Читаем без скачивания Так начиналась война - Иван Баграмян

Трудные испытания пережили бойцы и командиры 37-й армии, непосредственно оборонявшей Киев. Изучение документов тех дней, беседы с участниками помогли мне в основных чертах проследить, что происходило в этой армии, оказавшейся после получения приказа об оставлении Киева в самом тяжелом положении.

В начале второй декады сентября правофланговые соединения 37-й армии, обтекаемые противником с северо-востока, дрались за каждый километр земли к северу от местечка Семиполки и к югу от тихого украинского городка Остер. В бою за Козелец 41-я стрелковая дивизия дважды выбивала фашистские части из города. Когда противник ворвался туда в третий раз, командир дивизии, уже известный читателю по боям на границе Георгий Николаевич Микушев, возглавил очередную контратаку. Он погиб. Части подверглись новому удару противника и, возможно, не устояли бы, если на помощь не подоспела бы из Киева дивизия полковника С. К. Потехина. Настойчивыми контратаками обоих соединений враг был задержан на двое суток.

Но 16 сентября линия фронта снова заколебалась. Ударная группировка 6-й немецкой полевой армии стремилась прорваться к Киеву с северо-востока и захватить переправы через Днепр. Руководство городского штаба обороны попросило командующего 37-й армией усилить войска, прикрывавшие это важнейшее направление, но тот заявил, что у него нет для этого резервов. Положение спасла инициатива руководителей штаба обороны. Они направили сюда часть сил 4-й дивизии НКВД, отряд ополченцев завода «Арсенал» и 300 моряков Днепровского отряда Пинской флотилии с задачей создать оборонительный рубеж на подступах к киевским мостам. Теснимые противником правофланговые соединения 37-й армии и подоспевшие им на помощь силы городского комитета обороны 16 сентября закрепились на этом рубеже и остановили противника.

Геройски дрались в тот день подразделения 227-го полка дивизии НКВД под командованием майора Вагина. Стремительной контратакой они не только отбросили полк противника, но и захватили его знамя.

Гитлеровцы обрушили на наши части массированные удары артиллерии и авиации, бросали в наступление пехоту и танки. Несколько раз они по всему фронту ходили в психические атаки — шли во весь рост, оглушая окрестность пьяным ревом. Наши бойцы подпускали их к самым траншеям и пускали в ход штыки. Рукопашной схватки фашисты не выдерживали. Уцелевшие головорезы откатывались.

На участке одного из наших полков гитлеровцы продвинулись до огневых позиций артиллерии. Их расстреляли в упор картечью. На другом участке фашисты вышли к противотанковому рву. Пулеметчик младший сержант Ефимочкин вытащил свой пулемет из полуразбитого дзота и, установив его на бруствер рва, ударил кинжальным огнем. Он не прекратил стрельбы даже тогда, когда по нему открыла огонь вражеская минометная батарея. Отличились в этом бою политрук роты Слесарев, комсомольцы младший сержант Аристархов, рядовые Боканов, Зверев, Князев и многие другие.

Раненые не покидали поля боя до тех пор, пока фашисты не были отброшены. Лейтенант Силин в рукопашной схватке был дважды ранен, но не оставил роту. Лишь после того, как очередная вражеская атака была отбита, командира почти насильно доставили в медпункт.

Оборонявшиеся испытывали острый недостаток в противотанковой артиллерии и в бронебойных снарядах. В бою у Красиловки бойцы и командиры 3-й роты 227-го полка ценою жизни задержали вражеские бронированные машины.

Так сражались советские солдаты. Защитникам Киева и в голову не приходило, что им придется оставить город. Выражая их настроение, «Правда Украины» 17 сентября, когда немецкие войска находились уже далеко восточнёе Киева, писала: «Киев был и будет советским!»

Даже в такой тяжелой обстановке столица Украины продолжала жить привычной жизнью фронтового города. Не было ни малейших признаков паники. Работали предприятия, не подвергшиеся эвакуации. Люди трудились под лозунгом «Все для фронта!».

Приказ об оставлении Киева был получен 18 сентября по радио. Командованию армии было указано общее направление отхода войск армии и сообщены крайне лаконичные данные о действиях ее соседей. Этот приказ в то время выполнить было еще труднее, чем оборонять город. Предстояло пройти сотни километров по занятой врагом территории. К тому же отход проводился в спешке, командарм допустил немало ошибок. Например, было решено вести армию вдоль основных шоссейной и железнодорожной магистралей, идущих от Киева на Пирятин. Командование группы армий «Юг» именно на это и рассчитывало и постаралось заранее перерезать эти дороги на участке Яготин, станция Березань. К сожалению, штаб армии не знал, что здесь находится крупная вражеская группировка.

Первыми должны были начать отход стрелковые дивизии, оборонявшиеся на правом берегу Днепра, в Киевском укрепленном районе. Последними позиции покидали пулеметные батальоны постоянного гарнизона. После того как войска, оборонявшиеся в Киевском укрепрайоне, пройдут через Борисполь, за ними должны сняться части, сражавшиеся на подступах к мостам через Днепр.

Арьергард составили 87-я стрелковая дивизия полковника Н. И. Васильева и 4-я дивизия НКВД полковника Ф. М. Мажирина.

В ночь на 19 сентября войска тронулись в путь. Первый вражеский заслон в районе Борисполя был опрокинут. Колонны потянулись на восток.

А офицеры штаба и политотдела укрепрайона в это время обходили доты. За каждым был закреплен определенный участок. Скрытно выводились гарнизоны огневых точек. Когда на позициях не оставалось ни одного человека, раздавались взрывы: саперы уничтожали оборонительные сооружения.

Бойцы и командиры шли по улицам Киева, потупив головы и невольно сдерживая шаг. Горько было оставлять город, за который, не щадя жизни, сражались больше двух месяцев.

Защитников Киева не в чем было упрекнуть. Они выполнили свой долг. Киев оставался непокоренным. Враг так и не смог взять его в открытом бою. Только в силу неблагоприятно сложившейся для войск Юго-Западного фронта обстановки по приказу Ставки наши воины покидали дорогой им город и твердо знали, что обязательно вернутся. Киев был и будет советским!

Ответственность за взрыв днепровских мостов была возложена на командира 4-й дивизии. НКВД Ф. М. Мажирина, который, по выражению наркома внутренних дел УССР В. И. Сергиенко, назначался «последним комендантом Киева».

19 сентября было пасмурно. Над Киевом поднимались облака дыма. Командиры и политработники вместе с представителями городских организаций объезжали магазины и склады. Широко раскрывались их двери, чтобы население смогло сделать необходимые для жизни запасы.