Читаем без скачивания Несостоявшийся проект (Сборник) - Александр Зиновьев

Власть может использовать науку в той мере, в какой это ей полезно и выгодно. Но она не может поступать по законам, которые открывает наука, – тут разные измерения бытия. Задача науки – делать открытия и изобретения. Задача правителей – управлять людьми. Например, открытия в физике делали ученые. А делать или не делать атомную бомбу и бросать ее или нет – дело политиков и военных. А российские правители волею исторических обстоятельств поставлены в такие условия, что они вынуждены все более погружаться в идеологическую фальсификацию реальности, одновременно имитируя ее научное понимание. Впрочем, не они первые, и не они последние.

Пигмеизация исторических личностей

К началу двадцать первого века в основных чертах завершился великий эволюционный перелом в истории человечества. Одним из следствий его явилось возникновение вопиющего несоответствия между масштабами социальных событий и масштабами олицетворяющих их личностей. Если первые колоссально увеличились, то вторые, наоборот, сократились. Произошло измельчение исторических личностей, можно сказать, пигмеизация. На смену историческим гигантам вроде Наполеона, Ленина, Сталина, Гитлера, Мао и др. пришли исторические пигмеи вроде Рейгана, Горбачева, Ельцина, Клинтона, Буша и др. Наполеон потерпел поражение, но все равно останется гигантом, США могут покорить весь мир, а Буш все равно останется пигмеем.

Почему это произошло? Социальные события приобрели такие масштабы, что субъектами их становятся большие объединения незначительных по отдельности людей. Эти объединения имеют свои социальные законы, в том числе законы возвышения личностей и распределения ролей. Преимущества при этом получают люди посредственные, тогда как на долю мало-мальски значительных людей выпадают невыгодные с точки зрения исторической репрезентативности роли. Например, Горбачев, будучи ничтожеством в плане понимания реальности и управления страной, сделал блистательную карьеру как способный карьерист, владевший техникой карьеризма.

Другим следствием упомянутого эволюционного перелома явилось разрастание виртуального аспекта общества. Последний стал доминировать над сущностным аспектом. Виртуально значительные личности (т. е. кажущиеся значительными) получили преимущества перед сущностными. Виртуальные критерии оценки их масштабов вытеснили критерии сущностные. Более значительными стали выглядеть не сущностные наполеоны, а социальные актеры, играющие в наполеонов.

В России к сказанному присоединяется еще одно обстоятельство. В результате антикоммунистического переворота начался процесс социальной деградации. А в этих условиях появление выдающихся личностей на арене российской истории настолько же вероятно, насколько вероятно появление великих полководцев в капитулировавшей армии.

Перманентный реформизм

В конце двадцатого века в нашей стране начался социальный перелом. Он начался в 1985 году с приходом к высшей власти Горбачева. Основные его события произошли в годы ельцинского правления. Но он еще не завершился полностью, т. е. в такой мере, чтобы его можно было считать явлением прошлой истории. Он еще продолжается. Он является сложным, многоплановым и многоступенчатым историческим процессом. Данная статья посвящена одному из важнейших его компонентов – социальным реформам. Чтобы разобраться в том, что из себя представляет этот аспект переживаемой нами российской истории, необходимо точно установить сущность перелома в целом.

Сущность социального перелома заключается в том, что был разрушен советский (коммунистический) социальный строй (социальная организация) в нашей стране. Именно разрушен, а не изжил себя, не рухнул в силу внутренних причин, в силу своей исторической несостоятельности, как утверждает западная и российская прозападная идеология и пропаганда. Он был еще очень молодым, с исторической точки зрения едва достигшим степени зрелости. Он блестяще доказал свою жизнеспособность и эффективность. Благодаря ему наша страна одержала великую победу над гитлеровской Германией, руками которой западный мир хотел разгромить коммунистический Советский Союз. Он стал заразительным примером для многочисленных народов мира. Благодаря ему наша страна стала второй сверхдержавой планеты. Он стал реальной силой, способной составить конкуренцию социальному строю западных стран (западнизму) в борьбе за мировую гегемонию. В страхе перед ним Запад сразу же по окончании Второй мировой войны начал беспримерную в истории войну против нашей страны, получившую название «холодной». Почти полвека длилась эта война, имевшая со стороны Запада целью разрушение советского коммунизма и самого Советского Союза как его носителя. Социальный перелом, о котором здесь идет речь, явился результатом и завершением «холодной войны». Советский коммунизм был искусственно и насильственно разрушен вследствие капитуляции Советского Союза в «холодной войне» перед силами Запада.

Я употребляю слово «перелом», а не «революция», потому что это процесс более сложный, чем те явления, которые принято называть революциями. Он включает в себя как часть политический переворот, который в известном смысле можно отнести к категории революционных, но не сводится к нему. В горбачевские годы был подготовлен этот политический переворот. Последний начался 19–21 августа 1991 года. Он был возглавлен Ельциным. Завершился он 3–4 октября 1993 года расстрелом Верховного Совета РФ по приказу Ельцина. В эти годы наметилась эпоха социального реформаторства, которое во всю мощь развернулось в последующие годы ельцинского правления и с неослабевающей силой продолжается до сих пор, так что ему не видно конца и края. С началом двухтысячного года начался новый период российской истории – период законодательного оформления и закрепления результатов горбачевско-ельцинского периода, период конкретизации и детализации социальных реформ и продолжения реформаторства на уровне интенсивного законодательства и воплощения его в реальность, можно сказать, период реформаторского законодательства или законодательского реформаторства. Начался он с приходом к высшей власти Путина. И похоже на то, что он войдет в историю под его именем.

Таким образом, в социальном переломе, о котором здесь идет речь, следует различать следующие компоненты: 1) политический переворот; 2) совокупность социальных реформ;

3) конкретизация, детализация и законодательное закрепление реформ.

Одной из фундаментальных установок западной стратегии «холодной войны» с самого ее начала была установка на ослабление (а впоследствии на полное уничтожение) «железного занавеса» – отнюдь не с целью облегчения участи советских людей, а с целью своего проникновения в советское пространство и усиления своего воздействия на советское население и в первую очередь на советские правящие и идеологические круги. И одним из средств такого воздействия стала идеология (напоминаю, что «холодная война» была прежде всего войной идеологической) необходимости реформирования советского общества. Эта установка Запада нашла благоприятную почву в Советском Союзе: в нем действительно назрела потребность в переменах в силу внутренней эволюции. Представители довоенного поколения, еще уцелевшие и сохранившие какую-то память, должны вспомнить, что основным лейтмотивом идеологической жизни страны стала идея: «Дальше так жить нельзя, надо что-то менять!»

Но что именно менять и как? В стране на самом деле начался процесс реформирования, основу которого образовала десталинизация. Он начался до Хрущева. Хрущев лишь использовал его в своих интересах и придал ему тот вид, с каким он и вошел в историю. Десталинизация страны произошла под сильным влиянием Запада, именно так, как хотелось западным стратегам «холодной войны». Сталинизм был дискредитирован. Его отождествили с советским (коммунистическим) строем вообще. Под видом борьбы со сталинизмом, причем идеологически сфальсифицированным, пошла затем вся «холодная война». Хотя Хрущева, которого можно считать предтечей Горбачева, одернули и убрали, тем не менее мания реформизма осталась, а придание коммунизму образа извращенного сталинизма не преодолено до сих пор.

Советское общество осталось непонятым на научном уровне, как впоследствии признал Андропов, на короткое время ставший во главе страны. Попытки социальных реформ предпринимались фактически вслепую, на авось и под влиянием идущих с Запада идей. Десталинизация в сфере идеологии фактически открыла дорогу для западной идеологии в Советский Союз. Остановить «тлетворное влияние Запада» (как тогда говорили) не могли никакие меры мощного идеологического механизма, ибо они сводились к усиленному навязыванию марксизма-ленинизма, становившегося все более неадекватным переменам на планете, и всяческому препятствованию попыткам научного понимания реальности. Идеологический кризис стал началом и основой тенденции к первому в истории специфически коммунистическому кризису, который разразился вследствие горбачевских реформ и точно так же остался непонятым научно.