Читаем без скачивания Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения) - Эркебек Абдулаев

Мимо проезжает автобус с вооруженными людьми, самосвал с женщинами, сидящими поверх домашнего скарба. Проходят несколько человек с канистрами на детских саночках.

Отъезд

24-го января вечером уезжаем из Грозного. Улицы многолюдны. В основном это вооруженные люди. На углу двое знакомых автоматчиков в маскировочных костюмах: один из них молодой, в костюме «белого ниньдзя», другой постарше, в роскошной папахе из серебристого каракуля. По-моему, эти ребята из племени «парадных» боевиков. Вчера я их уже фотографировал за городом. Видимо, там они красовались в ожидании машины с миссией ОБСЕ. Вчера, остановив нас, они суровым тоном потребовали документы. Когда я навел на них объектив фотокамеры, сразу приосанились, сделали мужественные лица. Сопровождавший меня спецназовец пошептался с ними, затем выщелкал молодому патроны из магазина своего АКМ…

Встречается отряд, среди бойцов — девушка в медицинском халате с большим красным крестом на шапочке и с санитарной сумкой на боку. Многие уже узнают меня, приветливо машут руками. Многим из них суждено погибнуть уже в ближайшие дни, потому что вчера чеченская разведка на южной окраине Грозного зафиксировала концентрацию российской бронетехники. Это означает, что следует ожидать нового штурма. Пора мне делать отсюда ноги.

Чеченский пост предупреждает нас: дорога впереди простреливается федералами. Уже смеркается, это хорошо. Туман рассеялся— это плохо. Возвращаться обратно не хочется, поэтому решаем прорываться. На максимальной скорости несемся по прямой как стрела, сразу обезлюдевшей трассе, не включая света. Водитель и два безоружных спецназовца в гражданском сосредоточенно уткнулись в «шпаргалки» с текстом из Корана. Я сижу на переднем сиденье, в напряженном ожидании. Шайтан бы побрал Асланбека с его молитвой! Лучше бы держался за руль! Наконец мои спутники убирают свои листочки. Сзади хлопают по плечу, раздается ехидный голос:

— Эркебек, мы подстраховались, не знаем как ты…

— Ну, допустим, я тоже целый час призываю на помощь духов своих предков!

Хохот! Один из чеченцев начинает объяснять преимущества ислама над другими религиями. Я терпеливо слушаю, затем не выдерживаю:

— Похоже, вы пытаетесь обратить меня в исламскую веру? Не нужно. Я тоже мусульманин. В доказательство могу продемонстрировать свой обрезанный конец!

Хохочут, сволочи. В общем, опасный район мы проскакиваем весело. Ночь. Несколько часов мотаемся по разным дорогам. У каждого населенного пункта останавливают чеченские посты, но узнав, кто мы такие, тут же направляют по наиболее безопасному маршруту. Проезжать через центр одного из сел почему-то не разрешили и пришлось объезжать по окраине. Разбитый авиацией мост. Село Самашки. Решаем заночевать. Находим дом знакомого Асланбека. Однако хозяин извиняется. У него в доме проживает 12 семей беженцев. Нас просто негде пристроить. Едем в другое место.

Чеченский спецназ

Останавливаемся у чеченских спецназовцев, приехавших на семидневные поминки Хамзата. Нас угощают. Уже не до сна, потому что начинается интересный и откровенный разговор, в основном о политике и причинах чеченской войны. Прокручиваю им видеокассету, подаренную Грозненской телестудией. Спецназ оживленно комментирует хронику. Груды сожженной бронетехники у железнодорожного вокзала — их рук дело. О военнослужащих, оборонявших вокзал, отзываются с уважением. Рассказывают, что к ним с белым флагом выходил российский офицер с предложением о временном прекращении огня для эвакуации раненных и убитых. Приносят второй видеомагнитофон и переписывают кассету. Я переписываю себе их песни. Потрясающие песни на русском языке о любви к Родине, о погибших товарищах.

Узнаю интересную новость:

— Позавчера в Самашки со стороны Назрани заехал КАМАЗ. Рядом с солдатом-водителем сидел офицер. Оба без оружия. На вопрос чеченского поста, какой груз везут, офицер ответил:

— Трупы.

Чеченские ополченцы даже не стали проверять машину и отпустили их с богом. Потом задумались:

— С какой стати везти трупы из Назрани в Грозный?

Пустились в погоню. Кузов КАМАЗа оказался забит под завязку ящиками с одноразовыми противотанковыми гранатометами. Вчера история повторилась. Теперь уже два грузовика заехали в село. При досмотре машин под мешками с мукой оказалось огромное количество гранатометов, автоматов и военной амуниции. Все оружие исправное. Что бы это значило? С какой целью федеральные войска преподнесли такой роскошный подарок? Может, для того, чтобы был повод для нанесения удара по Самашкам? Глупость. Потому что «подаренного» оружия достаточно, чтобы успешно сражаться с целым танковым батальоном. А может, кому-то из российского военного руководства очень хочется, чтобы побольше убивали русских парней?

Заговорили о возможных причинах войны. Один из спецназовцев даже выдвинул невероятную версию:

— Может, Дудаев, рейтинг которого перед войной стремительно упал в народе, специально договорился со своим другом Грачевым о вводе войск в Чечню?

Молодой боец спрашивает меня:

— Эркебек, сколько, по-твоему, еще будет длиться война?

— Думаю, что до президентских выборов 1996 года. Раньше этого срока остановить войну может только Ельцин. Но для этого он должен отдать на съедение ближайшее свое окружение, как подставивших его, и публично признаться в своей ошибке. Однако похоже, что он не собирается этого делать. Поэтому, ребята, вам лучше сбавить обороты. Всю российскую армию все равно не перемолоть. Вы уже продемонстрировали всему миру высокий боевой дух и волю к победе. Однако нужно думать и о том, как выжить, сохранить молодежь, генофонд нации. А представьте себе, что вместо Ельцина через полтора года придет кто-нибудь еще более отмороженный. Что тогда: воевать с Россией сто лет по последнего чеченца?

Спецназовцы помрачнели:

— Ну что-ж, если понадобится — будем воевать. Мы уже убедились, что армию можно бить.

— Давайте откровенно: толковый генерал в состоянии был овладеть Чечней в течение зимы силами двух — трех пехотных дивизий.

Мои собеседники призадумались. Потом один из них нехотя согласился. Я продолжил:

— С Россией, пусть даже суверенной Чечне, в любом случае придется жить в дружбе и согласии. На хрена тогда проливать лишнюю кровь и плодить взаимную ненависть?

— Допустим, не мы первыми начали эту проклятую войну.

— Ну, сейчас этот вопрос уже не принципиален.

— Что же, по-твоему, нам делать?