Читаем без скачивания Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества - Елена Коровина

В ту ночь в «Тамбурин» набилось множество разношерстной публики – от девиц легкого поведения, визжащих от восторга, до великосветских дам, прикрывавших вуалетками разгоряченные лица. Все знали – в «Тамбурин» пожаловал великий князь Монако Альберт, известный ненасытной любовью к женскому полу. В такт музыки шикарная толпа женщин – на любой вкус! – двигалась по паркету внизу, поднимая головы к балкону. Оттуда неразличимый от сигаретного дыма, реальный, а не сказочный правитель должен был забросить свою удочку в зал.

И она полетела сверху – прямо в руки разгоряченной танцами прелестной Беллы Отеро. Но вместо хлебных шариков на крючке мягко и загадочно переливалась связка отборного жемчуга.

Наутро, проснувшись в постели правителя Монако, Белла поняла, что имела в виду ее подруга-соперница, более опытная парижская куртизанка Лиан де Пужи: «Если спишь с буржуа, ты – всего лишь шлюха, но когда ложишься в постель короля, ты – фаворитка. Чувствуешь разницу?»

И Белла почувствовала! Правда, в отличие от американских миллионеров, заставить королевских особ расщедриться оказалось непростым делом. Однажды Белла даже расхвасталась в интервью: «Королевские особы не отличаются щедростью, но я их всех научила дарить!» Да-да, даже прижимистый кайзер Вильгельм был вынужден раскошелиться, хоть и не столь, как другие. Например, будущий король Англии Эдуард VII презентовал Белле старинный замок, король Бельгии Леопольд II – морские побережья, император Японии – вообще целый остров. Ни одна женщина мира никогда не получала таких подарков!

4 ноября 1898 года Белла даже сумела организовать невероятное – пригласить на свой день рождения шестерых монархов-любовников: Альберта Монакского, Леопольда Бельгийского, принца Уэльского, Альфонса Испанского, кайзера Вильгельма и императора Николая II. Праздновали в самом знаменитом ресторане Парижа – «Максиме». Во избежание ажиотажа для посетителей ресторан закрыли. Белла танцевала для гостей прямо на столе, одетая в одни только многочисленные гроздья драгоценностей. Император Николай настоял на русском обычае, и гости азартно разбивали «на счастье» фужеры и рюмки из богемского хрусталя.

Ах, этот русский император, «кузен Ники», как его называли!.. Белла питала к нему самые теплые чувства. Его не надо было учить щедрости. Он осыпал красавицу деньгами, драгоценностями и подарил роскошную виллу на Черном море. Впервые Королева Парижа увидела Ники, тогда еще наследника престола, на закрытом обеде в 1892 году. Обед был фантастический: вместо десерта гостей ждал сюрприз. Шестеро казаков внесли 2-метровый серебряный поднос – на нем, едва прикрытая прозрачной тканью, возлежала юная и роскошная Белла Отеро. Под нежные звуки музыки она сладко потянулась, словно пробуждаясь от сна, медленно поднялась и исполнила томный и страстный танец, позволяя именитым гостям рассмотреть то, что скрывалось под ее легкой газовой накидкой – свою прелестную наготу. Может, с тех мгновений Ники и запомнил молодую танцовщицу?

Словом, в 1897 году мадемуазель Отеро прибыла в Санкт-Петербург. Правда, ее свидание с Ники произошло не в каком-нибудь роскошном императорском дворце, а в тайном охотничьем домике в окрестностях столицы. Увы, кроме щедрости, Николай мало что мог предоставить заморской красавице: он хоть и мечтал о любовных утехах, но опасался своей вездесущей супруги. Он даже попросил Беллу не зажигать свечей. «Моя Алике всегда является со свечой, – сказал он. – И если мы увидим свет, значит, она где-то рядом!» Словом, свидание прошло напряженно. Николай вздрагивал каждый раз, когда Белла передвигала стул или роняла на пол шпильку. Поразительно, но Белле было жаль этого еще молодого, но уже так напуганного жизнью 29-летнего Ники. Она приезжала к нему тайно еще несколько раз, утешала, как могла, обещала, что «все будет хорошо». Удивительно, но иногда Белла любила своих поклонников чисто материнской любовью.

Между тем годы ее неслись, словно норовистые скакуны. Белле, не испытывавшей от любовных утех никаких страстей и воспринимавшей их как способ зарабатывания денег, все чаще требовался настоящий адреналин. И она нашла его в Великой Игре. Именно так Белла величала свои ночи… в казино. За ночь она могла со всей страстью просадить пару миллионов, если же проигрывала по 700 тысяч, говорила, что это – «по маленькой». Когда не хватало денег, срывала с себя ожерелья, кольца, браслеты и бросала на кон, как всегда не глядя и не считая.

В 1914 году, когда ей исполнилось 48 лет, Белла ушла со сцены. К тому времени она была сказочно богата. Но состояние и драгоценности быстро поглотило все то же ненасытное казино. Высокопоставленные любовники покинули ее – кто умер, а кто попросту забыл. Началась Первая мировая война, всем стало не до утех. Белле пришлось продать свое последнее убежище – виллу «Каролина» и переехать в отель. Сначала это были вполне богатые отели, потом гостиницы похуже, ну а в конце жизни – убогая, нищая меблирашка в Ницце. Правда, некие старинные поклонники, желающие оставаться неизвестными, регулярно слали на ее имя небольшие суммы. Но Белла и их ухитрялась проигрывать. Сама она никогда никому о себе не напоминала. Так что больше полувека гордо прожила в забвении. Умерла же вообще в полной нищете. Случилось это 10 апреля 1965 года в самом дешевом отельчике блестящей Ниццы.

На скромную панихиду местного кладбища неожиданно прикатил огромный роскошный лимузин. Из него вышел мужчина в безупречном черном костюме. Постоял, не подходя к процессии. Вздохнул и бросил под ноги алую розу. Через минуту его лимузин укатил. А провожающие Прекрасную Отеро в последний путь еще долго гадали, кто бы это мог быть…

Девушка с волосами цвета льна

О матери этой красавицы написано множество книг, ибо Надежда Филаретовна фон Мекк, урожденная Фроловская, была музой и покровительницей великого П.И. Чайковского. Но мало кто знает, что ее дочь Софья Карловна фон Мекк (1864 или 1867–1935) стала российской музой другого великого композитора – француза Клода Ашиля Дебюсси.

В тот мартовский день 1880 года профессор Парижской консерватории Мармонтель позвал в класс композиции своего любимого студента – Клода Дебюсси. Тот был талантлив, но почти нищ. И потому профессор выхлопотал ему хорошую должность на лето: «Одна моя знакомая хочет нанять пианиста на время путешествия по Европе. Это мадам фон Мекк, очень богатая и весьма эксцентричная русская дама. С ней трудно поладить, но она заплатит огромные деньги. А главное, она очень ценит музыку».

«Надежда Филаретовна Фроловская фон Мекк», – твердил Клод всю дорогу как заклинание. Какое трудное, длинное и фыркающее имя – сплошное «фэ»!