Читаем без скачивания Режим бога (Последний шаг) - Сергей Гомонов

Не разбирая, зверь это или человек, владелец дома-цилиндра отшвырнул нападавшего, в кувырке схватил длинную палку и выкатился на открытое пространство. На этот раз нападающий снова выскочил из-за спины. У него тоже была в руках палка. Человек удивился, потому что с ним сражалась женщина, одетая как горожанка, но умелая, как он сам.

Они сшиблись, и каждый стремился во что бы то ни стало одолеть другого. Женщина легко уходила из-под ударов, исчезала в одном месте, чтобы появиться в другом, чаще — за спиной. Палки в их руках крутились, словно винты разогнавшегося двигателя, едва видимые глазу. Но победа одного из равных — это всегда ошибка другого. Противница оступилась на скользкой глине, и хозяин цилиндра занес палку, чтобы пригвоздить ее к земле. Она вскрикнула, палка вылетела у него из рук и упала на то самое место, откуда женщина только что успела откатиться, а мужчина упал, словно парализованный.

Утирая ободранное лицо, незнакомка поднялась на ноги.

— Вон она! — крикнули в стороне.

К месту недавнего сражения подбежало трое мужчин.

— Почему ты не применила эмпат-паралич сразу? — закричал на нее один из них, с шевелюрой черных кудрявых волос, коренастый и сердитый, лет пятидесяти.

— И зачем оторвалась от нас? — добавил блондин, примерно того же возраста, с бородкой и в куртке с капюшоном.

Поверженный мог только переводить взгляд с одного на другого, не понимая ни единого слова: они говорили на неизвестном ему языке.

— Хотела хоть раз увидеть, чего стоит монах-фаустянин в бою, — невозмутимо ответила женщина на кванторлингве, стряхивая с одежды мокрую прошлогоднюю листву и грязь.

— Нашла время! — горячился кудрявый брюнет, а третий, сухощавый и грызущий что-то, сплюнул в сторону скорлупки.

— Чез, не забывайся!

— Извини. Прости меня, Джо, но это неразумно. Он ежедневно наматывает мили в этих горах и охотится, а ты два раза в неделю посещаешь тренажеры и думаешь, что способна его одолеть?

— Чез! — ее брови сошлись у переносицы, а в голосе лязгнул металл.

Брюнет отвернулся и со злостью пнул палку парализованного монаха.

Джо присела на корточки возле лежащего:

— Мы не враги вам, Квай Шух, — сказала она. — Нам нужна ваша помощь. Вы меня понимаете? Чез, Витторио, перенесите его в… ну, вон туда, — женщина махнула рукой в сторону цилиндра и оглянулась на оставшегося с нею рядом блондина. — Марчелло, а что это за конструкция?

— Точно не уверен, но похоже на отвалившуюся ступень древней ракеты-носителя, — сказал он, светя фонариком в ту сторону. — Кажется, в прошлую эпоху здесь недалеко был космодром, откуда вели запуски на орбиту. А траектория падения ступеней приходилась как раз на этот берег озера, и здесь официально был заповедник, но на самом деле — запретная зона. Тут таких недогнивших болванок много…

— О! — только и сказала Джоконда. — Ну что ж, пойдем, поговорим с ним.

— Джо, ты только не злись, но я тоже считаю, что если мы команда, то…

— Концордато[16], Марчелло. Концордато, и больше к этому не возвращаемся!

И они вошли следом за остальными.

Квай Шух лежал на своей импровизированной кровати, ничем не связанный, но способный лишь водить зрачками из стороны в сторону. Мужчины светили фонариками ему в лицо, и голос подошедшей Джоконды — это все, что он воспринимал из внешнего мира.

— Вам нужно поехать с нами, Квай, — сказала она. — Почему бы вам не перейти на легальное положение? Зачем вы скрываетесь, живете здесь отшельником? Война закончилась, и закончилась давно.

Фаустянин понял, что теперь сможет говорить:

— Вы кто? — спросил он.

— Комитет по надзору за нелегалами! — хохотнул блондин-Марчелло.

— Ваша помощь нужна Кристиану Элинору, Квай.

— А он что, жив? На Фаусте было жарко. Мало кому из наших удалось уцелеть…

— Я могу распеленать вас? Вы не будете делать глупостей?

— Распеленайте, — буркнул бывший монах, и тут же бессилие кончилось, а он смог сесть. — Я никому здесь не мешал, ничего не нарушал. Я и в город-то не наведываюсь никогда, чтобы не маячить на глазах у ваших… Не хочется мне жить по вашим законам, странные вы.

Псионики переглянулись.

— Значит человек, добровольно заточивший себя на два десятка лет в упавшую ступень древней ракеты — не странный? — уточнил блондин.

— Что ж, вы вольны выбирать, — согласилась Джоконда. — Я не думаю, что кто-то откажет вам в удовольствии жить здесь, — она повела рукой. — Но только прошу вас: помогите своему другу.

Квай провел рукой по лысине:

— Как?

— Мы отвезем вас в один институт, где вам будет нужно войти в медитативное состояние. В это время вас понаблюдают, запишут характеристики — и вы полностью свободны.

— И что, меня не заставят жить в этих ваших сумасшедших городах?

— Если вы сами того не пожелаете.

— Не пожелаю.

— Тогда не заставят, — усмехнулась Джо.

Квай поднялся под настороженным взором кудрявого брюнета.

— Не знаю, как так я смогу помочь Зи… Кристиану, но вам виднее… А как вы нашли меня?

Джо посторонилась, уступая ему дорогу. Они вышли из цилиндра и, растянувшись цепочкой, направились вниз. Вместо Джоконды ответил Витторио, плюясь по обыкновению скорлупками:

— А ты думаешь, спутники летают просто так? — он указал в небо. — Найти несложно, когда знаешь, что искать.

— Лучше расскажите, как вам удалось выжить? — спросила Джо. — Ведь Кристиан видел вас мертвым.

— Меня?

— Не совсем вас, — поправилась она, — скорее материализацию.

Квай нахмурился:

— Это как?

— Вы помните на Фаусте женщину с младенцем на руках?

— Да в том городе было много таких женщин. Я не знаю, скольких видел их тогда…

— Но, похоже, что на глазах у одной из них с вами что-то случилось.

— Ну да! — удивленно подтвердил монах, оглядываясь на нее. — Так и есть. В меня выстрелили, а неподалеку были какие-то женщины… с нашим, из целителей… Только я не помер. Полежал там до темноты и отполз в сторонку, а потом увязался с некоторыми, кто выжил, и улетел сюда. А откуда вы знаете?

— Какая разница? Но я очень рада, что вы живы.

Он пожал плечами. Ему было все равно, ему было плевать, и Джоконда это понимала. За двадцать лет забылась и старая, еще детская дружба. В постоянном одиночестве стерлись чувства, сердце захлопнулось перед лицом мира, не желая впускать туда больше никого и ничего. Душа высохла, а в глазах уже никогда не зажечься звездам. Джо ощутила боль. А что, если… Но это не имеет значения! Любой, каким бы ни стал! Каким бы ни стал…