Читаем без скачивания Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов

 - Убей их, и я накормлю тебя мясом до отвала, - поддержал своего бойца Бахаррак.

 - Если он зарубит эльфа, то плакали наши денежки, - продолжал рассуждать Буркст. - И твои, и мои... И Бритого Мамонта, - вспомнил он.

 - Это верно, - согласился Мичигран. - Надо их остановить.

 - Во имя святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, прекратите поединок! - потребовал Буркст.

 Святого Фестония, как и всех других святых, Катык побаивался, но Фестоний был далеко, а хозяин рядом. Катык продолжал двигаться навстречу эльфу, но делал это, как только мог, медленно.

 - Кому сказано: прекратить поединок! - поддержал монаха маг.

 Катык жалобно посмотрел на него, но сделал еще один небольшой шаг.

 - До чего вы мне все надоели! - поморщился маг. - Им бы только кровь друг другу пускать...

 Он сделал несколько быстрых шагов, и несильно ткнул рабу в лоб концом посоха.

 Катык выронил меч и закрыл глаза. Лицо его стало спокойным и умиротворенным, а на губах появилось что-то вроде улыбки. Бывают же и у раба счастливые минуты: он показал, что готов выполнить приказ хозяина и не погиб от кинжала эльфа... Катык облегченно вздохнул и довольный жизнью упал на траву.

 - Правильно, - сказал Буркст. - Нечего без толку кровь проливать. А ты чего разошелся, - повернулся он к варвару, наблюдавшему за поединком. - Ты чего разошелся!?

 - Так обидно же, когда тебя сравнивают со слугой или начинающим воином. Я назир Бахаррак!

 - Знаем, что назир. Тебе что Мичигран предлагал? Ты хоть помнишь?

 - Ну, помню.

 - Он тебе предлагал заплатить четыре золотые монеты, как знатному вождю, как назиру большой Орды. Это тебе обидно?

 - Это не обидно. Я и есть назир Орды.

 - А ты золотые платить не захотел. Ты предложил две медные монеты.

 - Вы мне сразу не сказали: кто сколько должен платить. Я думал, вы хотите выманить у меня золотые.

 - Думал он, - возмутился Буркст. - Чуть не зарубил нас всех. И раба на нас натравил.

 - Так не зарубил же. А за лечение я заплачу, - Бахаррак сунул руку в карман, вынул оттуда пять блестящих золотых монет и отдал их Мичиграну. - И пусть на вашей площади всем скажут, что великий воин, назир большой Орды варваров Бахаррак заплатил за лечение пять золотых монет. Пять! А сейчас лечите, разрази вас гром!

 - Непременно объявим, - монах ловко вынул из руки Мичиграна золотые монеты и опустил их куда-то в глубину своего балахона.

 - Ты чего?.. - только и успел сказать маг, и замолчал, не стоило выяснять отношения при варваре, да и при Альдарионе тоже.

 - Я сохраню эти монеты, - прогнусавил Буркст, - и передам их на строительство храма святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, да славиться его имя в веках.

 "Вот у кого надо учиться, - подумал Мичигран. - Так легко вынуть из варвара пять золотых монет! И так быстро забрать их у меня... Ни один маг со всеми своими заклинаниями не сумеет такого сделать".

 - Ладно, сейчас вылечим, - Мичигран вынул из кармана платок. Не следовало показывать варвару кристалл Мультифрита. - Надо завязать глаза.

 - Это зачем, еще, разрази тебя гром? - нахмурился Бахаррак.

 - Я стану лечить тебя магией. Если ты будешь смотреть, как проходит лечение, кость не срастется.

 Пришлось Бахарраку покориться. Мичигран плотно завязал ему глаза. Буркст снял чехол с наконечника копья и кристалл Мультифрита опять засиял. Маг осторожно ощупал ногу, нашел место, где кость была сломана, и приложил к нему кристалл.

 - Считай до ста, - велел он варвару.

 Когда Бахаррак закончил считать, Буркст убрал кристалл и надел на него чехол. Мичигран снял с глаз варвара повязку.

 - Болит? - спросил он, нажимая на то место, где был перелом.

 - Нет, не болит, разрази ее гром! - удивился Бахаррак.

 - А теперь? - Мичигран нажал сильней.

 - И теперь не болит, разрази тебя гром! - радостно сообщил варвар.

 - Вот мы тебя и вылечили.

 - А руку? - протянул варвар опухшую ладонь, провой руки. - Я в нее меч взять не могу.

 Не было смысла лечить горячему варвару руку.

 - Сегодня нельзя, - объяснил Мичигран. - В один день два магических лечения провести невозможно.

 Бахаррак не поверил, но смирился.

 - Подожду до завтра, - согласился он. - Вы только не забудьте сказать, что я, за лечение ноги, заплатил пять золотых монет, разрази вас гром! - напомнил варвар. - Вы просили четыре, а я отдал пять.

Глава двадцать пятая.

 Кныпш когда-то работал в балагане акробатом. Особой мудростью он не отличался, так что никто не ходил к нему советоваться, даже по мелочам. Советоваться ходили к Хахаганге, женщине-змее, которая была по настоящему мудрой, гораздо умней Плешивого Дылды, хотя тот был хозяином балагана, а она всего-навсего женщиной-змеей. Но к Кныпшу относились хорошо. Он был добр, у него всегда можно было перехватить монету-другую, и не было случая, чтобы он кого-нибудь подвел. Характер у Кныпша был упорный. Уж если он задумывал чего-то добиться, то непременно добивался. Он и акробатом стал не столько из-за своих способностей, сколько из-за упорства и твердости характера. В балагане его считали умелым и удачливым. Он легко делал тройное сальто, вертел на перекладине "солнце" и на трапециях, под куполом, вытворял такое, что у зрителей дух захватывало. Но, однажды, ему тогда уже перевалило за тридцать лет, что для акробата возраст немалый, выполняя самое обычное двойное сальто с переворотом, он неудачно приземлился на оставленную на арене, каким-то идиотом, дубовую, скамеечку и сломал правую ногу. Кости срослись плохо, неровно, Кныпш оказался хромым и вынужден был забыть об акробатике.

 Хозяин балагана, вечно мрачный Рогозей, которого за глаза все называли Плешивая Дылда, хотел выгнать калеку, но за хромого заступилась женщина-змея Хахаганга. А характерец у Хахаганги был по-настоящему змеиный. Поговаривали, что и слюна у нее ядовитая. Ее побаивались все, даже сам Дылда.

 - Не надо его выгонять, - сказала Хахаганга. - Во многих балаганах есть Мудрецы. И нам пора завести этот номер. Кныпш упорный и способный, он вполне потянет Мудреца, - и посмотрела на Плешивого вприщурку.

 Рогозей поежился, но возразил:

 - Такие умники как этот, - он ткнул длинным пальцем в сторону хромого акробата, - просят подаяния на улице Стриженых Свиней или воруют черствые лепешки на базаре.

 - Дадим ему пару помощников, и он создаст хороший номер для нашего балагана, - не отступала Хахаганга.

 Плешивая Дылда не хотел верить, что из Кныпша можно сделать Мудреца.

 - Пусть катится, нам хромые не нужны.