Читаем без скачивания Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Игнорируя боль, Рафен вскарабкался на ноги. Везде вокруг него были его мертвые братья, покоящиеся веками в этом пустынном, одиноком месте. Единственная мысль прожгла его разум: Я не присоединюсь к ним! От этой мысли по нему пробежала ярость, зажигая в его венах инферно. Сломанный меч выпал из его руки, и он сжал кулак, чувствую, как в него вливается раскаленный гнев. По краям взора загорелось что-то светлое и могущественное, сияние бесконечного совершенства. На одно мгновение он подумал, что Аркио последовал за ним в склеп, но этот свет затмевал свечение его брата даже в его самый могущественный миг. Рафен поднял взгляд и увидел настоящее лицо своего господина, висящее перед ним в воздухе, генетическое родство в его крови говорило само за себя. Видение захлестнуло его, забирая всю боль, все колебания. Сангвиний!

Ярость, такая чистейшая, раскаленная добела, наполнила сердце Рафена и его настигла красная жажда.

СВЕЖАЯ волна завывающих, рогатых чудовищ присоединилась к безумной толпе в наземной схватке, столкнувшись, запели клинки и ружья. Площадь была кипящим океаном красных оттенков, темно-красные дрались против рубиновых, кроваво-красные против алых, двигаясь и перемещаясь кровавыми волнами. Мефистон и его солдаты расположились тесным полумесяцем вокруг останков их "Громового ястреба" атаками давя вперед с мрачной решимостью и холодной, ледяной яростью. Они столкнулись с дикими фанатиками армии рабов Аркио и, хотя илоты Шенлонга имели оружие, оно было просто игрушками по сравнения с вооружением Адептус Астартес, их огромное число и безумное рвение их усердия поражало. Воины не сдадутся и не отступят. Только схватка на изнурение победит тысячную орду.

Сторонники церкви Аркио стояли рядом с космодесантниками, лояльными Перерожденному Ангелу, но в этом малом количестве воинов в красной броне все сильнее росли сомнения и опасения. Многие из них мешкали открывать огонь по своим собственным братьям и умирали в бушующем море конфликта. Что еще хуже, воины, которые склонили колено и присягнули Аркио, были шокированы прибытием на поле боя свежих сил, союзников, рубиновых фигур, которые, кажется, дрались не против них, а за них. Несущие Слово.

Делос увидел темные очертания космодесантника хаоса и почувствовал, как его внутренности скрутило от омерзения. По забрызганной грязью оптике его маски-смерти струилась дождевая вода, пока он пытался прочистить ее. На мгновение, он подумал, что увидел инквизитора Штеля, стоящего лицом к лицу с чудовищным Несущим Слово, затем неистовая толпа заслонила картину, и капеллан почувствовал, что его прижали в упавшую стену. Мертвым грузом в его руке был зажат церемониальный крозиус арканум, отрывочное мерцание энергий шипело вокруг изящно вырезанных скелетов. Орудие отражало его настроение, угрюмое и неуверенное. Капеллан сжал его в своем бронированном кулаке и вознес тихую молитву Богу-Императору. Если то, что видел Делос было верным, тогда человек, который был архитектором Вознесения Ангела Перерожденного связался со злейшим врагом человечества. Должно быть он ошибся.

Должно быть. Потому что альтернативное объяснение вызывало у него головокружение от ужаса и страха.

Куски золота и лохмотья почерневших свитков чистоты слетали с брони Аркио, оставляя под собой обожженный металл. Искусная броня, некогда незапятнанная и безупречная, теперь была покрыта паутиной царапин и шрамов. Желтые хлопья струились по ветру подобно песчаной буре, потрескавшиеся пятна, казалось, перемещаются и двигаются в полумраке, обман зрения делал их похожих на злобные пасти и визжащие морды. Новые, нечеловеческие мускулы выпирали из груди Аркио, крылья тяжело били воздух, пытаясь удержать его. Чернильное пятно его раны было серым и бледным, крылья и перьях пятнали линии токсичных нитей.

Небольшое сожаление промелькнуло в разуме Аркио, когда он посмотрел на раззявленный кратер, ведущий в склеп, и он безжалостно изгнал его. Нет, Рафен больше не заслуживал милости его внимания, ни на мгновение. Его надоедливый братец умер и Аркио наконец-то исполнил мечту, лелеемую с ранних лет в темных уголках его души.

Тихий стон, первобытный и дикий звук раздался из пустоты в каменном полу. Он заставил копье Телесто снова дергаться в его руках, оружие корчилось и дрожало. Небеса побелели, когда сверкнула молния, и все окрасилось в предрассветные цвета, вспышка высветила блестящие, темно-красные очертания человека ниже. На крыльях реактивной струи, Рафен взлетел в воздух и со всей силы врезался в Аркио.

Он поймал брата врасплох, и Кровавый Ангел почувствовал, как от удара звенят его кости. Аркио исторг задохнувшийся вопль возмущения, когда они взлетели в густые серые облака. Из маслянистых скоплений облаков, дождь и ветер хлестал их по лицам. Они обменивались ударами, Аркио боролся, чтоб вернуть себе преимущество, неспособный из-за близкого расстояния ударить агрессора копьем. Рядом с ними сверкнула молния, раскаленный озон измученной атмосферы иссушил легкие Рафена. В этой вспышке освещения он увидел новые очертания черных зерен-нарывов вдоль скул Аркио, выступившие подобно ритуальным шрамам. Его глаза потонули в чистейшей и темнейшей ненависти.

Рафен боролся, чтоб навести свой болт пистолет на цель, выпуская очереди. Шипящие снаряды безумно рикошетили от Аркио, некоторые срывали покровы омертвевшей плоти, другие отлетали от кусков брони, которая все еще цеплялась за измененную грудь брата. Аркио издал бессловесный крик чистой ярости и схватился за пистолет, его пальцы сжались в кулак вокруг увесистых металлических очертаний. Он сжал оружие, и когтистая хватка растерла его в порошок. Рафен взревел, когда его пальцы сломались.

Вялым ударом слева, Аркио отбросил его в сторону, посылая Рафена по дикой траектории, так как ракеты его прыжкового ранца боролись, чтоб удержать того в воздухе. Крылатая фигура развернулась вслед за своей целью, в облачных тенях его вид был подобен ангелу смерти. Он пытался нацелить Святое копье на Рафена, но оружие сопротивлялось. Оно скручивалось и уклонялось, когда он тянул его, как будто копье замерзло в воздухе.

— Подчиняйся! — Орал он, свирепо дергая древко. — Я твой хозяин!

В гневе, тьма, спрятанная внутри Аркио, выплыла на поверхность, мрачная красота его облика изменилась до грозовой, подобно облакам над ним. По нему пробежались изменения, вплоть до молекулярного уровня, чернея, гудели клетки крови в его венах. Укрытая в древке могущественная технология копья Телесто протестировала его, беря образцы генными сканерами, вплетенными в резное древко орудия. В копье пробудилось древнее мастерство, настолько далекое от изобретений Империума, что граничило с магией. Раньше оно узнало Аркио, когда тот впервые возложил на него свои руки — но в этот раз копье сочло его неполноценным.

Оно восстало. Запах хаоса в Перерожденном Ангеле был черным и густым, и орудие Телесто раскалило добела свое древко, расплавляя мастерски изготовленную латную рукавицу до грязного золотого шлака. Боль была мгновенной и заставляющей сердце остановиться и, управляемый животной реакцией, Аркио отпустил обжигающее копье, сверхперегретый пар шипел, исходя от его горящих покровов руки. Бесконечно кувыркаясь, Копье Телесто падало на землю, молнии отражались на клинке в форме капли крови, ветер трепал печати чистоты.

Орудие приземлилось подобно брошенному дротику, тупой конец древка раскрошил камни церковного пола, ударившись в них. Потрескивая от мощи, копье осталось стоять вертикально, обнаженным штандартом вызова силам, которые пытались оскорбить его. Наверху Аркио несся к своему брату со своей искореженной рукой, превращающейся в когти, безумие жажды убийства светилось в его взгляде. Теперь его гнев был колоссальным и с ним он разорвет своего родного брата в клочья, с копьем или без копья.

Рафен стряхнул головокружение, угрожающее окутать его в своих объятьях и поднял свои кулаки в боевую стойку. Его качнуло, когда прыжковый ранец кашлянул и подавился. Кровавый Ангел не осмелился взглянуть на шкалу ретранслятора на манжете запястья, боясь, что она подтвердит то, что он и так уже подозревал — у ранца кончалось топливо, и он был поврежден. У него было только несколько секунд для драки до того, как он упадет обратно, в объятья гравитации Сабиена.

Он сморгнул дождевую воду с ресниц, когда Аркио налетел на него и затем, два родных брата снова сомкнулись в кувыркающемся захвате, борясь среди шторма, в окружающих их бездонных залах воздуха. Аркио злобно пнул Рафена туда, где копье порезало плоть на бедре, снова открылась рана, в которой уже начала сворачиваться кровь Астартес. Он завыл и ударил брата в лицо, получив в награду потоки брызг маслянистой крови из разбитого носа Аркио. Вихрь ударов пробежался по грудной клетке Рафена, вминая керамит его пластины доспеха. Он почувствовал горячий медный привкус своей собственной крови, один из ударов расшатал зубы.