Читаем без скачивания Мари Галант. Книга 2 - Робер Гайяр

«Если, конечно, этот костер не условный сигнал», – подумалось Иву.

Он сторожко сошел с тропинки, чтобы зайти к хижине со стороны, где его было труднее заметить. Ив стал цепляться за кусты, поцарапался о колючки бейяхондов и, наконец, вскарабкался на площадку, где стояла хибарка.

Лефор ощупал пистолеты и шпагу, убеждаясь, что они на месте. Он прижался к стене хижины и неслышными шагами медленно ее обошел.

Домишко состоял из трех комнат, в каждой из которых было лишь по одному узкому оконцу; еще была комната, выходившая на бухту Сен-Пьер – там помимо окна еще имелась дверь.

Ив убедился в том, что в двух первых комнатах никого не было.

Через окошки Ив также разглядел охапки соломы, примятые таким образом, что становилось ясно: на них спали люди. Однако комнаты были пусты.

Он продолжал пробираться вперед со всеми предосторожностями, но уже потерял надежду накрыть в гнездышке, как он говорил, двух мерзавцев.

Дверь была широко распахнута. Он подошел ближе. Вдруг чей-то кашель заставил его вздрогнуть.

И сейчас же его захлестнула радость.

Сейчас он возьмет хотя бы одного! После смерти плантатора Жерара его вдова, по словам Жюли, жила в другом месте. Известно, что Демаре и Пленвиль избрали эту хижину своим убежищем; никакого сомнения в том, что кашлянул кто-то из них!

Ив сделал еще два шага. Спиной к нему сидел мужчина и курил короткую трубку. Он сидел за столом, перебирая разложенные на нем бумаги.

Ив выпрямился, решив, что предосторожность ни к чему. Он тоже кашлянул, и довольно громко. Незнакомец спросил:

– Это ты, Демаре?

Ив прижался спиной к дверному косяку. Не дождавшись ответа, незнакомец проворчал:

– Черт тебя побери совсем! Оглох?!

Лефор услыхал, как стул отодвинулся и упал на пол, и подумал, что незнакомец, должно быть, почувствовав беспокойство, направляется к двери.

В ту самую минуту, как Пленвиль ступил за порог, флибустьер стал у него на пути и миролюбиво произнес:

– Привет вам, Пленвиль…

Бывший колонист отпрянул. Он затравленно озирался по сторонам в поисках оружия, но увидел, что Лефор направляет на него пистолет. Флибустьер продолжал все так же невозмутимо:

– Спокойно, Пленвиль!.. Спокойно! Я пришел с вами повидаться и кое-что обсудить.

Колонист был одет довольно легко. Он заправил в короткие штаны тонкую рубашку, отделанную кружевами на манжетах. Пленвиль расстегнул верхнюю пуговицу, отступив еще на шаг.

Ив шагнул вперед, отрезая Пленвилю путь к столу, на котором помимо бумаг лежало оружие. Он взял один за другим оба пистолета, разрядил их и положил на прежнее место. Шпагу забросил в дальний угол.

– Да, – прибавил Ив, – я пришел поговорить. Предатель изменился в лице и задергался, но потом все-таки взял себя в руки. Лишь бледность выдавала его тревогу.

– Садитесь! – приказал Лефор. – Я бы не хотел вам мешать или показаться нескромным.

Пленвиль сощурился, на его губах заиграла злобная усмешка.

– Так это вы, капитан Лефор! Вырядились, как на карнавал!

– Ага! – кивнул Ив. – Только плясать всех заставляю я… в петле. Кстати, вам известно, что Босолей умер вчера вечером в красивом таком жабо вокруг шеи? Знаете ли вы, что Сигали отдал Богу душу, получив пулю из того самого пистолета, что я держу сейчас в руке? Неблагодарные! Уж вы мне поверьте! Неблагодарные! Никто не сказал о вас доброго слова, отправляясь в мир иной! Будь вы чуть искушеннее, Пленвиль, и вы вслед за мной поняли бы, что никогда не следует рассчитывать на самую ничтожную благодарность, даже совершая огромное благодеяние.

– Не понимаю, как вы сюда попали, – признался Пленвиль. – Ни Босолей, ни Сигали не знали… Да и негодяй Демаре вряд ли сказал бы… А впрочем… Могу поспорить, меня продал Демаре!

– Кому? – уточнил Лефор. – Кто, по-вашему, вас купит? Никому вы не нужны! Даже мне, грубияну! Я не стал бы кормить вами и собак!..

– Конечно, грубиян! Вы же оскорбляете безоружного, держа его на мушке! С чем вас и поздравляю, капитан Лефор!

Ив поискал взглядом, куда бы сесть, и обнаружил морской сундук, обитый мехом. Он подвинул его ногой и сел.

– Оставайтесь, где стоите, Пленвиль… Мне надо с вами поговорить. Как я вам сказал, для этого я и пришел.

– Вы убили моих друзей. И собираетесь вести со мной переговоры! Это как-то не вяжется, мессир.

– Ба! Я, конечно, убил ваших друзей, но оставшийся кусок – не самый лакомый!

– Я и забыл, – с издевкой прошипел Пленвиль, – что имею дело с морским разбойником! Человеком без чести и совести! На Мартинике вам поживиться не удалось?

– Признаюсь вам, – сказал Ив, вспоминая о Мари и амнистии, которой она добивалась, – я нашел здесь меньше того, на что рассчитывал. В какой-то мере, как мне кажется, я поспешил или взялся за дело слишком рьяно… Если бы я так не торопился отправить Босолея и Сигали в преисподнюю, они бы мне, надеюсь, еще послужили. Тем не менее у меня пока остается Мерри Рулз, которого я посадил под замок, приказав заковать в кандалы и отвести в ту же темницу, где до того томился Байярдель.

– Этот прохвост большего и не заслуживает!

– Знаете ли вы, мессир Пленвиль, что болтливее всего люди становятся, видя, как затягивается у них на шее узел?

– Что это значит?

– Ничего! Ба! Если Босолей и Сигали не успели выдвинуть против вас обвинение, то в подходящий момент это сделает Мерри Рулз. Ах, Пленвиль, признайтесь, что вы многим мне обязаны. Пират пирата всегда поймет, верно?.. Нет, Босолей и Сигали уже ничего не смогут рассказать!

Ив потер лоб и нерешительно прибавил:

– К несчастью, Мерри Рулз еще не расстался со своим языком… Боюсь, как бы он у него не развязался…

– Я бы, может, извинил предателя, – вскричал Пленвиль, – но только не такого предателя! Мерри Рулза надо было вздернуть вместе с остальными. Из-за его трусости мы и пришли к тому, что имеем сегодня. Если бы он меня послушался, мы сбросили бы вас в море!

– Хм… Я понимаю ваше желание видеть Рулза на виселице, – спокойно произнес Ив. – К сожалению, ее высокопревосходительство непременно хочет сдержать обязательства, изложенные в ее последнем письме. Она упрямо требует амнистии для всех предателей, которые ее лишили всего, засадили в тюрьму, обесчестили. Итак, повесить Рулза я не могу. И Рулз заговорит. Если он заговорит, донесение с его показаниями будет отправлено королю. Король вынесет решение. Вопреки пожеланию генеральши простить виновных, его величество, вполне вероятно, насколько я его знаю, скажет не «увидим», а прикажет вздернуть сеньора Пленвиля в назидание остальным. Что вы на это скажете?

– Понимаю! – вскричал Пленвиль. – Понимаю! Но кто поручится, что я могу вам доверять? Кто заставит меня поверить, что вы не предадите?