Читаем без скачивания "Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Эльба Ирина

Нет, определенно, эта эйра может за себя постоять. И полежать. Последнее, с учетом нашего горизонтального положения, оказалось более актуально.

Вот только, увы, «договорить» нам не дали. Появившаяся стража скрутила меня. Ну и сребровласку на всякий случай.

— Что здесь происходит? — сурово вопросил один из охранников.

— Мы беседовали, — процедила Шейла.

— И нечаянно упали, — вторила ей я.

— А аркан? — уточнил страж тоном «не делайте из меня дураков».

— Случайно сорвался.

Не знаю, о чем в этот момент подумал стражник. Но, судя по его виду, мужчиной он был многоопытным и понимал, что обстоятельства нужно принимать такими, какие они есть, без прикрас, а женщин — такими, какими они прикидываются.

— Ну, раз нечаянно…

Они ушли спустя несколько минут, а мы с Шейлой остались. В неловком молчании, которое я, сглотнув, все же решилась нарушить:

— Прости, что невольно стала свидетельницей разговора…

— Сама виновата. Нужно быть осмотрительнее, — фыркнула эйра, впрочем, не спеша принять мои извинения.

А я… Представила себя на ее месте. Когда выбор стоит между «не нравится» и «совсем не нравится». Когда быть фрейлиной тебе претит, но есть чувство долга. А ещё — жгучее нежелание становиться очередной женой сомнительного типа.

Слова признания вырвались сами собой:

— Мне не нужна должность фрейлины. И я не буду стоять у тебя на пути.

— Что? — неверяще произнесла Шейла.

Пришлось повторить. Два раза и с выражением. Поверила ли она мне? Скорее нет, чем да. Ведь я не клялась на крови. А что до заверений… Как говорится — слова не монеты, их не жалко.

Но что-то между нами изменилось. И мы обе это почувствовали. Расстались мы у того же алькова. Не знаю, куда направилась Шей, а вот я — к залу совещаний. Я изучала план крыла, когда на город начали опускаться вечерние сумерки. И… почувствовала, когда дворец загудел от событий, что произошли в парке.

Обратный отсчет. Всего два деления. Два дня. А за ними — взрыв. И вместе со страхом, что не смогу, не успею, росла и тревога за ворона.

А пока же… я старалась держаться от неприятностей подальше, но не упускать их из виду.

Ночь прошла в смятых простынях, душной постели и липком страхе. Я металась меж сном и явью. И из этого то ли сна, то ли пытки меня под утро вырвал звук кристалла связи.

Ворон. Я схватила амулет и услышала нежное:

— Тай…

— Ар, — я облегченно выдохнула. Живой.

— Как ты без меня? — Вроде бы простая, обыденная фраза, но она окутала меня теплом и спокойствием.

— Злодействую помаленьку… — я была сама не невинность.

— Дворец пока цел? — прозорливо уточнил ворон.

— Он — да, а вот нервы некоторых — уже не очень. И вообще, я и подумать не могла, что во дворце меня ждут такие удивительные будни.

— Может, удивительные? — хмыкнул ворон.

— Нет. Именно такие, что хочется кого-нибудь удавить. Это не фрейлярий, — я не знала, как точно назвать место обитания придворных дам. Не серпентарием же? — это сборище лучших подлюг!

Ворон все же рассмеялся.

— Скажи, Ар. А если тебе доведется ударить брата, то ты получишь откат охранного заклинания? Ведь все члены императорской семьи под защитой охранных чар.

— Родственников это не касается, — нахмурился ворон и тут же насторожился: — К чему ты спрашиваешь?

— Хочу знать, чем мне может грозить попытка спасения, — фыркнула я и задала вопрос, мучивший меня:

— Ты что-нибудь узнал?

— Да, — Ар стал предельно собран и серьезен. — След заговорщиков тянется из-за границы.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что тот, кто стоит во главе, — скорее всего, даже не подданный империи.

Я хотела расспросить подробнее, но тут раздался стук в дверь: горничная пришла будить. Пришлось спешно прощаться.

Утро началось в духе «проснись и стой!». Я и стояла. Сначала в тронном зале подле императрицы, потом — в храме на проповеди, затем — на пуфике, пока модистки снимали мерки, а вечером — снова на ногах, в храме, куда Ее Величество, подавая пример своим подданным, отправлялась помолиться каждую неделю. Ее Величество всем своим видом показывала гражданам, что в стране все спокойно, что власть — нерушима. И лишь сейчас я поняла, как это тяжело: безмятежно улыбаться, когда знаешь, что в любой момент можешь получить удар в спину.

Вырваться смогла лишь вечером — когда вроде бы вечер уже отступил, но ночь еще не полностью вошла в свои права. Придворные дамы отбыли в свои покои, а я, следуя завету магистра Гыргырницкого «тяжело в учении, легко в гробу», отправилась изучать лабиринты коридоров и потайных проходов, так сказать, на местности.

План мне удалось раздобыть накануне тяжелыми моральными усилиями. Все — со стороны пойманного мной дворцового привидения. Которое за двести лет обитания в резиденции, как оказалось, еще ни разу не шантажировали. Причем не развоплощением, а вселением. В крысу. И причем не матерого пасюка, а амбарную рыжуху. На описании процесса беременности грызунов призрак дрогнул своим прозрачным телом, сдался и открыл мне тайны секретных проходов.

Торгово-вымогательские отношения я вела через зеркало. Именно в нем мне удалось запереть призрака. Полагаю, картина со стороны была жутковатой: полупрозрачный скелет, высунувшись из рамы, пытается торговаться и угрожать одновременно.

Как итог этого некромантского шантажа, под утро я, грязная, обмотанная паутиной не хуже, чем мумия — бинтами, вернулась к себе и, умывшись, уснула мертвецким сном. До переворота оставалось совсем немного. Но главное, теперь я уже знала, что делать…

Весь следующий день прошел в нервном напряжении, а под вечер я услышала то, чего так ждала и боялась: император объявил экстренное совещание. Счет пошел на минуты.

Я же спрятала в широком рукаве платья узкий метательный кинжал. Его я раздобыла в имперской оружейной. Отточенная сталь всегда была веским доводом в любом споре. Я, конечно, постараюсь не совать свой нож в чужие тела, но тут уж как придется…

Императрица потребовал к себе фрейлин. И свитские дамы спешили в читальную залу. Я тоже направлялась туда, но, проходя мимо одной из ниш, почувствовала, как сильная рука утянула меня за портьеру. Заклинание использовать я не успевала, а вот кинжал…

— Тай! — ворон успел произнести это за миг до того, как я занесенным острием была готова рассечь лицо нападавшему. Его лицо.

Скупой блеск металла застыл на пике острия, как застывает на секунду капля яда, чтобы сорваться вниз. И убить.

Мы замерли недвижимыми. Я и ворон. Сталь застыла в дюйме от его скулы, а внутри меня все похолодело.

— Тай? — Ворон смотрел мне прямо в глаза.

А у меня возникла глупая мысль: он, как и этот клинок, рожден в пламени, выкован под ударами судьбы, закален холодом, и на вороне, как на клинке, стоит клеймо «служить верно и не подвести». Только у Ара эту надпись заменяет символ карателя, выжженный на запястье.

— Извини, сработали рефлексы. — Я опустила кинжал, и… в тот же миг ворон притянул меня к себе, заставляя забыть обо всем.

Мы оба знали: это наша последняя встреча. Через несколько часов мы оба умрем. Поцелуи бывают нежными, невесомыми. Есть поцелуй-точка. Поцелуй-вызов. А наш был отчаянным прощанием. До распухших губ, до дрожи. Нежность, страсть, томительная ласка и почти агрессия. Нам не хватало воздуха, друг друга, времени.

— Не здесь… — шепот ворона окатил меня жаркой волной.

А потом… я почти не помню, как мы оказались в спальне. И чьей она была, я даже не представляла.

Тело горело от дикой ласки, сознание плавилось. Кинжал, который я до этого зажимала в руке, упал со стуком на пол. Рядом с ним несколько минут спустя оказалась и наша одежда.

Ворон не оторвался от моих губ, даже когда мы упали на кровать. Его руки блуждали по моей груди, животу, бедрам, рождая во мне стоны удовольствия, которые я не могла, да и не хотела сдерживать. Небо, как же это было прекрасно!

Я чувствовала, как Ар прижимается ко мне обнаженным горячим телом, его тяжесть, его возбуждение. Нас обоих трясло от желания. Хотелось лишь одного: ощутить, как ворон вбивается в мое тело.