Читаем без скачивания Как две капли воды - Даниэла Стил

– Конечно, нет, она их полюбит, – заверила она спокойно, хотя сходила с ума от тревоги.

– А ты будешь жить с нами, когда она вернется? Не уйдешь? – допытывался Джефф, и Оливия ободряюще улыбнулась. Сама она от всей души надеялась, что Виктория согласится вернуться, даже если ей самой в этом доме не будет места.

– Поэтому я и хочу добраться до Европы, увериться, что с Викторией ничего не случилось, и все как следует обсудить.

– Она умрет? – неожиданно спросил он.

– Конечно, нет! – воскликнула Оливия, страстно желая верить собственным словам. Она упорно молилась о здоровье сестры. Только бы Господь спас ее!

Этой ночью Чарлз долго лежал молча, прежде чем повернуться на бок и посмотреть на жену. Оливия боялась спросить, о чем он думает.

– Я всегда знал, как ты упряма, даже когда женился на тебе. Но если ты настаиваешь, я согласен сопровождать тебя.

Оливия потрясение застыла, но где-то внутри нарастало чувство облегчения. Она побаивалась оказаться одна в раздираемой распрями Европе. Какое счастье, что он будет рядом!

– А тебя отпустят?

– Им придется. Объясню, что в семье случилась беда. Что судьба наградила меня ненормальной свояченицей и сумасбродной женой, и теперь придется мчаться в Европу, чтобы помочь им.

Он улыбнулся, и Оливия поцеловала его, преисполненная благодарности за все, чем он для нее пожертвовал. Как печально сознавать, что Чарлза ждет жестокий удар!

– Но позволь сообщить тебе, что, если те две особы, что спят в соседней комнате, вздумают выкинуть подобный фортель, я немедленно обменяю их на двух обыкновенных детей или, на худой конец, соглашусь взять щенками.

Оливия рассмеялась и прильнула к мужу.

Следующие два дня она лихорадочно готовилась к путешествию, а на третий супруги поднялись на борт французского судна «Эспань», прибывающего в Бордо через неделю. Американское судно «Карпатия», в свое время подобравшее пассажиров «Титаника», к сожалению, уже отправилось в рейс. Им отвели небольшую каюту, не слишком роскошную, но довольно удобную. Они старались держать шторы задернутыми и почти не выходили на палубу. Оливия страшно переживала за сестру, и Чарлз изо всех сил старался ее утешить и отвлечь.

– Это, конечно, не «Аквитания», – пошутил он как-то, вспоминая свой мучительный медовый месяц, – но какое же то было отвратительное путешествие по сравнению с нынешним.

Оливия подняла удивленные глаза.

– Почему? – наивно спросила она, и Чарлз подозрительно взглянул на жену.

– Наверное, у меня память лучше, дорогая, но признаюсь честно, первый год нашей семейной жизни едва меня не убил. Если бы все так и продолжалось, просто покончил бы с собой или ушел в монастырь.

Он намекал на целомудренную жизнь, которую вел по вине сестры, и угрызения совести с новой силой принялись терзать Оливию. Как объяснить ничего не подозревающему Чарлзу, во что они его втянули?!

Как ни странно, они благополучно пришвартовались в гавани Бордо, и местный консул рассказал, как добраться до Шалона-на-Марне. Они наняли машину, выглядевшую так, словно вот-вот развалится на ходу, и отправились за представителем Красного Креста, который должен был стать их проводником. Ожидалось, что поездка займет четырнадцать часов. Обычно времени уходило намного меньше, но кругом шли бои и приходилось выбирать окольные дороги. Их предупредили об опасности, снабдили противогазами, аптечками и водой. Оливия примерила противогаз, но тут же сняла и объявила, что не понимает, как в нем можно дышать. Однако часовой заверил, что в случае газовой атаки она сразу научится, да еще поблагодарит за заботу. Чарлз в который раз поздравил себя за сообразительность. Останься он в Америке, и Виктория никогда бы не сумела попасть к сестре. При виде разрушенных ферм и сгоревших зданий мороз пробирал по коже! Разве здесь место одинокой женщине?

Представительница Красного Креста сопровождала их до Шалона. На полпути у них спустила шина, несколько раз автомобиль останавливали солдаты и просили предъявить пропуска. Они добрались до места уже за полночь, и все трое валились с ног, но Оливия, невзирая на поздний час, рвалась к сестре. Чарлз безуспешно пытался уговорить ее подождать до завтра, но, едва они вышли из крошечного «рено», она спросила у первого попавшегося санитара, где госпиталь, и решительно зашагала в указанном направлении. Молодая сестра милосердия объяснила, где найти Оливию Хендерсон. Чарлз уже успел догнать жену и, медленно последовав за ней в палатку, едва не задохнулся от невыносимого смрада. Куда ни кинь взгляд, повсюду валялись искалеченные, раненые, корчившиеся в припадках рвоты люди. Виктория уже успела привыкнуть ко всем этим ужасам, но для новичков испытание оказалось тяжелым. Оливия отвернулась было, но тут лежавший на полу мальчик протянул ей руку, и она нежно погладила загрубевшие пальцы. Он напомнил ей Джеффа, и она невольно пожелала, чтобы кто-нибудь вот так держал его руку, если случится беда.

– Откуда вы? – спросил он с австралийским акцентом. Юноша потерял ногу под Верденом, но находился на пути к выздоровлению.

– Я из Нью-Йорка, – шепнула Оливия, боясь разбудить солдат, но, похоже, никто и не спал.

– Я из Сиднея, – улыбнулся он и отсалютовал Чарлзу, который ответил тем же со слезами жалости на глазах. Они продвинулись в глубь палатки.

Виктория лежала на складной койке в самом углу; голова и шея были забинтованы, так что Оливия даже не сразу ее узнала, но какой-то инстинкт подтолкнул ее именно туда. Она сама не помнила, как очутилась рядом и встала на колени. Виктория была очень слаба, но отважно улыбалась, и на лице играла счастливая улыбка. Она не сводила глаз с Оливии; сестры обменивались нечленораздельными междометиями и жестами, по-видимому прекрасно понимая друг друга без слов. Оливия наконец обняла сестру. Этого момента она ждала много месяцев. Им так много нужно было сказать друг другу, но слова не шли с языка. Зато какой водоворот чувств захватил обеих!

Виктория подняла глаза на Чарлза и едва слышно, напрягая голос, объяснила, что инфекция все-таки поразила спинной мозг и врачи опасаются, что она распространится на голову и убьет раненую. Но если этого не случится, она поправится. Хорошо еще, что позвоночник не перебит, и она сможет снова ходить. Многим так не повезло. Эта самая жестокая за всю историю человечества война унесла миллионы жизней.

– Спасибо, что приехали, – прошептала она Чарлзу. Он коснулся ее руки и, посмотрев в глаза, поежился. Было в них нечто неумолимое, безжалостное, словно ей пришлось пережить несказанные испытания. Прежняя Оливия не была такой – очевидно, она слишком многое видела и вынесла.