Читаем без скачивания Избранные циклы фантастических романов. Компиляция, Книги 1-17 (СИ) - Юрин Денис Юрьевич

Первый натиск оказался не таким уж и страшным. Став спиной к спине, союзники легко отправили в воду по парочке нападавших. Узкие, шатающиеся под ногами мостки не дали разбойникам реализовать численного преимущества, к тому же их умение владеть дубинами и кистенями оставляло желать много лучшего. Основную опасность составляли камни, непрерывно летевшие с приближающихся плотов. Увертываясь от окованного железом и усеянного шипами оружия, Палион щедро одарял противников ответными ударами, в основном быстрыми, рубящими, идущими вскользь. Только так можно было не дать городскому отребью сократить дистанцию и задавить себя массой пахучих тел.

– Я понял, слышь, Палач, я понял, почему пруд-то гниет! – внезапно раздался за спиной наемника радостный крик. – Мостки – излюбленное место ночных ристалищ, а эти дерьмоеды трупы в воду кидают!

Палиону трудно было не согласиться как с метким прозвищем врагов, так и с прозорливой теорией колдуна. Только он отправил в воду уже троих, и их искромсанные мечом тела, естественно, никто не собирался вытаскивать. Однако сам факт, что Вебалс мог думать о чем-то еще, кроме боя, вызвал у разведчика недоумение и злость. Ему вдруг показалось, что колдун дерется не в полную силу, опять развлекается, испытывая в боевой обстановке его выносливость и силу. «Разве тот, кто голыми руками рвет на куски вутеров да оборотней, будет так долго возиться с кучкой оборванных доходяг?!» – едва успел подумать Палион, как тут же получил от компаньона мысленный ответ: «Будет!»

Пара-тройка камней просвистела над самым ухом, а один из снарядов все-таки угодил в предплечье правой руки, вызвав острую боль и мгновенное онемение мышц. Палион ловко подхватил выпавший меч под мышку левой и принял сильный удар дубины на наруч левой. Кисть прикрывшей голову хозяина руки изогнулась гусиной шейкой и повисла плетью. Шок не дал ощутить наемнику острую боль от перелома запястья. На левую руку можно было уже не рассчитывать, но зато за это время правая отошла от онемения.

Вебалс успел прикрыть раненого товарища от бокового удара шестом, дав секунду отсрочки, чтобы наемник снова успел взяться за меч. Положение по-прежнему оставалось тяжелым. Отбиваясь от непрерывных атак, бойцы слабели, а пробиться не хватало сил. Тем временем неуклюжие плоты почти вплотную приблизились к мосткам. Разбойники на них не спешили вступить в рукопашную, видимо, разумно опасаясь, что гнилые доски не выдержат веса их тел. Однако, несмотря на этот положительный момент, броски камней стали более точными и сильными. Отвлекаясь на них, Палион пропустил несколько ощутимых ударов по голове и беззащитно висевшей руке. Исход схватки был предрешен, спасти авантюристов от неминуемой смерти могли лишь решительные и неожиданные для противника действия.

Вогнав напоследок свой короткий и тонкий меч в грудь одного из нападавших, колдун быстро развернулся и, крепко обхватив обеими руками Палиона, бросился в воду. Сначала Лачек не понял, что произошло; он подумал, что сзади напал враг, но тихий, вкрадчивый голос, ворвавшийся в уши вместе с шумом воды, весьма убедительно прошептал: «Не дергайся!»

Подобно хищному крокодилу, которые когда-то, в незапамятные времена, водились на родной планете разведчика колдун тащил товарища на дно. Перед широко открытыми глазами Палиона быстро мелькали пузырьки, очертания каких-то предметов и однородный массив черной воды. По мере погружения звуки с поверхности пропали, но зато голос колдуна все отчетливее и отчетливее звучал в теряющей сознание голове: «Нам нужно переждать… час, быть может, два! Я могу дышать под водой, не трепыхайся, экономь силы!»

Лачек продолжал попытки вырваться, его возмутил такой вопиющий эгоизм товарища. В школе диверсантов-разведчиков его, конечно, учили задерживать дыхание на несколько минут, но рыбьих жабр почему-то не имплантировали. Руки колдуна обладали неимоверной силой, они крепко сжимали тело вырывавшегося разведчика и еще как-то успевали отпихивать в сторону попадавшиеся на пути предметы. Запас воздуха уже подошел к концу. Задыхающийся Палион забился в агонии, но в этот миг благородный «крокодил» и его жертва достигли покрытого илом дна. Колдун легко развернул барахтающееся тело, быстро надавил на кадык разведчика и тут же намертво впился в раскрывшийся рот компаньона губами. Ужас в преддверии жуткой смерти мгновенно сменился яростью от нанесенного оскорбления, однако ни пинки, ни удары лбом по голове колдуна не привели к желаемому результату; любвеобильное божество присосалось, как пиявка.

Лишь через пять-шесть минут упорной борьбы до униженного таким омерзительным поступком разведчика дошло, что он дышит через рот колдуна и до сих пор не чувствует боли от перелома левой кисти.

Камин был ничем не приметный, топился обычными, немного сыроватыми дровами, но пламя, полыхавшее в нем, мерцало каким-то особым, демоническим светом. Багрово-желтые языки не только завораживали взгляд герцога, но и, отражаясь от мрачных каменных стен подземного убежища, создавали впечатление, что вельможа королевских кровей уже попал за грехи свои тяжкие в самую глубь преисподней. Эффект демонического присутствия усиливала фигура молчаливого хозяина, неподвижно сидевшего перед камином и медленно водившего над беснующимися в пляске языками пламени длинными, костлявыми пальцами. Огонь касался фаланг и кистей, но не причинял им вреда. Кожа оставалась по-прежнему неестественно бледной, как будто выточенной из куска льда.

Герцог Самвил ни разу не видел лица создания, с которым у него были общие дела, не видел, но подозревал, что оно уродливо и ужасно, как у мифического Вулака, в существование которого не верили даже пугавшие им народ священники. Иначе зачем повелителю лесных чудовищ понадобилось прятать его под глухим капюшоном? Иначе почему Кергарн никогда не снимал черной монашеской робы и почему всегда садился так, чтобы собеседник не мог разглядеть его черт ни напрямую, ни через зеркало?

«Осторожность… но к чему? Он же ведь понимает, что я его никогда не предам. Для того, кто хоть раз пошел на сделку с колдуном, иного пути уже нет. Меня не простит ни Церковь, ни король, так к чему же играть в глупые игры?» – размышлял герцог, терпеливо ожидая, пока Кергарн осмыслит сказанное им и наконец огласит свой вердикт.

– Глупо, это было очень глупо, – медленно произнес колдун, убирая пальцы от мгновенно потухшего огня.

Небольшая комната тут же погрузилась в полумрак: на смену багровым тонам пришли темно-фиолетовые оттенки. Герцогу показалось, что из преисподней они перенеслись в склеп, в холодную, промозглую могилу…

– Что… что было глупо? – Дрожь в голосе выдала волнение вельможи.

– Глупо было злить Меруна, – изрек Кергарн, не удосужившись сменить позы и повернуться к герцогу лицом. – Наставник умен, силен и опасен, неосмотрительно наживать себе такого врага. И главное, ради чего?..

– Но я действовал по твоему указанию, я в точности…

– Брось, – колдун махнул рукой, подавая вельможе сигнал прекратить совершенно не нужную истерику, – я не приказывал тебе заваливаться в его шатер и устраивать бордель на его кровати. До этого ты сам… собственным умишком дошел…

– Согласен, но…

– Достаточно, я не желаю слушать оправданий, – властно перебил вельможу Кергарн. – Твоя инициатива – твой враг, меня ваш с Меруном конфликт не касается, я не за тем тебя в лагерь Ордена посылал.

Легкое движение тонкой кисти, и в камине снова вспыхнул огонь, согрев комнату и вернув трясущемуся Самвилу прежнее спокойствие.

– С моим заданием ты справился хорошо. Рыцари, как всегда, проявят завидное упорство и вскоре выйдут на след Вебалса. – Кергарн замолчал и впервые за время разговора повернул голову под капюшоном в сторону собеседника. – Чего ты хочешь, Самвил: трон твоего брата или что-то еще?

– Трон… и трон тоже, – заикаясь, пролепетал герцог. Кергарн всегда вызывал у вельможи страх, даже сейчас, когда тот был благосклонен к нему и спокоен. Впрочем, Самвил не помнил, чтобы его хозяин хоть раз закричал или просто повысил голос, проявил хоть малую толику эмоциональности, так свойственной людям.