Читаем без скачивания Земля Четверых (СИ) - Ерма Фау

Над залитым кровью зеркалом реки

Ты — это я

Отвернуть уже нельзя

Заплачет небо следом

Каплями дождя

Здесь, на краю

В этом яростном бою

Нет побежденных

Встретимся в раю

. .

Отрезок из песни группы Ария: Ангелы Неба.

Он ощутил, что задыхается, мерзкая, тягучая вода попадает в лёгкие. Тут же открыв глаза, Вальдо вынырнул на поверхность, натужно кашляя. Черная, воняющая порохом и аммиаком липкая жижа заливала всё: нос, рот, уши, застревала в волосах и прорезях его костяной маски. Парень старательно стряхивал её с себя, протирая лицо, но чернота не уходила. Вокруг было темно и сыро, он стоял по пояс в этом мерзком болоте, ощущая мягкое, мерзкое подобие тины меж пальцев ног. Тьма не отступала, но она нисколько не мешала видеть.

Вальдо напряженно рассматривал свитые из затвердевшей, склизкой паутины своды громадного зала, уходящие далеко ввысь, где тьма была настолько густой, что даже свет тысяч солнц не смог бы её разогнать. Затопленные черной трясиной зловещие тоннели и коридоры, вылепленные из той же слизи, уходили во все стороны нескончаемым лабиринтом. Вдалеке был слышен рокот гуляющего по залам ветра, вокруг постоянно что-то противно булькало и хлюпало.

«Я… В глубине своей души… В гнезде, свитом моим проклятием.» — почему-то парень знал это наверняка. — «Это… как болезнь. Да! Опухоль, мерзкий, нарывающий гнойник, заражающий моё тело порчей… Как же сильно и далеко он разросся. И это я позволил ему разрастись, своими мерзкими поступками… Странно, что я всё ещё сохраняю рассудок…»

Отдышавшись, он сделал нерешительный шаг вперёд, и ощутил как под водой что-то зашевелилось. На поверхности болота загуляла дрожь, затем проступали редкие, противно лопающиеся пузыри. Спустя всего мгновение трясина взорвалась столпами брызг, когда из её глубин вырвался десяток омерзительных, покрытых язвами щупалец с подобием костяных лезвий на концах.

Вальдо воззвал к проклятию, готовясь покрошить эту тварь на мелкие шайбочки, но не ощутил знакомой отдачи, толчка изнутри его сознания. Ничего не происходило, человеческие руки оставались руками, дар больше не подчинялся хозяину.

В самом центре пещеры, черная вода расступилась, выпуская на свободу огромное, покрытое слизью нечто. Парень уже видел его в своих кошмарах, запомнил его в мельчайших деталях и подробностях. Чудовище, разрушившее его жизнь, корень всех зол. И сейчас он встретил его лицом к лицу

Возвышавшаяся на звериных лапах четырёхметровая громадина, отдалённо напоминала человека с очень длинными, узловатыми конечностями и узкими когтистыми ладонями. Толстая чешуйчатая шкура была покрыта паутиной серых шрамов. Широченная грудь и плечи были защищены подобием костяной брони, которую использовал Вальдо, но эта была куда более плотной и изящной, она переходила в массивные шипы на руках, загривке и шее монстра, скрываясь под клубами вьющейся шерсти. На громадной голове красовался деформированный рогатый череп с полной острых зубов пастью. Два мерцающих белым светом глаза, словно фонари в беспросветной тьме, съедали юношу полным ненависти, диким взглядом. Морда чудовища выглядела как большая копия маски Вальдо, очень злобная и кровожадная копия.

«Или… Моя маска, это копия его морды? Сейчас это не так важно…»— парень ещё никогда в жизни не ощущал себя таким беспомощным и беззащитным. Казалось, страх и ужас должны вот вот погрузить его сознание в панику, но Вальдо оставался хладнокровным. В глубине души он знал, эта тварь так просто с ним не справится.

Картину живого воплощения проклятия дополняли свисавшие со спины чудовища щупальца, костяные лезвия которых сейчас были направленны в сторону беззащитного юноши, готовые в любой момент пронзить его слабое человеческое тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты подрос. — безразлично бросил Вальдо, держа себя расслабленным, но готовым в любой момент увернуться от внезапной атаки.

Чудовище открыло пасть, из которой тут же начала капать дурно пахнущая слюна. Проклятие сделало глубокий вдох, наслаждаясь смрадом болота. Его грудная клетка с противным треском расширилась.

— Наконец-то… — парень услышал гудящий, властный голос, эхом отражающийся от сводов пещеры. Чудовище не имело губ, буквально издавая звуки своим горлом. — Как долго мы ждали, запертые в этой оболочке… Она так близко, осталось лишь прикончить жалкого человечешку…

— Вот так сразу, даже не познакомившись поближе!? — недовольно воскликнул парень. — Ты гость в моём теле, в моём сознании, прояви уважение!

— Да кем ты себя возомнил!? — прошипело чудовище, наклонившись к парню поближе, издавая недовольные, хрипящие звуки. Но Вальдо даже не поморщился.

— Твоим хозяином! — громко ответил парень. — Подчинись мне, или проваливай из моего тела!!!

Монстр издал что-то наподобие смешка и медленно сдвинулся с места, обходя парня кругом.

— Жалкий человек забыл своё место… — прошипела тварь, продолжая наматывать круги. — С чего бы нам тебе подчиняться?

— Я взростил тебя своими страданиями. Ты вечно портил мне жизнь, жируя на мне, как паразит, ничего не давая взамен! Пришло время отдать должок!

— Ошибаешься!!! — зашипела тварь. — Это мы защали, спасали тебя сотни раз, не давая сдохнуть! Слабый, слабый, слабый! Пришло время тебе выплатить должок, в этой оболочке слишком мало места для нас обоих!!! — чудовище обрушилось на юношу мерзким водопадом черной смолы, щупальца обвили его тело, затягивая глубоко вниз, в беспросветную пучину безумия.

Он стоял на пороге столь знакомой ему квартиры с прибитой на двери деревянной табличкой «43. Ричард», осматривая бесчисленное количество царапин, покрывающих поверхность дерева. Эван был одет в промокший от дождя сюртук кадета, купленный ему на вырост, из-за того слишком большой. Узкий галстук на шее был связан так-сяк. В руках он сжимал свой старый, кожаный портфель с давно отвалившейся заклёпкой, из-за чего он был постоянно открыт.

Ему почему-то очень захотелось дотронуться до правого глаза, но моргнув он тут же прогнал эту глупую мысль и толкнул отпертую дверь своего жилища. Внутри громко играл джаз старый, трещащий граммофон. В воздухе витал знакомый аромат свежих котлет. С кухни доносился звук шкварчащего на сковороде масла и закипающей в кастрюле воды.

— Эван, вернулся! — выглянула из кухни мама, вытирая руки о кухонный фартук, накинутый поверх дешевого летнего платья в синий горошек. Оно поразительно шло её голубым глазам и аккуратным серьгам из бирюзы. — Почему так долго, что-то случилось в училище? — заботливо спросила она, помогая снять промокшую одежду.

— Нет, мам… Всё в порядке… Вроде. — ответил сын, стягивая с себя мокрый сюртук. — Я сам.

— Что, до сих пор дождь идёт? Развесь униформу в ванной, пусть высохнет. — она спешно упорхнула к подгорающим на сковороде котлетам. — К нам пришли дедушка и бабушка! — прокричала мама уже с кухни. — Пойди поздоровайся.

— О, Эван! — к парню подскочила его младшая сестрёнка Анжелина. Лицом она была вся в маму. В маленьких детских ручках она держала листок в клеточку, с нарисованным на ней то ли пятнистым конём, то ли жирафом. — Смотри, что я нарисовала!

— Красиво. — улыбнулся Эван. Его не покидало странное ощущение, что он видит сестру впервые. — Это пони?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да! — радостно ответила та.

— Пусть мама повесит его на кухне, рисуй ещё. — посоветовал Эван, сам любящий в свободное время почиркать что-то в своём альбоме. — С каждым разом у тебя получается всё лучше.

Анжелинка радостно улыбнулась и убежала обратно в гостинную.

Эван развесил мокрую одежду, бросил свой портфель в детской и направился к остальным членам их небольшой родни. Все уже были в сборе, сидя в зале, за накрытым снежно-белой скатертью столом, перенесённым из кухни.