Читаем без скачивания За гранью восприятия - Алексей Фомичев

А дальше был какой-то цирковой трюк из арсенала «человека-змеи». Я так и не смог понять, каким образом сумел проскочить мимо довольно большого тела следователя, при этом ухитрившись не встать с пола, как открыл дверцу и выпал на асфальт. Причем сделал все это за неполную секунду. Одновременно со мной из машины вылез Олег.

Наша вторая машина проскочила дальше и сейчас стояла посреди дороги с двумя открытыми дверцами. Из передней левой свешивался труп лейтенанта из СОБРа. Еще одно тело лежало у края дороги – вроде помощник Разгонова, – но, судя по всему, он был пока жив.

Прапорщик успел не только покинуть «фольксваген», но и открыть ответный огонь. Но что характерно, по другой машине. Напавшие приехали на двух тачках.

И все. Первичный сбор информации на этом закончился. Дальше – фаза действий. По крайней мере об этом я еще успел подумать. А потом пошло оно – действие.

… Короткий взгляд из-за капота, поиск цели, два выстрела навскидку, смена положения, повтор операции и опять смена. Огонь противника явно стих – или поражен, или спрятался. Крик Олегу: «Стреляй!» и спринт метров на десять влево. Фиксация цели, падение, выстрел, чуть погодя еще один.

Машина противника тронулась с места и покатила вперед. Из нее никто не стрелял. А вот из второй еще вели огонь. По прапорщику.

Я тут же перенес прицел на нового противника, попутно отметив, что Разгонов бьет вдогонку уходящей машине, крикнул:

– Бей по стоящей!

И опять сделал короткую перебежку, заходя во фланг.

Водитель второй машины тоже попробовал провернуть фокус с отрывом, но чья-то пуля (моя или прапорщика, Олег в этот момент лихорадочно вставлял вторую обойму) угодила в него, и тачка встала.

Два последних патрона я истратил на стрелка, который все еще огрызался, правда, уже не прицельно. Его прижали с трех сторон, и он не мог позволить себе такую роскошь. Буквально через несколько секунд огонь стих.

Первым к «шахе» подбежал я, хотя это было довольно рискованно. Если тот гад еще жив, можно схлопотать пулю. Но очень уж хотелось глянуть на физиономию этого выродка.

Он лежал на заднем сиденье, свесив голову вниз. Пистолет из руки выпал, лежал на грязном коврике. Одно пулевое отверстие было в скуле. Второе – чуть ниже кадыка.

– Восемнадцатый! Это четверка! Срочно на солотчинский мост дежурную смену! – Это орал по радиостанции прапорщик. – Что?.. Срочно, говорю. Нападение! Да. И «скорую» вызови…

Оба – и водитель, и стрелок – были одеты в спортивные костюмы: брюки, футболка и тонкая куртка-ветровка. Я охлопал остывающее тело, проверил карманы, провел руками по носкам и краю кроссовок. Брезгливости не чувствовал – не впервой обыскивать убитых.

Пусто. Только две запасные обоймы. И второй ствол под телом. Ни ключей, ни денег. Ничего. Шли на дело чистыми.

Я уже хотел было вылезать, когда на глаза попал небольшой прямоугольник черного цвета. С одной стороны две выемки, с другой – металлический полукруг.

Увидев игрушку, я остолбенел. Потом осторожно поднял ее и открыл крышку. Под ней был жидкокристаллический экран размером где-то девять на девять сантиметров и ряд кнопок.

Сканер! Ети его мать, анкиварский сканер! Для поиска объектов, прошедших через Ворота или Периметр. Так это анкиварцы?! По мою душу?!

Я был почти стопроцентно уверен, что это опера из угрозыска, решившие отомстить мне за смерть их товарища. Хотя в голове мелькала мысль, что слишком уж нагло они действовали. Да еще заодно валили парней из РУБОПа.

А оказывается, менты здесь ни при чем. И местные разборки тоже. Это пришельцы! Потеряв первую группу, они быстро пришли в себя и предприняли попытку устранить источник опасности.

Судя по их действиям, вторая группа работала в условиях дикого цейтнота. И оружие они раздобыли (или сделали по чертежам у себя) так себе, и организовали устранение как-то странно. И даже на посторонних людей не обратили внимание. Это их и сгубило. Не знали, с кем я еду, не предполагали, что получат отпор. Опять помог случай.

Ох как закрутились мысли в голове. Устроили дерби со скачками по извилинам и частям полушарий. Быстро, быстро, быстро!.. Оценка произошедшего, прокачка ситуации, анализ дальнейшего хода событий.

В этом раздрызганном состоянии я и отошел от машины, все еще держа в руках сканер. Потом глянул на него, вспомнил, что эта гадость помимо всего прочего передает сигналы обнаружения, и выбросил в воду. Описав красивую параболу, сканер ухнул вниз.

– Артур!

Ко мне подбежал Разгонов. Взмыленный, с поцарапанным лбом, глаза горят, губы подрагивают. Ствол в руке ходуном ходит. Нервы…

– Цел? Что в машине?

– Два трупа. Три ствола «ТТ». И больше ничего. Только если машину обыскать.

– Помощь уже вызвана, подъедут. Ну, с-суки! Ну, я вас с говном смешаю!

– Думаешь, это угрозыск?

– Какой угрозыск? Скорее всего это Корешков и его братия. Почуяли, что мы к ним подбираемся!..

Наверное, мои глаза размером стали как блюдца, потому что Олег вдруг оборвал себя, чертыхнулся и бросил:

– Я тебе не говорил… не хотел сразу… – Он махнул рукой, опять выругался. – Ладно, это потом. Пока скажу одно: смерть Жорки – дело рук Карешкова. И не только его! Остальное – после…

Он окинул меня внимательным взглядом и добавил:

– Тебе врач нужен.

– Зачем? – не понял я.

– А ты глянь на себя в зеркало.

Недоумевая, я подошел к его машине и глянул. Лоб рассечен, лицо грязное, рубашка порвана, испачкана в пыли и крови. Вдобавок на воротнике с правой стороны небольшая дырочка. От пули. Вот так… впритирку. Повезло.

Чертыхнувшись, я отвел глаза от зеркала и взглянул на дорогу. Да, картина Репина «Приплыли»…

… Минут через двадцать от наплыва машин на мосту стало тесно, как в узкой подворотне. Сначала с поста ГАИ приехали инспектора. За ними прикатили две машины с дежурной сменой СОБРа. Следом с небольшим интервалом «скорая помощь» и автобус с ОМОНом.

Кстати, «скорая» приехала нереально быстро только потому, что была перехвачена по пути на обед парнями из ОМОНа. А так бы ждали еще полчаса.

Мы тоже времени даром не теряли. Пока Разгонов связывался по радиостанции, мы с прапорщиком быстро перевязали раненого помощника Олега (пуля угодила в правое плечо), осмотрели тела лейтенанта и Ивана, вытащили убитых из «шахи».

В какой-то момент я понял, что, кроме царапин на лбу и шее, у меня еще стесана кожа на груди. Видимо, когда совершал кульбит при покидании машины. Рана – мелочь, но саднила неприятно и то и дело цепляла за рубашку. Ее (рубашку) я снял, тем более что она здорово пострадала во время переползаний, и ходил полуголым, подставляя плечи легкому ветерку. На палящее солнце не обращал внимания. Я вообще был погружен в себя, делал все автоматически, на рефлексах, а сам вертел в голове догадки и версии относительно того, что, как и когда могут предпринять пришельцы после того, как их покушение провалилось.