засыпает. Очкин начинает волноваться. После первой дозы эфира он дает вторую, но снова безрезультатно. И тогда врач решает дать больному хлороформ.
Как мы уже упоминали, хлороформ опасен сам по себе, смесь же его с эфиром вообще становится «взрывоопасной». И все это наложилось на суженные сосуды Фрунзе. По мнению специалистов, например того же Виктора Тополянского, Михаил Васильевич был фактически мертв уже во время операции, которую хирургам пришлось завершать в срочном порядке и после этого приступать к реанимационным мерам. Они позволили поддерживать жизнь пациента в течение 39 часов, но не более того…
Версия 2. Михаил Фрунзе был убит.
Если отбросить эмоции и сожаление по поводу безвременно ушедшего из жизни человека, то врачебная ошибка со статистической точки зрения – случай далеко не единичный. Михаил Фрунзе попал в число тех, кто умер из-за оплошности, незнания или халатности врача, – что ж, это печально, но это жизнь. Однако есть еще одно «околостатистическое» наблюдение – любая преждевременная смерть известного и влиятельного человека стопроцентно вызывает сомнения и подозрения в том, что она была не случайной. Не стала исключением и смерть Михаила Фрунзе.
Странных смертей в те годы было немало. Во время прогулки на моторной лодке утонул бывший заместитель Троцкого Эфраим Склянский. Причем произошло это в Соединенных Штатах, где он был по заданию АО «Амторг». От сердечного приступа скончался Нариман Нариманов, председатель ЦИК Закавказской СФСР (при этом упорно ходили слухи, что он был отравлен). Погиб в авиакатастрофе Александр Мясников (Мясникян) – первый секретарь Закавказского крайкома РКП(б), член Реввоенсовета и Президиума ЦИК СССР. В августе 1925 года некто Мейер Зайдер убил Григория Котовского – легендарного красного командира, члена Реввоенсовета, человека из окружения Михаила Фрунзе. И наконец, на операционном столе погибает сам Фрунзе…
Если предположить, что Фрунзе все же был убит, то тогда естественным образом возникают два вопроса: кто исполнитель и кто заказчик? Фамилию наиболее подходящей кандидатуры на роль исполнителя мы уже неоднократно упоминали – это доктор Очкин (сразу оговоримся, что все сказанное далее – не более чем версия и предположения). Именно он делал Фрунзе наркоз, который фактически и стал причиной смерти Михаила Васильевича. Допустим, со стороны Очкина имела место не врачебная ошибка, а преднамеренные действия. Следует отметить, что Алексей Очкин как врач проявил себя во времена Гражданской войны, когда служил в Первой конной армии. Первая конная – это, как известно, детище Буденного и Ворошилова. Ворошилова, которой и сменил Фрунзе на посту председателя Реввоенсовета.
Интересно, как сложилась судьба врачей, принимавших участие в операции. Так вот, профессоры Розанов, Греков, Мартынов умерли в одном и том же 1934 году, в год убийства Кирова, как раз накануне начала «большого террора». В 1937 году были расстреляны сотрудники Лечебно-санитарного управления Кремля – Левин (которого, кстати, обвинили в отравлении Максима Горького), Канель и другие. Благополучно пережил 1930-е только один из тех, кто имел отношение к той злосчастной операции, – доктор Алексей Очкин. И не просто пережил, а чувствовал себя весьма комфортно. Он стал доктором наук, причем без защиты диссертации, профессором, был награжден орденом Ленина и умер своей смертью в 1952 году.
И еще один странный момент, связанный с врачами. Во время консилиумов, подготовки к операции и ее проведения к Фрунзе приглашались и допускались все ведущие специалисты, какие только были на тот момент в СССР. Все, кроме человека, который, пожалуй, лучше всего был осведомлен о состоянии здоровья Михаила Васильевича. По каким-то загадочным и непонятным причинам его лечащий врач Петр Мандрыка был полностью отстранен от наблюдения и проведения любых врачебных действий…
Кто бы ни был исполнителем, в расследовании заказного убийства гораздо более важен второй вопрос: кому была выгодна смерть, кто мог быть заказчиком убийства?
Чтобы разобраться в этом вопросе, вкратце остановимся на том, что же происходило в партийных верхах в первой половине 1920-х годов. Когда стало ясно, что дни Ленина сочтены, в «ближнем кругу» началась борьба за власть. Наиболее вероятным преемником вождя считался Лев Троцкий, но это не устраивало большинство членов ЦК. Против Троцкого формируется оппозиция во главе с триумвиратом Сталин – Зиновьев – Каменев. После смерти Ленина им удается перехватить инициативу и задвинуть Троцкого на второй план. Однако уже вскоре между членами «большой тройки» возник свой собственный конфликт. Решающий бой произошел в декабре 1925 года на XIV съезде партии. Зиновьев и Каменев попытались создать оппозицию Сталину, однако проиграли. Попытка в дальнейшем объединиться с Троцким только усугубила их положение – Сталин уже надежно взял в свои руки все рычаги власти.
В ситуации накануне XIV съезда Михаил Фрунзе рассматривался как некоторая независимая фигура, которая в дальнейшем может разыграть свою партию. Многие надеялись на него, как на «красного Бонапарта», который окажется выше разборок коммунистических доктринеров и наведет порядок в стране. Но Фрунзе неожиданно умирает…
Собственно, мы уже назвали имя того, кого многие исследователи называют виновником смерти Михаила Фрунзе. Это Иосиф Сталин, который методично расчищал себе дорогу к единоличной власти. О возможных мотивах, по которым Сталин мог «заказать» Фрунзе, писал в своих воспоминаниях его главный противник – Троцкий: «На посту руководителя вооруженных сил ему суждено было оставаться недолго: уже в ноябре 1925 г. он скончался под ножом хирурга. Но за эти немногие месяцы Фрунзе проявил слишком большую независимость, охраняя армию от опеки ГПУ… Оппозиция нового главы военного ведомства создавала для Сталина огромные опасности; ограниченный и покорный Ворошилов представлялся ему гораздо более надежным инструментом. Бажанов (помощник Сталина, сбежавший за границу и издавший там книгу разоблачительных воспоминаний. – Авт.) изображает дело так, что у Фрунзе был план государственного переворота. Это только догадка и притом совершенно фантастическая. Но несомненно, Фрунзе стремился освободить командный состав от ГПУ и ликвидировал в довольно короткий срок комиссарский корпус. Зиновьев и Каменев уверяли меня впоследствии, что Фрунзе был настроен в их пользу против Сталина. Факт, во всяком случае, таков, что Фрунзе сопротивлялся операции. Смерть его уже тогда породила ряд догадок, нашедших свое отражение даже в беллетристике. <…>.
Из всех данных ход вещей рисуется так. Фрунзе страдал язвой желудка, но считал, вслед за близкими ему врачами, что его сердце не выдержит хлороформа, и решительно восставал против операции. Сталин поручил врачу ЦК, т. е. своему доверенному агенту, созвать специально подобранный консилиум, который рекомендовал хирургическое вмешательство. Политбюро утвердило решение. Фрунзе пришлось подчиниться, т. е. пойти навстречу гибели от наркоза. Обстоятельства смерти Фрунзе нашли преломленное отражение в рассказе известного советского писателя Пильняка. Сталин немедленно конфисковал рассказ и подверг автора официальной опале. Пильняк должен был позже публично каяться в совершенной им «ошибке».
Со своей стороны, Сталин счел нужным опубликовать документы, которые должны были косвенно установить его невиновность в смерти Фрунзе. Права ли была в этом случае партийная молва, я не знаю; может быть, никто никогда не узнает. Но характер подозрения сам по себе знаменателен. Во всяком случае, в конце 1925 года власть Сталина была уже такова, что он смело мог включать в свои административные расчеты покорный консилиум врачей и хлороформ, и нож хирурга».
Говоря о «рассказе известного советского писателя Пильняка», Троцкий имеет в виду «Повесть непогашенной луны», вышедшую из-под пера Бориса Пильняка в 1926 году. Эта повесть – еще одна загадка, непосредственным образом связанная с гибелью Михаила Фрунзе. В самом начале повести писатель говорит:
