Читаем без скачивания Творения. Часть 4 - Афанасий Великий

ИЗ ТОЛКОВАНИЯ НА ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ

Гл. 1.

Ст. 20. И се будеши молча и не могий проглаголати, до негоже дне будут сия: зане неверовал еси словесем моим, яже сбудутся во время свое. Ангел справедливо не прощает неверующему Захарии; потому что имел он в пример прежде него бывших безплодными и раждавших, как учат божественныя Писания.

Ст. 35. Темже и раждаемое от Тебе[1] свято, наречется Сын Божий. Ангел не просто говорит Деве: раждаемое, чтобы не подать мысли, будто бы тело входит в нее отвне, но присовокупил: от Тебе в удостоверение, что раждаемое восприемлется от ея естества. Свято же наречется не потому, что будет иметь обитающим в себе Сына Божия и соделается святым по причастию, но потому что действительно свято по естеству, так как есть сам Сын Божий, и притом единый.

Ст. 36. И се Елисавет южика Твоя. Ангел наименовал Елисавету южикою Пресвятой Девы, или потому что происходили оне от одного праотца Иакова, или потому что еще прежде законоположения Аарон, бывший из колена Левиина, взял в жену Елисавету, дочь Аминадавову, сестру Наассонову, из колена Иудина. Ибо с сего времени царственное колено Иудино, из котораго была Пресвятая Дева, сопряглось родством с священническим коленом Левииным, от котораго была Елисавета. Посему, всепремудрая благодать Всесвятаго Духа чудесно устроила, что и сия жена Захарии, подобно жене Аароновой, именовалась Елисаветою, чтобы из самаго имени ясно видели мы, что по Елисавете жене Аароновой есть южичество между Девою и матерью Предтечи Елисаветою.

Всесвятая же Дева, сказав: (38) Се раба Господня, буди мне по глаголу твоему, выразила тем следующее: я – скрижаль, на которой Писец пишет, что угодно Ему. Господь всяческих да пишет и творит, что хощет. И Ангел, прияв от всесвятой Девы сие исповедание веры, отъиде от нея.

Ст. 46. Величит душа моя Господа. Как словами: «славить Бога» не выражается, будто бы отвне придается Богу слава, и выражением: «святить Господа» не означается, будто бы прилагается Ему святость; так и словами: «величать Бога» не показывается присовокупление Ему величия. Напротив того, величающий Бога приемлет в себя причастие Его величия. Посему и сказано: величит душа моя Господа. И это не покажется странным тому, кто в точности дознал, что Бог не приемлет, но подает блага.

Ст. 48. Яко призре на смирение раби Своея: се бо отныне ублажат мя вси роди. Как высоко девство! Всякий, желая подвизаться в других добродетелях, водится в том законом; но девство, превосходя закон и направляя жизнь к важнейшей цели, есть указание будущаго века, образ ангельской чистоты. Посему, многое можно сказать о девстве; но чтобы не останавливаться словом на том, что явно для всех, вместо всего сказав одно, покажу тем величие сей добродетели. Владыка всяческих – Бог Слово, когда Отец благоволил все возставить и обновить, восхотел, чтобы только Дева стала матерью восприятаго Им на Себя тела; и Дева стала матерью. Так, пришел к нам Господь – человек, чтобы, как вся Им быша, так и девство было от Него, и Им снова дарована была людям благодать сия, и продолжала в них возрастать. Посему, в какой мере служит это похвалою для дев и указанием Его Божества, можно видеть то из следующаго. Если родители святых мучеников славны мужеством сынов, и Сарра радуется, родив Исаака, и, как говорит Пророк, блаженны имеющие племя в Сионе, и южики во Иерусалиме (Иса. 31, 9); то в состоянии ли кто сказать, сколько похвалы для святой Девы и богоподобной Марии в том, что соделалась и именуется Она матерью Слова по плотскому рождению? Ибо сие Божественное рождение воспето ангельским воинством; а жена воздвигши глас рече: блажено чрево носившее Тя, и сосца, яже еси ссал (Лук. 11, 27); и сама родшая Господа приснодева Мария, увидев совершившееся с нею, сказала: отныне ублажат мя вси роди. Но совершившееся с Мариею обращается в славу всем девам; потому что девственныя ветви сии на ней уже держатся, как на корне.

Гл. 2.

Ст. 22. И егда исполнишася дние очищения его, по закону Моисеову, вознесоста Его во Иерусалим, поставити пред Господемь, (23) якоже есть писано в законе Господни: яко всяк младенец мужеска полу, разверзая ложесна, свято Господеви наречется: (24) и еже дати жертву, по реченному в законе Господни, два горличища, или два птенца голубина. Не по подобию иных человеков, не для того облекся Господь плотию, чтобы прийти в бытие и произойти на свет; соделался же человеком, чтобы освятить плоть. Если же кто слова: поставити Его пред Господем – понимать будет о самом Господе, то в таком случае уклонится от надлежащаго смысла. Ибо, когда Господь сокрыт был от очей Отца и не мог быть Им видим? Или, находится ли какое место вне Его владычества, где пребывая, не предстоял бы Он Отцу, пока не был принесен в Иерусалим и внесен во храм? Но для чего приносили и прообразовательныя жертвы, когда был Он – самая действительность? Не для того ли, что написано сие не ради Него, но ради нас? Ибо как Он, сущий Бог, неизменяемо по естеству делается человеком, и обрезывается плотию, и крещается, и терпит прочее не ради Себя, но ради нас, чтобы мы, будучи человеками, по благодати соделались чрез усыновление богами, и обрезались духовно, а не по Закону, и крещением омыли греховную скверну, и распялись миру, и возстали Богу: так и сказанное здесь об очищении их, о поставлении Его пред Господем и о прообразовательных жертвах совершено и написано не Его ради, но ради нас, дабы мы научились очищать и поставлять себя пред Богом, таинственно и духовно принося Ему два горличища или два птенца голубина. И горлица есть символ целомудрия и безмолвия; потому что животное сие пустыннолюбиво и весьма целомудренно; и если умирает горлица мужескаго или женскаго пола, то оставшаяся не сопрягается уже с другою. Птенцы же голубиные суть образ незлобия и кротости. Посему те, которые целомудрием очищают себя от плотских удовольствий и похотей, а незлобием и кротостию удерживаются от раздражительности и гнева, действительно приносят добрыя жертвы, являются лицу Божию и поставляют себя в Иерусалиме небесном. Ибо ничто не угодно так Богу, как незлобие и целомудрие. И действительно, Бог хощет соделать нас столько целомудренными, чтобы мы и не