Читаем без скачивания Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Владимир Мельников

7. Спешите дать боеприпасы, нет у нас боеприпасов.

Явно обиженный таким тоном телеграммы генерала Ефремова и особенно фразой: «В последний раз Вам как Военному совету докладываю…», которая читается, как «Какой смысл к Вам и Военному совету вообще обращаться…», генерал армии Г. К. Жуков наложил суровую резолюцию, немедленно посланную Ефремову:

«Тов. ЕФРЕМОВУ.

9.03.42.

Вам не дано право вступать в полемику с ВОЕННЫМ СОВЕТОМ ФРОНТА и наводить критику на КОМАНДАРМА-43.

Михаилу Григорьевичу было обидно и за себя, и за своих бойцов и командиров. До последних своих дней он так не смог понять и не смог принять манеру поведения и обращения Жукова с подчиненными. Принимая все сказанное Жуковым за чистую монету, он и подумать не мог, что тот чаще обманывал или отшучивался, чем говорил правду. Жуков всегда был всеми недоволен: разнос подчиненных был стилем его работы. Ставя в пример Ефремову генерала Белова, Георгий Константинович не стал говорить о письме, которое он отправил в адрес нашего лучшего кавалериста всего месяц назад, а письмо весьма интересное, можно сказать, «образец» воспитательной работы с подчиненными командирами. Вот выдержка из него:

«…По-товарищески скажу — мне надоело Вас уговаривать, понукать и внушать. Я вас поднял в глазах правительства, в глазах армии. Представил к двум высшим орденам, к званию генерал-лейтенанта, а Вы вместо благодарности правительству и Военному совету фронта, видимо, зазнались и не желаете выполнять даже категорических приказов, срывая план операции. Видимо, считаете это вашим правом. Ошибаетесь! Если так пойдет дальше, пеняйте на себя и только на себя. Несмотря на мое хорошее к Вам отношение (которым Вы, видимо, злоупотребляете), я Вас не пощажу, мне государство дороже, чем Белов. Последний раз предупреждаю…»

Вот так, и не иначе.

Немного поостыв, генерал М. Г. Ефремов отправил в адрес командующего 43-й армией шифротелеграмму, написанную официальным тоном, обращаясь к генералу Голубеву исключительно на «вы»:

«КОМАНДАРМУ-43.

1. Вам осталось до соединения с нами четыре километра. Просачивайтесь через лес.

2. Удар по врагу лучше наносить ночью.

3. Жду Вас ежечасно, нажмите; мы нажимаем с тыла.

4. Но у нас незначительные силы.

5. Каждый день, даваемый врагу, грозит нам созданием противником новой преграды перед Вами. Добавьте силы за счет других участков.

Несколько сумбурный текст телеграммы со всей очевидностью показывает сложность обстановки, в которой находилась западная группировка войск 33-й армии. Забытый всеми, Ефремов надеялся призывами вынудить Голубева к более активным действиям. Но тому и в самом деле было нелегко. Соединения 43-й армии, наступавшие навстречу частям ударной группировки 33-й армии, буквально истекали кровью, не имея успеха.

И уж если мы коснулись темы трагедии 33-й армии, то по справедливости надо сказать, что это была и трагедия 43-й и 49-й армий, которые в ходе деблокации окруженной группировки генерала Ефремова потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести еще больше бойцов и командиров, чем окруженные соединения 33-й армии. Такая вот арифметика войны.

Обстановка в районе д. Шеломцы постепенно ухудшалась. Обескровленные подразделения 160-й СД, по сути дела, уже не представляли для врага грозной силы. Действия частей 1-й Гв. МСД и 415-й СД 43-й армии также носили на себе тень обреченности, а понесенные потери были исключительно большими. По всему чувствовалось, что противнику удалось значительно укрепить состав войск, державших оборону в этом районе.

113-я и 338-я дивизии продолжали оборонять занимаемые рубежи, ведя разведку. Противник активности не проявлял, занимаясь в основном перемещением подразделений и обозов по шоссе Юхнов — Вязьма в обоих направлениях. По всему было видно, что немецкие войска наращивали свой боевой состав в этом районе, подготавливаясь к активным действиям.

Два самолета У-2, сумевшие в ночь на 9 марта совершить посадку в районе Дмитровки, доставили двух офицеров и 12 тысяч экземпляров приказа № 55, подписанного товарищем Сталиным, на немецком языке. Нужно ли было доставлять самолетами это «богатство», экономя на каждом килограмме подъемного веса самолета, если в западной группировке не хватало самого необходимого — боеприпасов и продовольствия?

Дивизии восточной группировки продолжали вести упорные бои по овладению населенными пунктами Игнатьево, Тулизово, Букари и разъездом Угрюмов.

110-я СД в течение ночи вела ожесточенный бой в лесу южнее д. Игнатьево и к утру 9 марта вышла к южной окраине. Однако противник сильным минометным и пулеметным огнем остановил продвижение частей дивизии. К исходу дня овладеть Игнатьевом так и не удалось. Причины неудачных действий войск по-прежнему были обусловлены крайне низкой их обученностью и слабым огневым поражением противника, ввиду отсутствия необходимого количества боеприпасов к артиллерии. К тому же накануне наступления 1291-й и 1289-й СП совершили многокилометровый марш по труднопроходимым заснеженным дорогам с целью занятия исходного района для атаки. В боевом донесении в адрес Военного совета армии командир 110-й СД подполковник Н. A. Беззубов докладывал:

«Части дивизии в назначенный срок не могли выполнить боевого приказа, сроки готовности к наступлению изменялись три раза, и, только едва успев сосредоточиться к последнему сроку 8.00, части дивизии, пополняясь на ходу, вынуждены были идти в наступление, недостаточно зная оборону противостоящего противника, и в результате наступление успеха не имело и вело к излишним потерям, что, несомненно, имело отражение на последующих боевых действиях.

Для успешного ведения боевых действий впредь необходимо отводить частям положенное время на подготовку предстоящей операции, исходя из обстановки времени и пространства.

Достаточно материально обеспечить проводимые боевые действия, чтоб была возможность подавлять и уничтожать огневые точки противника…»[340].

Комбриг Онуприенко хорошо понимал, что комдив прав, однако времени на подготовку просто не было. Постоянные одергивания и понукания штаба Западного фронта, попытки корректировать решения командования восточной группировки армии, не зная особенностей складывающейся обстановки, — все это приводило к тому, что соединения и части вели боевые действия, не имея времени для подготовки, и, как следствие, несли неоправданно большие потери.

222-я СД, преодолевая сильное огневое сопротивление противника, с раннего утра вела упорный бой по овладению разъездом Угрюмово. К исходу дня части дивизии находились на тех же позициях, откуда начинали наступление.

Вечером штабом артиллерии армии до подчиненных соединений и частей были доведены суточные нормы расхода артиллерийских боеприпасов, основанные на приказе Народного комиссара обороны товарища И. В. Сталина.

«СУТОЧНАЯ НОРМА

расхода боеприпасов артиллерии на единицу вооружения

Мины: 50-мм — 4; 82-мм, 107-мм — 2; 120-мм — 4.

Артиллерийские выстрелы: 45-мм — 10; 57-мм — 6; 76-мм полев. — 6; 76-мм и 85-мм ЗА — 6; 122-мм гауб. — 5; 122-мм пушек обр. 1931 г. — 8; 107-мм — 10; 152-мм — 8; 152-мм 37 г. — 5

Основание: Приказ НКО тов. СТАЛИНА

Сейчас сложно представить, как войска могли вести боевые действия, не имея права израсходовать хотя бы один «лишний» снаряд, видя перед собой врага, которого надо было уничтожить, либо он убьет тебя. Но что было, то было.

Находясь в таких условиях, очень сложно было победить опытного, хорошо обученного и обеспеченного всем необходимым для боя врага. Отсюда и такое положение: неделями вели бой за узловые пункты обороны врага, не имея никакого успеха.

1-я Гв. МСД и 415-я СД 43-й армии весь день вели бой в районе д. Шеломцы. К 14 часам части дивизий вышли на западную опушку леса восточнее деревни, которая оказалась у них как на ладони, однако 160-я СД находилась от них уже на почтительном расстоянии, надеяться на ее помощь уже не приходилось. Ширина коридора, разъединявшего их с частями западной группировки, составляла около пяти километров.

Артиллерия противника сосредоточила весь свой огонь на этом небольшом участке местности, куда войскам 43-й армии с таким трудом удалось выйти. В это же время вражеская авиация нанесла несколько бомбовых ударов по нашим наступавшим частям и в конце концов остановила их продвижение. Командующий 43-й армией генерал Голубев бросил в бой третий полк 415-й СД, находившийся в его резерве, но это уже не могло ничего изменить: прорвать оборону противника не представлялось возможным.