Читаем без скачивания Чужое сердце - Сандра Браун

И все же… Встав на цыпочки, она провела рукой по дверному наличнику и вскоре нащупала тоненький медный ключик. Почему-то она сочла эту находку добрым знаком. Ведь если бы Алекс по-настоящему хотел спрятать от нее ключ, он наверняка бы положил его в другом, более надежном месте.

Кэт вставила ключ в замочную скважину. Последовал негромкий щелчок, и дверь открылась. Кэт секунду постояла на месте, прислушиваясь, но сверху не доносилось ни единого звука. Осмелев, она шагнула через порог и, прежде чем зажечь свет, плотно закрыла за собой дверь.

Увы, внутри ее ждало разочарование. Если бы ей было поручено сделать дизайн писательского кабинета, она бы наверняка придумала что-нибудь уютное и необычное. Например, обшила бы дубовыми панелями стены, разбросала бы по полу турецкие ковры, расставила бы массивную, обтянутую кожей мебель. Поставила бы в одном углу громадный глобус. Книжные полки ломились бы от редких изданий и собраний сочинений, а в бесчисленных безделушках отражался бы свет ламп от «Тиффани».

Кабинет Алекса был просто… мастерской. Голый, утилитарный, неинтересный, лишенный какой-либо изюминки или эстетики. Складной стол с металлическими ножками и пластиковым верхом, на нем – компьютер, принтер и факс.

Кэт заметила также некоторое количество книг – несколько энциклопедий, с десяток романов-бестселлеров. Да, но как им далеко до старинных фолиантов в кожаных переплетах, расставленных в таких же старинных дубовых шкафах. Эти книжки были наспех сложены неаккуратными штабелями на серых металлических полках. На стопке телефонных справочников возвышался телефон.

В углу стоял письменный стол – наверно, за ним он обычно работал. Но чего только здесь нет. Стол был завален всякой всячиной: тут и письма, и факсы, и банковские распечатки, и, весь в пятнах от кофе, блокнот, испещренный какими-то стрелочками и звездочками, и стопка папок. Папки были помечены от руки и, похоже, ими часто пользовались: их уголки успели порядком загнуться и поистрепаться.

Взгляд Кэт скользнул мимо этой бумажной неразберихи к фотографии в рамке. Она взяла ее в руки, чтобы ближе рассмотреть снимок улыбающейся пары. Мужчина явно был Алекс. Она узнала его, несмотря на усы. Кстати, можно будет подколоть его на эту тему.

Рядом с ним была красивая молодая женщина. Как и он, в обрезанных джинсах и туристических ботинках. Она сидела на огромным валуне, Алекс устроился чуть сзади. На заднем плане виднелся горный хребет. Кэт решила, что это Скалистые горы.

Типичный снимок, сделанный в отпуске. Они с этой женщиной вместе проводили отпуск.

Кэт ощутила укол ревности и тотчас отругала себя. С чего она взяла, что до нее у Алекса никого не было? Конечно же, у него были романы. Причем некоторые наверняка серьезные. Ей нет никакого резона ревновать его из-за какой-то фотографии. Право, это так по-детски!

Забудь, нашла из-за чего переживать, сказала она себе, и вернула фотографию на место.

Стена, возле которой стоял вплотную письменный стол, была обшита панелью из пробки. Собственно, панели не было видно, поскольку буквально каждый ее квадратный дюйм был чем-то увешан. Здесь были и отпечатанные на машинке заметки, и вырванные из блокнота страницы, и записки, от руки нацарапанные на обрывках газет. Решив, что все это имеет отношение к его новому роману, Кэт наклонилась ближе, чтобы пробежать по ним глазами.

Ей потребовались считаные секунды, чтобы понять: все это так или иначе связано с одной темой. И тема эта была далека и от полиции, и от коррупции. Зато имела прямое отношение к пересадке органов, в частности сердца.

Внимание Кэт привлек один листок – копия вырезки, которую ей прислал Пол Рейес. Увы, при ближайшем рассмотрении экземпляр, пришпиленный яркой желтой кнопкой к доске объявлений Алекса, оказался отнюдь не фотокопией, которую она вручила ему две недели назад. Это был оригинал, слегка пожелтевший по краям. Ему было два года.

Колени тотчас сделались ватными, ноги подкосились, и Кэт тяжело опустилась на стул.

– Немедленно возьми себя в руки, – пробормотала она. – К чему скоропалительные выводы? Существует масса логических объяснений. Подумай как следует, и наверняка отыщешь их.

Алекс собирает материал для своих будущих книг. Ему зачем-то понадобилась информация о пересадках сердца. Ей он этого говорить не хотел… Но почему? Почему он ей ничего не сказал? К чему вся эта секретность?

Ответ наверняка в этих папках. На самом верху стопки лежала папка, озаглавленная АМАНДА. Кэт открыла ее. Сердце едва не выскочило из груди. На нее с портрета смотрела та же самая женщина, что и на первом фото в горах.

Живые, смеющиеся глаза, умное лицо. Какие отношения связывали их с Алексом? Кэт задумалась. Ей страшно хотелось это узнать. Нет, ей было просто страшно…

Она отложила фото в сторону, чтобы посмотреть лежащий под ним документ.

– О господи! – прошептала она. Перед ней было свидетельство о смерти Аманды.

Какие бы отношения ни связывали Алекса и Аманду, их оборвала ее смерть. Бедный Алекс. Если это было что-то серьезное, эта утрата наверняка стала для него ударом. Что ж, его цинизм теперь ей понятен. Безвременная смерть Аманды, плюс убийство бывшего напарника – неудивительно, что он начал искать забвения в алкоголе.

Интересно, она умерла до или после того злополучного выстрела?

Кэт посмотрела на дату в свидетельстве о смерти и невольно зажала ладонями рот, чтобы не вскрикнуть.

Когда дыхание вернулось к ней, оно прозвучало в тишине комнаты сдавленным всхлипом. Сердце как бешеное колотилось в груди. Оттолкнув в сторону папку Аманды, Кэт прочла надпись на той, что лежала под ней. Впрочем, можно было и не читать.

Дэниэл Лукас, он же Спарки.

Под этой папкой была другая. Даже не глядя, она уже знала, что ее ждет. И оказалась права: Джуди Рейес.

Трясущимися руками она принялась вскрывать другие папки. Все они были помечены именами людей с пересаженным сердцем, погибших при загадочных обстоятельствах. В каждой такой папке имелся пространный комментарий, подробное описание обстоятельств смерти, копии результатов вскрытия и полицейских отчетов. Такие данные мог получить только коп – причем весьма умный и хитрый.

Последняя папка в стопке была помечена ее именем. Дрожащей рукой она пролистала ее содержимое. Ее жизнь была неплохо задокументирована, особенно годы после операции. Имелись также десятки ее фотографий – какие-то старые, какие-то свежие, буквально недельной давности. На некоторых она позировала, другие явно были сняты с большого расстояния скрытой камерой с телеобъективом.

Она быстро пробежала глазами другие папки. И вновь поразилась обилию собранного материала. На это явно ушел не один год, и даже не два. Не похоже, чтобы он начал поиски всего две недели назад, когда она попросила его помочь ей разоблачить шантажиста. Нет, в каждой папке хранятся часы, дни, годы упорного труда. Каждая смерть детально изучена или… описана.