Читаем без скачивания Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В августе разрешили косить сено. Косили далеко, в бору, километров за 18-20. Там и спали в балаганах. Выезжали домой только на воскресенье. Как раз ушел весь месяц на заготовку сена.
Наступил сентябрь 1956 г. Шура пошла в третий класс. Нынче летом она опять была в санатории. Здоровье мое немного улучшилось. Даже сено косил. В сентябре начали убирать в огороде. Все нынче выросло. Вдоволь картошки и овощей. Много огурцов и помидор. Накануне Октябрьской закололи поросенка, килограмм 80-90 мяса. Нынче зима не страшна! Дрова уже вывезли. По первому снегу привезут мне и сено. Жить можно!
В июле у нас кончился поросенок весом около центнера. Чуть ли не год ему был. Отравился чем-то. Какое-нибудь да несчастье! Ничего не поделаешь. Пришлось опять покупать маленького поросенка. Хоть и не большого, а вырастить можно к зиме. Жаль, конечно…
Сено заготовляли в бору, на тех же самых покосах. Я косил на пару с Галкиным П.П. Второй год уже с ним косим, а потом делим сено. Сено делим не мы, а его жена Нина. В этом году у нас с сеном получилось целое недоразумение…Колхоз начал забирать сено у рабочих и служащих, в том числе и у работников школы. Сено было накошено в гослесах, а не в колхозном пласту, все равно было указание правления колхоза «Сибирь» о том, чтобы сено отобрать. Пришлось писать коллективное письмо в Президиум Верховного Совета СССР о злоупотреблении власти на местах. До этого мы обращались в райсовет, но там ничего не добились. Тогда обратились в Курганский облисполком. Оттуда дали указание разобраться на месте. Просто смешно… Какой дурак будет разбирать жалобу, написанную на него! Вот только после этого решили писать письмо-жалобу в Москву, в Президиум Верховного Совета. Писали не только на счет сена. Рабоче-служащих лишали выпаса для скота. Прямо выгоняли коров из общего стада. Паси, где хочешь, только не на колхозной земле. Особенно руководители колхоза делали нападку на работников школы. А во главе колхоза тогда стоял Веретнов и Ваганов Иван Макарович. Вот они и начали мутить воду. Наша жалоба в Москву без внимания не осталась. Срочно были приняты соответствующие меры. Кое-кому попало, да и здорово! У кого сено забрали, приказали вернуть. И строго предупредили, чтобы впредь таких нарушений советской законности не допускалось.
Иван Макарович, он частенько делал нападки на рабочее-служащих. Как ни будь да старался ущемить их. Пакостник хороший был…А как работник он был в районе на хорошем счету. Таких руководителей раньше ценили и сейчас ценят.
Прошла осень, а затем и зима. Жизнь опять вошла в свою колею. Как будто бы все нормально…Не один праздник не забываем. Давно уже отпраздновали встречу Нового 1958 года. Осталось позади и 8 Марта. Вот-вот скоро подскочит и май. Первомай отмечали в школьном интернате. В начале августа выехали сенокосничать. Косили на тех же покосах в бору. Нынче опять вместе с Галкиным П.П. Домой я выезжал редко. Далеко…Да и тяжело ехать. Через каждые три-четыре километра приходилось по полчаса отдыхать. А ездил я на велосипеде. Велосипед купил в мае. На нем уже научились ездить мои ребята. Вова, тот пяти лет начал ездить на велосипеде. Нынче заготовке сена мешала плохая погода. Так что покос затянулся до сентября. Навалено травы было много, можно сказать, что хватит. А вот грести его мешали дожди. К началу сентября у нас чуть ли не вся трава уже была в копнах, а некоторые копны уже сметаны. 30 августа мы догребали остатки, но так и не догребли…Началась сильная гроза. Все убежали до школьного примета, где находилась лошадь. Пока я прибрал вилы, грабли и косы, подвода уехала. Дождь лил как из ведра! Гром гремит, молния воссияет! Уже начало темнеться. Я забрался под колхозный стог сена и пережидал там грозу. Тут меня и нашла Аня. Она домой со всеми не уехала. Когда утихла гроза, мы ночью пошли домой. Вымокли. Домой уже утром пришли. Я даже не думал, что дойду. Шел как пьяный. Еле на ногах держался. У меня сразу же началась температура. Я заболел. А все это устроила жена директора Нина Галкина. Начала торопить Воробьева, чтоб быстрее ехать – семеро одного не ждут. Сильно я тогда на нее зол был. Потом пришлось ей все высказать. Нельзя сказать, что взаимоотношения наши после этого случая сильно испортились. Поссорились и перестали…А вот косить вместе с ними я больше не стал. Довольно, хватит! Пришло время вывозить сено и его разделить не могли. Мне напоследе оставили одни оденки…И мне зимой пришлось покупать сена и соломы. Вот из-за всего этого я и решил больше с ними не связываться. Сколько накошу – все мое будет. Сам себе хозяин.
1 сентября 1958 года Аня начала работать воспитателем в школьном интернате. Здесь будет полегче: зарплата будет побольше и дров будут давать.
Не повезло Лазарю на Украине, заболел он там. С почками у него что-то неладно. Положили его там в госпиталь. Лежал в нем несколько месяцев, но улучшения не наступало. Семья его вернулась обратно домой в Терсюкское. Много позже вернулся и он. В тяжелом состоянии его отправили в Камышловский госпиталь инвалидов Отечественной войны. В госпитале он пролежал больше полгода, и у него наступило улучшение. Выписался он из госпиталя уже в хорошем состоянии. А Валентин на Украине завербовался и уехал в Казахстан. Было оттуда уже не одно письмо от него. Живет и работает в каком-то Каражале в Карагандинской области.
В июне 1959 года Валентин приехал из Казахстана в гости. Погостив несколько дней, он уехал в Терсюкское.
Сено мне нынче разрешили косить в колхозном пласту. От Ильино не более как три километра. По этому поводу я обращался в райвоенкомат. Вот там и дали указание. Бригадир Захаров Петр Акимович отвел мне место, где можно было косить. Трава была неплохая. И ходить недалеко. С покосом поправились быстро. Даже сено вывезли в самом начале осени. На корову вполне хватит.
А дрова вывезли еще до покоса. Две машины готовили своих, да около десяти кубов дали от школы.
1 сентября 1959 года Вова пошел учиться в первый класс. А Шура нынче уже пошла в 6-й класс. Во всех классах Шура училась только на отлично. Нынче летом она была в пионерских лагерях в Боровлянке.
В конце зимы 1960 года я сменялся
