Читаем без скачивания Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

23 июля/5 августа 1900. Воскресенье.

Токио и на дороге в Кёото.

Утром обычное богослужение, прием зашедших после него и разговор с ними. Потом приготовление к дороге. В шесть часов вечера, оставив дела по Миссии и ремонтам на попечение секретаря Нумабе и служащих, отправился в Кёото, по делу постройки Церкви там.

24 июля/6 августа 1900. Понедельник.

В Кёото.

Утром в вагоне читал только что полученную в воскресенье книгу «Труды Филарета, Митрополита Московского, по переложению Нового Завета на русский». Какая тщательность в деле!

В девять часов утра прибыл в Кёото. Теперь только узнал, что по соседству со мной сидел молодой бонза, почти мальчик. В Токио сел в вагон в светском платье из великолепного шелка, здесь, при помощи сопровождавшего его джентльмена, облачился в рясу и как же это сконфузило его, по–видимому! Встретила его толпа бонз, мимо которых он пробежал и в карете укатил куда–то; должно быть, один из Хонгвандзи; вероятно, сын Отани, главы секты.

О. Симеон Мии встретил меня на станции, и с ним мы отправились к нему, в наш церковный дом.

Как же приступить к делу постройки Церкви? Достал о. Симеон свою записную книжку и прочитал несколько добытых сведений: сколько берет плотник в день, сколько чернорабочий и подобное — сведений, для начала ни к чему не годных.

— Это ладно, — говорю, — А вот, какие здесь есть архитекторы и какие подрядчики?

— Еще не успел об этом собрать сведений. Впрочем, есть один христианин, у которого можно спросить об этом.

Послали за ним. Приходит Иов Таката, старик, из мелких чиновников, родом из Оогаки. Порекомендовал он и очень расхвалил одного подрядчика, Кодзима; насчет же архитектора сказал, что приятель его знаком с городским архитектором Мацумуро, и может пригласить его.

Так как о Кодзима было сказано, что он строил в Доосися — заведении конгрегационалистов — и христианин сам, то я отправился собирать о нем сведения у протестантов — кстати, и сделать визиты. Но бишопа Партриджа не застал — уехал в Америку, должно быть, казать свое новое бишопство; старика бишопа Вильямса нашел, и как же мы обрадовались взаимному свиданию! Старые приятели! Насчет Кодзима он сказал, что сам его не знает, а слышал, что «подрядчик опытный, но строго за ним надо следить». — Когда вернулись мы с о. Мии домой, пришел и Кодзима, присланный Иовом. С ним был первый разговор о постройке Церкви.

Но какую Церковь строить? Была у меня все время мысль построить небольшой молитвенный дом, для которого и план был приготовлен плотником Василием в запрошлом году, когда был здесь о. Сергий Страгородский, которому предполагалось поместиться в Кёото. «Рано–де ныне строить что–либо большое: ни большого числа христиан, ни денег, ни достаточного места; построить же сообразно нынешней нужде; потом, если откроется возможность строить настоящий большой храм, то строить уже каменный, а это строение можно тогда перенести в другое место для пользования христианам». Но пред отправлением в Кёото, несколько раз обдумывая дело, я решился, что слишком уж простое здание для Кёото не идет, потому выбрал из книги планов рисунок Церкви на триста человек, без колокольни. С этою мыслию и с книгою планов в руках я и поехал в Кёото. Вдруг дорогой со станции до дома, по плоскому городу, пришло на мысль: что же это будет за храм, которого нельзя увидеть и о котором нельзя получить никакого сведения иначе, как подъехавши вплоть к нему самому; непременно нужна колокольня, и высокая, и звонящая! — Потому, показывая о. Семену планы, я уже раскрыл на листе, где храмик на триста человек с колокольней. Этот план мы показали и подрядчику Кодзима, который заявил, что постройка обойдется не меньше 160 ен за цубо. — Вечером епископ Вильямс зашел, чтобы назвать несколько протестантских миссионеров–конгрегационалистов, у которых можно обстоятельнее узнать о подрядчике Кодзима.

В видах усердия и искреннейшего радушия о. Семен и его милая супруга накормили меня сегодня сквернейшим обедом, но иностранной кухни, уложили спать на кровати, но на соломенном матраце, служившем ровно десять лет тому назад о. Сергию Страгородскому, с тех пор не менявшему ни оболочки, ни соломы, и до того вонючему, что я, улегшись, чрез минуту должен был раскрыть рот по уши, чтобы не задохнуться; думал было храбро вытерпеть эту муку радушия, как навык выносить все подобное; но чрез десять минут голова до того разболелась от этой отравы, что я побоялся сделаться больным, и потому встал, чтобы стащить матрац и сверху нагруженные на него японские фтоны в другую комнату. О. Мии поднялся на производимый мною шум, и я ему дал откровенную нотацию — не мешать японских обычаев с иностранными, отчего выходит безобразная помесь и невыносимое неудобство, с чем он согласился и сам, и обещал вперед кормить меня японским столом и давать мне японскую постель.

25 июля/7 августа 1900. Вторник. В Кёото.

Вчера в разговоре с о. Семеном спрашиваю:

— А в сколько времени вы наполните христианами храм в триста человек? (Ныне всего, и с детьми, их семьдесят).

— Года в три–четыре, — говорит.

Слова эти запали мне в голову, и я решил, что неблагоразумно тратиться на постройку, которая, положим, и не в три–четыре, а в десять лет сделается совсем не годною. И потому выбрал другой план храма на 450–500 человек и предложил его осуществить. О. Симеон вполне одобрил это решение.

Пошли мы с ним искать конгрегационалистских миссионеров, названных вчера бишопом Вильямсом. Но ныне почти все разъехались укрываться от жары на дачах; нашли Reverend Otis Cary в одном из зданий Доосися; с ним был еще один, не названный бишопом, но очень пригодившийся. Кёри оказался слишком дипломатом: о Кодзима — ни слова отзыва, даже не знает будто бы, что он ихний христианин; товарищ его откровенно заявил, что «на Кодзима полагаться нельзя, нужно строго наблюдать за ним, если употреблять его, иначе…» — и рассказал, как здесь же, в Доосися, обвалилась одна веранда, построенная этим Кодзима без фундамента под нее. В доме, где мы разговаривали, присутствовали две дамы, американки, одетые по–японски. Хозяйка из них пригласила меня завтракать с ними, но мы с о. Семеном уклонились и пошли есть свой японский обед.

В два часа пришел другой подрядчик, Оониси, рекомендованный тем же Иовом Таката. Этот, по–видимому, основательнее Кодзима. Рассказавши ему все, дали план храма для соображения, сколько каких материалов и работ нужно, и во сколько бы обошлась постройка.

Имея затем свободное время, мы отправились с о. Симеоном осмотреть кое–что в Кёото. Прежде всего зашли в Католическую Миссию, заправитель которой здесь, патер Ориенцы (как значится по–японски на его карточке), встретился со мною когда–то в вагоне железной дороги и приглашал к себе. Миссия занимает в центре города 1200 цубо земли, на которой построен великолепный каменный собор и миссийские здания. Как объяснил патер, место куплено за 3.000 ен, постройка Собора обошлась в 32.000 ен. На богослужение к нему в Собор каждое воскресенье собирается (будто бы) всегда триста человек; всех католиков в Кёото шестьсот. Нашли мы патера среди детей, «которые все — соседние городские, так как я люблю детей», — объяснил он; в садике — с отличным японским устройством, так как это была резиденция одного князя — производились работы. Все комнаты в доме настежь, что являло, что патер живет не роскошно, но в то же время и грязновато–пыльно. С патером нашли еще японского священника, облаченного наподобие своего патрона.