Читаем без скачивания Тогайский дракон - Роберт Сальваторе

— Остановитесь и сообщите, кто вы!

— Разве ятол Гриаш не узнал меня? — спросила девушка. — Неужели он не слышал о Тогайском Драконе?

За ее спиной послышались одобрительные возгласы, а Астамир заметил:

— Хорошо сказано.

Именно такая поддержка ей от него и требовалась!

— Лучники! — крикнула Бринн, и тысячи стрел, взмыв в темное небо, понеслись в сторону Дариана.

Особого вреда они, однако, не причинили, — расстояние до городской стены было еще достаточно велико.

Но тогайранка и предназначала их совсем для другого.

Она вскинула меч и заставила его вспыхнуть. Барабаны смолкли.

— За свободу Тогая! — призвала девушка и резко опустила меч, подавая сигнал к атаке.

Тысяча коней поскакали вперед, сотрясая землю.

Последовал второй шквал летящих стрел, потом третий — и с каждым разом они наносили врагу все больший урон.

Стиснув зубы, Тогайский Дракон мчалась вместе с остальными воинами. Они уже так близко — слишком близко, опасалась она! — а ответа бехренцев все еще нет.

Сидя на краю нависающего над плато утеса, Джуравиль, Каззира и Аграделеус следили за линией горящих факелов, стремительно передвигающихся по темной равнине.

— Опять без меня сражаются! — горько пожаловался дракон.

— Какое же это сражение? — ответил Джуравиль. — Сейчас они повернут.

— Они слишком близко, — заметила Каззира.

— Бринн ждет, пока откроют ворота, — объяснил эльф, — и солдаты ятола Гриаша погонятся за ней.

Аграделеус с ворчанием покачал головой; чувствовалось, что все эти тонкости от него ускользают, да и нет у него никакого желания в них вникать.

— Она стягивает первую линию нападающих к центру, — заметила Каззира. — Может, и смелый ход, но уж слишком рискованный. Так с ними легче расправиться.

— Может, она хочет стать мученицей, — мрачно пошутил Джуравиль, но голос у него дрогнул.

Теперь их тоже осыпали стрелами. Заработали баллисты, выстреливая огромными копьями, со свистом проносящимися мимо. Стреляли и катапульты, хотя от них толку было немного: сверкающие огненные шары в царящей вокруг темноте легко было заметить издалека, а увернуться от них опытным тогайранским всадникам и вовсе не составляло особого труда.

Уже можно было разглядеть мечущиеся по стене фигуры, и потому стрелы нападающих теперь били прицельно, нанося обороняющимся гораздо больший урон.

Однако пострадавшие были и в рядах тогайру. Бринн стиснула зубы, но не собиралась менять задуманный план, зная, что никто из ее доблестных воинов не отступит. Тогайранцы понимали, что ожидает их под стенами Дариана, но добровольно вызвались вместе с предводительницей принять участие в этой первой, может быть самой опасной, вылазке.

— Давай выпускай их! — прошептала девушка, словно ее мог услышать ятол Гриаш. — Покажи жалким ру, насколько они тупы и безмозглы.

— Сворачивайте! — скомандовала наконец Бринн; сердце ее сжалось: она понимала, что при развороте всадники станут наиболее уязвимы.

Линия нападающих тут же распалась. Умелые наездники, тогайранцы даже в этот момент продолжали осыпать врагов градом стрел.

Вдруг со стены послышался знакомый голос.

— Ловушка! Ловушка! — на тогайском языке кричала Эа Денг, лазутчица Ашвараву.

И тут же ее слова перешли в сдавленный хрип. Все, кто слышал его, поняли — женщину прикончил вражеский меч.

Как благодарна была Бринн этой неожиданной помощи, дающей ей повод не посылать воинов снова к стене!

— Остановитесь и держитесь как можно ближе друг к другу! — прокричала она.

Воины начали перестраиваться. Но тут в Дариане дико взвыли рога, и стена, казалось, увеличилась в высоту — на нее встали сотни солдат с луками в руках, готовые осыпать градом стрел противника, когда он начнет приближаться.

— Ловушка! Ловушка! — прокатилось по линии наступающих, — Бежим! Прочь отсюда!

Они заметались из стороны в сторону, очень естественно изображая охватившее их ряды смятение. На самом деле тогайранцы действовали в строгом соответствии с разработанным планом — подбирали раненых товарищей, хватали поводья потерявших всадников лошадей, не забывая при этом посылать стрелу за стрелой в сторону тех, кто оборонял городскую стену. А потом, развернувшись, они поскакали прочь, испуская крики отчаяния.

Все, кто стоял на городской стене, восторженно закричали, приветствуя еще одну славную победу ятола Гриаша. Тот стоял недалеко от городских укреплений в окружении семерых воинов чежу-лей.

— Тогайский Дракон! — презрительно сплюнув, воскликнул один из них, — Да эта девка бросилась наутек при первом намеке на сопротивление!

Остальные явно разделяли его мнение.

— Они скакали сюда весь день и теперь совсем выдохлись, — уверенно заявил ятол Гриаш. — Возьмите людей, догоните этих ублюдков и прикончите их!

Это был приказ, которого с нетерпением ждали. Спустя некоторое время западные ворота Дариана широко распахнулись, и земля задрожала под копытами почти полутора тысяч всадников — воинов из Хасинты и большей части дарианского гарнизона.

Они бросились в погоню, позабыв и думать о каком-либо боевом строе.

Вскоре в их поле зрения показались удирающие тогайранцы. Уверенные, что добыча уже теряет последние силы, чежу-лей и бехренские всадники еще более рьяно пришпорили скакунов, неуклонно сокращая расстояние до преследуемых.

Впереди показалась узкая долина, разделенная надвое широкой, но мелкой рекой. Факелы в руках убегающих мелькали в южной ее оконечности, всего в четверти мили впереди.

С яростными криками, низко пригнувшись к шеям лошадей, уверенные в победе над усталым, измученным врагом, бехренские солдаты мчались, точно ветер.

И вдруг их крики захлебнулись — два темных холма, расположенные по обеим сторонам долины, как будто ожили, и по ним покатились вниз лавины тогайранских всадников — те, что до этого времени таились в засаде.

Бринн велела скачущим вместе с ней воинам развернуться. Спустя короткое время она во главе тех, кто только что «трусливо бежал» от стен Дариана, тоже присоединилась к атакующим. Словно гигантские смертоносные щупальцы, тогайранцы отрезали противнику путь к отступлению.

У бехренцев не было ни времени, ни возможности перестроиться. Они не умели стрелять на полном скаку с такой меткостью, как опытные тогайранские охотники. Бринн выбрала поле боя, на котором ее воины имели все преимущества, и сыграла на уверенности в силах ятола Гриаша, выманив его солдат из-под защиты городских стен на открытое пространство, где им было трудно тягаться с ее неистовыми соплеменниками.