Читаем без скачивания Союз можно было сохранить - Владлен Логинов

…Когда документы были в основном готовы, мы решили связаться с Назарбаевым, чтобы пригласить его, Президента Казахстана, в учредители содружества. Как раз в этот момент Назарбаев находился в воздухе, в самолете, на пути к Москве. Это была заманчивая идея – повернуть его самолет, чтобы он прямо сейчас же прилетел к нам. Мы попытались связаться с его самолетом. Выясняется, что в нем нет такой системы связи, по которой мы могли бы соединиться. Тогда пытаемся это сделать через диспетчерскую Внукова. Это был реальный вариант, Назарбаев в кабине летчика мог бы переговорить с нами и развернуть самолет в нашу сторону. Однако вскоре выясняется, что руководство Министерства гражданской авиации Союза запретило диспетчерам аэропорта давать нам служебную радиосвязь. Пришлось дожидаться прилета Назарбаева, и он позвонил нам уже из Внукова.

Каждый из нас переговорил с ним по телефону. Я прочитал ему подготовленные для подписания документы. “Я поддерживаю идею создания СНГ, – сказал он. – Ждите меня, скоро к вам вылечу”. Однако Назарбаева мы в тот день так и не дождались. Чуть позже мне позвонил кто-то из его секретариата и передал, что Президент Казахстана не сможет прилететь… Назарбаев не приехал. И мы втроем закрепили своими подписями историческое беловежское соглашение”.

Ельцин Б.Н. Записки президента. – М.: Издательство “Огонек”, 1994, с. 150–154.

Нурсултан Назарбаев: “Моей подписи под документами все равно не было бы, и, окажись я там, во всяком случае пытался бы убедить участников Минской встречи все-таки провести консультации со всеми потенциальными членами Содружества Независимых Государств и только после этого принимать какое-то решение”. “Комсомольская правда”, 20.12.1991.

Вспоминает Л.М.Кравчук:

Книга Леонида Кравчука, вышедшая в 1994 году в Киеве, – это запись девяти его бесед с главным редактором “Киевских ведомостей” Сергеем Кичигиным, в январе-мае 94-го. Первая глава книги, выдержки из которой публикуются, озаглавлена – “Тайна Беловежской Пущи”.

“ Л.К. …Встреча в Беловежской Пуще – не для людей со слабыми нервами. Состоялась она на базе заповедно-охотничьего хозяйства в комплексе, возведенном еще при Брежневе. Он там встречался с соседями – руководителями социалистических стран.

С.К. … Кому принадлежит идея создания СНГ, кто первый ее сформулировал, кто был инициатором?

Л.К. Однозначно ответить трудно… Украинская сторона сразу отбросила федеративный принцип устройства будущего Союза. Мы с самого начала выступали за конфедерацию.

Нас поддержал Ельцин, поддержал пылко, и мы выступили вместе, единым фронтом. Не сразу и не так решительно, но все-таки поддержала нас и Белоруссия. Примеряясь к нашей идее, не спеша, но надежно подходил Назарбаев. Это было очень кстати. С нами вынуждены были считаться…

Идея конфедеративного устройства государства постепенно развивалась, однако в Москве, как в союзном центре, она поддержки не получила. Против нашей позиции очень резко выступил Горбачев. Словно по указке, против выступило и немало членов Совета Союза. Тогда-то мы в Киеве и взялись за более детальную разработку своего варианта.

С.К. Горбачев был против вашего варианта в принципе. Значит, дальнейшая детальная разработка делалась на всякий случай, в надежде на лучшие времена. Не так ли? И как вы действовали в такой ситуации – тайком, под грифом “Абсолютно секретно”?

Л.К. Секретов особых не было. Работали, но старались не привлекать лишнего внимания. Работали и верили, что лучшие времена наступят. А к ним нужно готовиться загодя. Был задействован очень узкий круг лиц. Просто мы понимали, что не следует нагнетать обстановку преждевременно.

С.К. А “мы” – это кто?

Л.К. В то время я был Председателем Верховного Совета Украины и соответственно с должностью возглавлял подготовку этого важного документа. Я поручил Владимиру Борисовичу Гриневу связаться с Верховными Советами других республик и учитывать их предложения, уточнять их позиции по этому вопросу… Работа велась. У нас, в Киеве, состоялось несколько консультативных встреч – приезжали белорусы, представители других республик на уровне заместителей председателей Верховных Советов. В Киеве мы и завершили работу над проектом нового союзного договора.

С.К. Итак, вы стали инициатором и архитектором разработки переустройства Союза?

Л.К. Скажем так – не я, а Украина. Украина выступила инициатором и до конца отстаивала свою точку зрения. И не только отстаивала. Поскольку нашу идею не понимали и не воспринимали в Москве, нам ничего не оставалось, как создать свой вариант договора у себя, в Киеве. Что мы шли правильной дорогой, лично у меня сомнений не возникало. Уверенность эта, кстати, придавала необходимые энергию, силу.

С.К. Кто же предложил собраться в Беловежской Пуще?

Л.К. Предложил я. Предложил сначала Шушкевичу, а затем через него – Ельцину. Все дали согласие. Ельцин поступил предусмотрительно: он соединил подписание двустороннего соглашения между Россией и Белоруссией с нашей встречей.

Мое появление там было мотивированным. Борис Николаевич имел поручение от Горбачева – поговорить со мной о подписании союзного договора. Я, вообще-то, предлагал собраться раньше, но Ельцин не мог вырваться из Москвы – не находилось повода. Когда повод появился, Борис Николаевич сразу прилетел в Минск. Я же постоянно пребывал в состоянии полной боевой готовности. Припоминаю, звонит Шушкевич и говорит: “Борис Николаевич уже в Минске. Ждем вас, как и договаривались”. Я сразу и вылетел. В аэропорту меня атаковали журналисты – с какой целью прибыл в Белоруссию? Я был не так уж далек от истины, когда отвечал им, что прилетел посоветоваться – как быть с союзным договором.

В первый день обсудить самое главное так и не удалось – встреча в Минске, перелет в Беловежскую Пущу, а прибыли туда уже под вечер, ужин, белорусы, как и украинцы, народ гостеприимный…

С.К. Вы прилетели в Пущу вечером, а утром должна была быть встреча с Ельциным и Шушкевичем уже за столом переговоров. Как вам спалось в ту ночь на новом месте? Неспокойно?

Л.К. Тогда все спали очень мало. Ужинали весьма поздно. Потом, перед сном, решили подышать свежим воздухом. Часа два, наверное, ходили своей, “украинской компанией”. Понятно, говорили о будущей встрече. …Когда пришел к себе в комнату, уже был второй час ночи. Спать не хотелось. Включил торшер и вынул из кармана пиджака свои записи, сделанные еще в Киеве. Снова перечитал их. У меня, должен сказать, память неплохая – в молодости я запоминал текст целыми страницами. Но дело не в этом – читал, задумываясь над каждым словом, чтобы лишний раз убедиться в том, что прав. …Потом взял карандаш и подчеркнул ключевые положения. Еще раз пробежал глазами текст и снова спрятал записи. Лег, но уснуть не могу – мысли не дают покоя. Еще дважды вставал, вынимал записи и перечитывал текст. Нет, я не сомневался в правоте своей идеи и в том, выступать с нею или подождать. Я еще в Киеве для себя решил ждать лишь подходящего случая. И вот он представился. Нельзя было не воспользоваться им…

…Наконец мы сели за стол переговоров. Ельцин, Гайдар и Бурбулис представляли на встрече Россию, я и Фокин – Украину, Шушкевич и Кебич – Белоруссию. Первым слово взял Борис Николаевич. Сразу сообщил, что имеет поручение Горбачева: договориться с Украиной о подписании нового союзного договора.

С.К. Ельцин так серьезно воспринимал поручение Горбачева?

Л.К. Да, весьма серьезно. Я это сразу почувствовал, когда он начал тезисно излагать позицию Москвы. “Федерация или конфедерация. Здесь мы договоримся… Чего хочет Украина? Давайте рассмотрим… В чем может поступиться Украина…” Ну и все такое прочее. Все четко, конкретно – сразу видно, что подготовка проведена фундаментальная.

Ельцин спросил, согласны ли мы приступить к обсуждению, устраивает ли такая постановка вопроса. Я прямо сказал: “Нет, Борис Николаевич, не устраивает. На Украине ситуация уже изменилась. Состоялся референдум – пожалуйста, ознакомьтесь с результатами”.

Ну и проинформировал всех присутствующих более детально – они тогда подробностей еще не знали. Зачитал полностью акт о независимости, познакомил с тем, как голосовали в регионах, за что голосовали, итоги в процентах назвал и так далее. Ельцин заинтересовался – даже отчеты взял посмотреть. “Та-ак, – говорит, – это просто непостижимо!” Белорусы тоже были удивлены. А Борис Николаевич никак не успокоится: “Что, и Донбасс проголосовал “за”?” “Да, – отвечаю. – Нет ни одного региона, где было бы менее половины голосов. Ситуация, как видите, изменилась существенно. Нужно искать другое решение”.