Читаем без скачивания Марсианин - Александр Богатырёв

Тут же за стол переместились двое, что прежде были заняты компьютером. Третий, кто сидел непосредственно за клавиатурой, так и остался сидеть там же. Также не пожелала покидать своего уютного кресла и та мрачная особа.

— Наш вебмастер. Держатель сайта, — махнул в сторону сидевшего за компьютером Георгий, — известен всем как «Крот».

— А её как кличут? — тут же заинтересовалась Юля сидящей в кресле.

— А это у нас Белка, — коротко ответил Георгий, но за что заработал от «Белки» злобный взгляд. Георгий же просто ухмыльнулся.

— Кстати Белка… ты там всё наклеила? — обратился к ней один из присутствующих.

— Фсё! — злобно ответила она.

— А то смотри, получится как тогда… сказала всё, а получилось, что половину.

— Аидиты! — злобно отвязалась Белка и отвернулась. Присутствующие АКМовцы беззлобно рассмеялись.

Дальнейшую эскалацию подколок пресёк Георгий.

— Ну раз уж так, то не могли бы вы чуть поподробнее о себе рассказать нам? А то как-то друг о друге мы почти ничего не знаем.

Вполне естественно, что большей частью рассказали «легенды». То есть адаптированные к местным реалиям истории о себе и о своих специальностях. Получилось, что почти полностью соответствовала действительности только история самого Николая. Уже Юля представлялась как «психотерапевт широкого профиля», а Владимир ещё более туманно: учёный, физик.

— С «ящика» что-ль? — попробовал уточнить один из присутствующих АКМовцев, сидящий за компьютером, но весьма внимательно прислушивающийся к общему разговору.

— Да, — коротко сказал Владимир.

— С какого из наших? — тут же заинтересовался тот.

— Не со здешних. И уже месяц как не работаю. А ты что, на одном из них работаешь?

— Тоже — работал. Пока не прикрыли, — мрачно заявил компьютерщик.

— Ясно.

— Да… «оборонку» убивают… — не менее мрачно заметил кто-то из присутствующих.

— И не говори… — поддакнул сосед.

— Я с вами несколько заочно знаком, — добавил к своему малозначащему рассказу о себе Владимир, — некоторых даже на лицо успел запомнить. Присутствовал на последнем пикете. А после помог от милиции удрать.

— Это когда и как? — поинтересовался Георгий.

— Когда один из ваших — Степан, — высадил окно в автобусе и дал дёру из-под стражи. За ними погнались, а я в проходе между магазинами под ноги преследователям штабеля ящиков завалил.

— А! Помню, — тут же оживился Георгий, — Мы тогда бежали и думали, кто это тот камрад, что нам так помог… так это ты был!

— Ну да, а Степан, собственно, где?

— Ну, у Степана проблемы…

— А что такое?

— Да замели его.

— В смысле?

— Ну менты пришли и забрали его.

— Теперь ему пятнадцать суток улицы мести. По местному закону о правонарушениях.

— Это за то, что он участвовал в том пикете?

— Ну да. Именно. И сбежал. Ему теперь шьют побег из-под стражи. Но я тут капарээфоцам звонил, они обещали помочь юристом. Так что обломится нашим ментам. Отпустят его. Но суток десять ещё под замком проведёт это точно!

— А не посадят на большее? — опасливо поинтересовался Николай.

— Да не переживайте! Не в первый раз это его ловят. Как поймают, так и отпустят, — отмахнулся Георгий, — кстати вас тут трое… а Коля говорил, что вас там восемь.

— Восемь. Подтвердила Юля. Только одна из наших тяжело больна, так что реально семь.

— А что с ней? — участливо спросил Георгий.

— Тяжёлая травма, — неопределённо ответила Юля, давая знать, что тема закрытая.

— И все такие сознательные? — скептически, глядя на Николая спросил Георгий.

— Все! Я же говорил!

— Николай прав, — вступил в разговор Владимир, — у нас практически одинаковые взгляды и на наличную реальность и на перспективы будущего и, особенно, на желательное будущее для страны.

— И все Сталинисты?

— А что, это как-то зазорно должно быть? — с ударением на слово «зазорно» спросила Юля.

— Ну вы же сами знаете, что после Солженицына слава у Сталина ещё та…

— И паашёл он! — раздалось из угла злобное шипение. Это подала голос Белка.

— Солж всегда был п…м! — злобно продолжила она, — Чё прицепился к людям командир? Видно что наши.

Для Георгия данная тирада Белки была наверное не очень неожиданная. Тот и ухом не повёл и продолжил гнуть свою линию но настаивать на ответе на последнюю реплику не стал. Видно счёл ответ риторическим.

— А вообще какая у кого из ваших подготовка? Ну профессиональная, военная если есть?

— Все являются членами секции рукопашного боя. Имеют поэтому подготовку по бою без оружия, с холодным оружием, — по деловому заявила Юля и продолжила.

— Если у вас есть кто желающий получить соответствующую подготовку, можете приходить к нам на Юбилейный. Мы там тренируемся в общаге или, если погода позволяет, — на улице.

— Прям как из фильма «Великолепная семёрка» — там тоже было семеро, и тоже все «военные» — заметил один из присутствующих.

— Мы согласны быть «Великолепными»! — подкинулся Николай.

— Ну так и назовём! — сказал Георгий, уже полностью решивший принять их в организацию, — Будете «семёркой» называться.

Ещё поговорили о многом. В том числе и «за жизнь». В общем, АКМовцы производили впечатление весьма странное для людей Земли-1. Этому способствовало то, что практически все они были в той или иной мере отравлены стереотипами вражьей пропаганды, разделяли многие вбитые ею стереотипы, но, тем не менее, были убеждёнными сторонниками восстановления социализма в России.

— У нас тут по этому поводу — по поводу разных представлений о людях и обществе — случаются весьма жаркие споры — пояснил Георгий, когда они уже стояли на улице и прощались.

— Надо Юрика с Элей на ваших балбесов натравить — загоготал Николай, — вот они любят спорить!

— Ага! Вдвоём против кого-то, — заметил Владимир и тоже хмыкнул, — у них это как-то весьма синхронно получается.

— А вы притащите их как-нибудь в воскресенье. У нас тут в четыре часа каждую неделю типа «Диспут-клуба».

— Обязательно!

Когда отошли уже далеко от «штаб-квартиры» настала пора обменяться первыми впечатлениями.

— Так что, будем помогать или как? — Николай аж подпрыгивал от энтузиазма.

— Обязательно. Но всё равно на Совет вынести надо. С нашими впечатлениями.

Некоторое время шли молча. Каждый обдумывал своё. Нарушил молчание Владимир.

— Ну и как теперь впечатления от них?

Владимир явно хотел не только поделиться впечатлениями. У него было на уме нечто, что он хотел выразить в словах. То, что ранее или не приходило ему в голову, или было не до конца осмыслено. Юля это мгновенно почувствовала по его тону. Поэтому, ответила осторожно.

— Да как?… Вполне обычные ребята…

— Ага! Революционеры из РСДРП(б) тоже были «вполне обычными ребятами». Такими же молодыми как эти. Вспомни средний возраст революционеров в 1917-м! Только мы их помним уже престарелыми. Какими они стали значительно позже, когда революция уже свершилась и социализм был построен. Даже сейчас многие смотря на тех же самых ветеранов Великой Отечественной забывают, что когда была Война, всем этим старикам было часто даже меньше, чем сейчас многим из той самой молодёжи. Они были молодыми и вся жизнь для них была впереди. Все эти ребята забывают поставить себя на место этих самых революционеров или ветеранов. Ведь они сами сейчас являются такими же как они. И им сейчас делать подвиги, о которых после, спустя много-много десятилетий, будут слагать легенды.

— Думаешь, и про этих ребят сложат?

— Непременно.

— Хм! Только сейчас до конца, по настоящему и полностью прочувствовала выражение «прикоснуться к живой легенде».

— Многие просто не понимают, что живут в будущей легенде. И от них зависит чем они станут — интерьером или главными действующими лицами.

— Ну, — тут же вмешался Николай, — мы как бы уже не интерьер.

— По воле случая мы по любому не интерьер, а вот многие прочие могли бы стать, но не становятся. По дурацким предрассудкам.

— А это ты насчёт чего? — сильно заинтересовавшись последний репликой, решила уточнить Юля. Владимир сказал ту фразу слишком многозначно.

— Это насчёт рассуждений всяких балбесов о том, что «…вот тогда-а-а было героическое вре-е-емя, и тогда-а можно было совершать подвиги». Эти балбесы забывают, что их жизнь становится подвигом здесь и сейчас. А то, что назовут это всё подвигом спустя десятилетия и героизируют время они забывают. А здесь и сейчас всё что делается — рутина. И то, что после назовут подвигом, это часто просто выполнение собственного Долга перед страной и народом. Последовательное выполнение Долга. Невзирая на все привходящие обстоятельства. Многие просто не понимают того, что само время диктует им: «Стань Героем!». После будет просто поздно. Жизнь впустую пройдёт.