Читаем без скачивания Как Виктор Суворов сочинял историю - Владимир Грызун

Все это можно выразить кратко: Ворошилов — человек Сталина, его личный друг, а Тухачевский и его присные под него роют. Пройдет предложение Тухачевского и Уборевича о смещении Ворошилова с поста наркома, и кто будет армией руководить? Тухачевский? А кто он? А может ли товарищ Сталин быть в нем уверенным так же, как в безоговорочно преданном Климе? Однозначно, нет. В системе, построенной под Сталина, не было места человеку, который не был человеком из окружения Сталина.

Остается одно — сажать. После долгого колебания Сталин решил, что лучше плохая армия в кулаке, чем хорошая, но на длинном поводке. Сталину нужна была армия, служащая ему не как тому, кто занимает должность генсека, а как отцу родному, как Хозяину.

Случись в Политбюро какая-то интрига, армия должна была сразу и безоговорочно поддержать Сталина, причем, рьяно и по собственной инициативе. А на такое были способны только те люди, которые знали, что сидят не на своем месте, и что без воли Хозяина они снова станут теми, кем и были, — то есть никем.

Отсюда следует, что вся суворовская теория «акульих зубов», когда, якобы, для улучшения боеспособности армии ее мозги нужно слегка перестрелять — полный бред. В конце тридцатых, действительно, происходил процесс улучшения армии путем ее отстрела, но только не в сторону повышения боеспособности, а в сторону повышения лояльности. То, что боеспособность при этом, как правило, страдала,[861] Сталина пока не волновало.

Пункт 4

Зачем товарищу Сталину нужен был пакт Молотова—Риббентропа

А не хотел товарищ Сталин еще одного Мюнхена. Вернее хотел, но такого, чтобы сам Сталин находился в числе делящих, а не делимых. Поэтому он и решил после долгого раздумья примкнуть к Гитлеру, когда оказалось, что англичане с французами могут ему предложить только крайне неопределенные перспективы, ничем особенно хорошим не грозящие. Рассмотрим варианты.

1. Блок СССР с Англией и Францией.

Идея, безусловно, хорошая и достаточно логичная. Но существует два основных возражения:

во-первых, Франция и Англия ни в коей мере не стремились к заключению конкретного соглашения, что выяснилось на конференции, созванной в Москве по сталинской инициативе в августе 1939 года. Им было гораздо выгоднее только делать вид: мол, мы готовы подписать, чтобы не дать Гитлеру уничтожить Польшу. На деле заключать такое соглашение англичане и французы с СССР не могли, поскольку, по их мнению, тогда уже Сталин мог втравить их в войну с Гитлером (например, спровоцировав того на удар по Польше), оставшись в стороне и загребая жар чужими руками. Если французы еще были более-менее согласны на сотрудничество с Советами, то английская позиция была абсолютно категорична — тянуть время, ничего не подписывать. Это было вызвано тем, что французы буквально разрывались между давним антисоветизмом и угрозой германского реванша, а англичане непосредственной угрозы от Гитлера в тот момент не имели. По их мнению, Гитлер был идеальным противовесом Советскому Союзу в Европе, к тому же противовесом, не в пример им самим, решительным, готовым на войну. И его экономическая программа была им куда ближе, чем советская. Недаром с нацистами с самого начала западные державы установили совершенно нормальные дипломатические отношения, в отличие от весьма подозрительной, доходящей до открытой враждебности атмосферы, царившей в официальных отношениях с СССР.

И, во-вторых, товарищ Сталин и сам был не слишком заинтересован в таком соглашении, поскольку ему оно ничего хорошего не давало — никаких территориальных приращений после победы это не сулило, равно как и радикального улучшения отношений с Западом. Даже в реальной войне 1941–1945 годов западные союзники после прекращения военных действий в считанные недели забыли о том, чьей кровью был побежден Гитлер. Что уж говорить о 1939 годе, когда и Англию, и Францию возглавляли ярые антисоветчики Чемберлен и Даладье. Вывод — вариант не годится.

2. Ориентация на войну с Германией вне блока с Англией и Францией.

Таким образом, товарищ Сталин автоматически предоставлял странам Запада тепленькое местечко «третьего радующегося», о котором он сам так мечтал. При этом он воплотил бы в жизнь давнюю мечту тогдашних западных политологов о затяжной войне на уничтожение между двумя диктаторами. Вывод — вариант не годится.

3. Выжидательная позиция СССР.

Переговоры затягивать, выжидая, кто из возможных союзников предложит условия повыгоднее — хорошая позиция. Но тут бы произошло такое мощное наложение интересов СССР на английские и французские, что, играя во взаимное затягивание конференции, они могли бы мумифицироваться в зале заседаний, где их бы нашли потомки. Представляете переговоры, на которых обе стороны поставили себе целью их затягивание? А тем временем у товарища Сталина ежедневно телеграф разрывается — фюрер личные послания с бесконечными предложениями дружбы до гроба шлет.

И ведь вот какая ситуация в Европе в 1939 году сложилась — отродясь не-разлей-вода с Гитлером западные державы, кормившие фюрера с ложечки в Мюнхене, вдруг разошлись с Германией из-за какой-то Польши! И оный Гитлер ринулся за поддержкой к Сталину! А если Сталин будет слишком долго привередничать и мариновать фюрера на манер своих англо-французских собеседников… Что будет? А будет то, что в Европе наступает дипломатический тупик. Судите сами. Англия и Франция с Германией воевать не хотят, но и Польшу ему отдавать не желают, по крайней мере, ни целиком, ни большие куски (маленькие — возможно, да польские паны ни в какую!). Парламентская оппозиция и общественное мнение, раздосадованное гибелью остатка Чехословакии от рук умиротворенного было агрессора, не позволят: страны же все еще демократические… Для Гитлера существование какой бы то ни было независимой Польши и неприсоединение населенных немцами земель — оскорбление. А Сталин — время тянет, чего-то ожидая. Выход отсюда только один — нападение Германии на Польшу. Да и немецкий план «Вайс» не ставился в зависимость от позиции СССР — Итог: Польша у фюрера ВСЯ, и он начинает привычную игру, ставя мир перед свершившимся фактом и напуская на себя вид миротворца, который наконец-то получил все, что хотел и больше никогда так не будет! Попутно даже может сделать какие-то микроскопические уступки. На западе у него — «странная война», а может быть, и отсутствие таковой. Потому что англо-французы надеются на скорое осуществление своей мечты — войны между СССР и Германией. Во-первых, отсутствует договоренность между двумя диктаторами; во-вторых, есть поводы к конфликту между ними — влияние на независимые страны Прибалтики с их немецкими общинами и статус западных Украины и Белоруссии в составе Рейха. Тут вариант № 3 кончается, и начинается вариант № 2, кодовое наименование которого — «кошмарный сон товарища Сталина». А это нам было и вовсе ни к чему.

Еще есть вероятность того, что Коба пойдет на переговоры во время германских побед в Польше. Но тогда (ведь фюреру нет смысла втягиваться в войну по ничтожному поводу с восточным соседом осенью, да еще в ходе незавершенной ликвидации польского государства, после которой техника потребовала ремонта, а запасы — пополнения) он получит намного меньше, чем получил в реальности. Если же Коба проспит и возможность договориться с фюрером во время войны, то затем придется становиться в позу бедного родственника и просить у раздувшегося от спеси Адольфа хоть что-нибудь из западно-украинских и белорусских земель. А можно, проспав сентябрь, махнуть рукой на эти территории и начинать договариваться о разграничении сфер влияния в Восточной Европе с нуля. То есть надеяться на то, что фюрер за тишину на Востоке отдаст всю Прибалтику и Бессарабию. А если Адольф захочет половину? Скажем, всю Литву и Курляндию (ту часть Латвии, что южнее Западной Двины) и еще что-нибудь? Вывод — вариант не годится.

4. Блок с Германией.

То бишь то, что случилось на самом деле. Товарищ Сталин использовал наметившийся в антисоветском фронте раскол, чем и «перехитрил» Гитлера, «втянув» его в войну. Но товарищ Сталин не мог предвидеть того хода событий, который случился на самом деле. Не смог он предугадать сначала — предательства Западом Польши, а потом — быстрого поражения самого Запада. В 1939 году практически никто в мире не мог такого предположить. Даже сами немцы. И никакой вины товарища Сталина в этом нет.

Вина товарища Сталина начинается дальше.

Пункт 5

От 1939 к 1941 году

На начало Второй мировой позиция Сталина такова: пакт заключен, Сталин считает, что втравил Гитлера в заранее проигрышную для него войну и вполне обоснованно ждет военного поражения Германии. Ждет не безосновательно — того же самого ждет начальник германского штаба Бек, заявивший, что эта война будет проиграна Германией с первым ее выстрелом.[862] Поэтому Сталин медлит со своим вступлением в Польшу, ожидая обещанного союзниками начала войны на Западе. Но союзники оказались не до такой степени честны перед поляками, чтобы начать воевать со своим любимым детищем, которое к тому же может вот-вот пойти на СССР. Товарищу Сталину остается только вздохнуть, и взять то, что ему предназначалось в польском пироге. Причем побыстрее, пока Гитлер ничего не заподозрил.