Читаем без скачивания Вилла «Аркадия» - Джоджо Мойес

Да и завсегдатаи лондонского заведения Джонса тоже вставляли палки в колеса. Несколько его ближайших приятелей-собутыльников – среди них парочка актеров – явились в «Аркадию», чтобы «оказать поддержку». Однако, обнаружив, что отель еще не готов и не может разместить их на ночь, а самое главное, что в бар Джонса не завезли еще ни одной бутылки, они быстро переправились с помощью одного из декораторов в «Ривьеру», откуда несколько часов спустя их выставила Сильвия Роуан, как она объяснила позже газетчикам, за «непристойное и постыдное поведение» по отношению к одной из ее официанток. Официантка, которая оказалась не так расстроена, продала свою историю одному из таблоидных изданий и сразу уволилась, заявив, что заработала таким образом больше, чем Роуаны заплатили ей за год. Тот же самый таблоид напечатал фотографию Джонса во время открытия какого-то бара в центре Лондона. Женщина, которая на снимке стояла рядом, буквально вцепилась в его руку.

Дейзи остановилась, чтобы передохнуть, и долго смотрела на бледно-голубой морской простор. С болью вспомнила, что вскоре она уже не сможет любоваться этим видом. Что ей придется вернуться с ее хорошеньким ребенком в город выхлопов, духоты, шума и суеты. А ведь я даже не соскучилась по Лондону, подумала она. Во всяком случае, не так, как ожидала.

Лондон по-прежнему был связан для нее с дурными предчувствиями и несчастьем, а ведь здесь она почти избавилась от этой напасти. Но жить в Мерхеме? Уже сейчас она представляла время, когда жизнь здесь, со всеми ее ограничениями, станет невыносимо удушливой, а соседский интерес к любому обитателю будет восприниматься как вторжение. Мерхем все еще держался за свое прошлое, а ей, Дейзи, нужно смотреть и двигаться вперед.

Она внезапно подумала о Лотти и сразу повернула к дому. Сначала нужно разобраться с приемом, решила она, а потом уже размышлять об отъезде. Отличное средство не думать о том, к чему она вернется.

Она обнаружила Даниеля в одной из ванных комнат со строителем. Он прижимал к стене плитку кафеля, подложив под нее кусок темной бумаги. Строитель, Нев, юноша с тициановскими кудрями, безутешно рассматривал банку с белым раствором. Дейзи замерла в дверях.

– Что ты делаешь? – спросила она, стараясь изобразить спокойствие.

Даниель повернул к ней голову:

– А, привет. Они ставили плитку на белый раствор. Я сказал им, что он должен быть черным.

– А что тебе подсказало так действовать?

Дейзи стояла не шелохнувшись, а Нев переводил взгляд с одного на другого. Даниель выпрямился и осторожно положил плитку:

– Первоначальные планы. Эта рифленая плитка должна иметь черный фон. Мы с тобой пришли к выводу, что так смотрится лучше, если помнишь.

Дейзи невольно стиснула зубы. Она никогда ему не возражала, всегда капитулировала перед его видением.

– С той поры планы поменялись, и я думаю, что для всех будет лучше, если ты не станешь вмешиваться в дела, которые тебя больше не касаются.

– Я пытался помочь, Дейз. – Он бросил взгляд на юношу. – Глупо, что я провожу здесь день за днем и ничего не делаю. Я просто захотел помочь.

– Не нужно помощи, – ответила Дейзи.

– Мне казалось, мы с тобой партнеры.

– Надо же! Мне тоже так казалось.

Даниель выглядел испуганным: это был уже второй мятеж Дейзи за последние несколько дней, и, видимо, остальные договоренности для нее уже не существовали.

– Я не могу все время извиняться. Если мы собираемся двигаться дальше, значит нужно отделить то, что происходит между нами, от того, что происходит в бизнесе.

– Все не так просто.

– Ой, да ладно, Дейз…

Она набрала в легкие воздуха:

– Компания, частью которой ты являлся, больше не существует.

Даниель нахмурился:

– Что?

– «Винер и Парсонс». Я свернула ее деятельность, когда взялась за этот проект. Компании больше нет. Я индивидуальный предприниматель, Даниель.

Наступила долгая тишина. Нев начал нервно посвистывать, внимательно рассматривая засохшую краску на руках. А снаружи разбирали леса, и стойки периодически падали, глухо ударяясь о землю.

Даниель покачал головой, потом посмотрел на Дейзи, плотно сжав губы, и вытер руки о джинсы:

– Знаешь что, Дейзи? Мне кажется, ты высказалась предельно ясно.

Камилла сидела в потрепанном стареньком «форде» и слушала, как звуки Мерхема в разгар лета просачиваются сквозь пассажирское окошко и смешиваются с возней Кейти на заднем сиденье. С дороги волнами поднимались запахи бензина и теплого асфальта. Ролло сидел на полу, втиснувшись между ее коленей, – он только так предпочитал передвигаться на транспорте. Хэл на месте водителя даже ни разу не скрипнул старым кожаным сиденьем, и эта его тишина впивалась ей в кости. Она собиралась рассказать ему насчет работы. Еще три недели, предупредила Кей, и выходное пособие меньше, чем зарплата за месяц. Никто так и не попытался выкупить бизнес, и, как ни жалко, Кей собиралась закрыть чертов салон.

Новость давила Камиллу холодным камнем. Она могла бы справиться с мыслью, что придется нелегко, но в конце концов работа все-таки найдется, для нее и для него тоже. Скудные сбережения плюс гонорар за фреску помогут им дожить до тех времен. Но с Хэлом в последнее время стало так сложно: он совершенно замкнулся в себе. Любой невинный вопрос тут же наталкивался на яростное отрицание или какой-нибудь обидный саркастический ответ, после которого она чувствовала себя в лучшем случае беспомощной, а в худшем – глупой.

А все потому, что она не могла понять происходящее. Она знала, как он относился к бизнесу, что ему будет тяжело свернуть свое дело, но думала, даже надеялась, что он обопрется на нее и они вместе все преодолеют. А он заставил ее чувствовать себя ненужной. Она чувствовала это всю жизнь, начиная со школьных лет, когда присутствовала на всех мероприятиях, но не участвовала в них (Лотти настаивала, чтобы ее включали везде), до нынешнего времени, когда ей приходилось интересоваться у продавщиц, подходящую ли одежду подобрала для себя Кейти или, как часто случалось, вещи больше подходят девушке на десять лет старше.

Машина остановилась. Она услышала, как Кейти рванула к двери, потом обратно, чтобы поспешно чмокнуть ее в щеку: «Пока, мам». Камилла перегнулась назад, но лишь дотронулась рукой до сиденья, не успев поймать свою резвую дочь, которая уже выбралась из машины и бежала по садовой тропинке к школьной подруге.

– Привет, Кейти, проходи в дом. Она у себя. – Камилла услышала голос Мишель, потом Хэл нервно зазвенел ключами, когда та направилась к машине. – Привет, Камилла. Я просто хотела поздороваться. Жаль, что на прошлой неделе пропустила школьное собрание: ездила на курсы. – Легкое прикосновение к плечу. Голос Мишель звучал на одном уровне с головой Камиллы: она, должно быть, пригнулась к окошку. От нее шел легкий запах ванили.