Читаем без скачивания Перворожденный - Артур Кларк

— Не более сумасшедшим, чем все мы. То есть я хочу сказать, что не очень-то верю в двенадцатое мая. А ты? Никто из нас не верит, что такое может случиться с Марсом, и что на нас надвигается смерть. Стоит нам поверить, и мы больше не сможем работать и жить, тебе не кажется? Просто здесь, на Марсе, смерть стала для нас чем-то более определенным, чем в других местах, вот и все.

— Да. Но…

— Давай больше не будем об этом, — твердо сказала она и опустилась рядом с ним на холодный пол. — Покажи мне, как ты собираешься все это упаковать. И как ты будешь есть? Дважды в день будешь ставить палатку?

— Нет. Я тут подумал, что палатку можно ставить только по вечерам, а есть один раз ночью и один раз утром. А днем можно обойтись горячим питьем прямо в скафандре…

Они еще долго разговаривали, строили планы, перебирали отдельные предметы, нужные для экспедиции. А за стенами между тем шел снег, который постепенно образовывал вокруг высокие сугробы.

61. Граспер

Первой перемены с Глазом заметила Граспер.

Она проснулась — как всегда, медленно, не желая стряхивать с себя обрывки снов, в которых ей виделись деревья. Находясь где-то между животным и человеком, она имела очень смутные представления о прошлом и будущем. Ее память напоминала галерею, заполненную живыми образами: вот лицо ее матери, вот тепло гнезда, где она родилась. А вот клетки. Очень много клеток.

Она широко зевнула, потянулась всеми своими длинными конечностями и огляделась кругом. Высокая женщина, которая делила с ней эту пещеру, все еще спала. По ее мирному лицу скользили отблески света.

Света?

Граспер взглянула наверх. Глаз сиял. Он стал похож на миниатюрное солнце, пойманное в каменной пещере.

Граспер подняла лапу и потянулась к Глазу. Никакого тепла от него не исходило, только свет. Она встала и внимательно осмотрела Глаз.

И снова с ним произошло кое-что новое. Его сияние перестало быть постоянным и однообразным: по серому фону теперь ползли светлые горизонтальные полосы. Людям они, возможно, напомнили бы параллели на глобусе Земли. Они проходили по «экватору» Глаза, затем тускнели и исчезали на его северном полюсе. Затем последовал новый рисунок полос, на этот раз вертикальный. Он начинался с полюса, закручивался вокруг северного полушария и исчезал на южном. Потом без перерыва последовал новый рисунок: линии скользили к полюсам под прямым углом к параллелям. Их сияние было ослепительным. Живая, движущаяся картина, состоящая из серых прямоугольников и движущихся полос, завораживала, вводила в транс.

А затем началась четвертая серия линий. Граспер попыталась проследить, откуда они начинаются, но внезапно что-то больно ударило ее по голове.

Она вскрикнула. Потерла лапами заслезившиеся глаза. И вдруг почувствовала, как по ее ногам распространяется тепло. Оказалось, что она обмочилась прямо там, где стояла.

Спящая женщина пошевелилась.

62. Малый разрыв

12 мая 2072 года

Этот день они начали молча.

Они делали всю обычную работу, которую привыкли делать за проведенные вместе месяцы. А затем Марс встряхнуло, хотя до малого разрыва оставалось еще несколько часов. И далее, чтобы Майра ни делала, она уже не могла думать ни о чем другом.

Юрий начал этот день точно так же, как с некоторых пор начинал каждый свой день: с облачения в скафандр для сбора льда. Станционная система очистки воды в конце концов сломалась, и Юрию приходилось теперь каждый день выходить наружу, чтобы рубить с помощью импровизированной киркомотыги водяной лед, а затем приносить его в тепло модуля, где он плавился. В сущности, эта работа не была трудной: лед имел структуру мягкого песчаника и раскалывался с легкостью. После плавки его приходилось отфильтровывать, промывать от пыли, которая накапливалась в нем в процессе сезонных таяний и замерзаний.

Когда с этим делом было покончено, Юрий отправился выполнять обязанности Ханса Гритчфилда, то есть обслуживать энергетическое оборудование, систему кондиционирования воздуха и другие автоматические системы станции, которые помогали им оставаться в живых. Он ушел, между прочим, что-то насвистывая. Вчера он получил из Порта Лоуэлла кое-какие детали, которые давно ждал. На полярную станцию с этим грузом вернулся один из беспилотных вездеходов. Паула и остальные натаскали все эти детали из радиоактивных руин Лоуэлла. Полученное добро очень воодушевило Юрия, и в это утро он с удовольствием отправился работать.

Сам вездеход он отослал обратно тем же способом, каким тот прибыл на станцию, хотя его путешествие должно было занять несколько дней, то есть завершиться в любом случае после Разрыва. Казалось, у Юрия было такое чувство, словно их умные машины должны были, как и люди, постоянно заниматься делом, и Майра не видела причин по этому поводу с ним спорить.

Майра тоже занялась делом. На этот день она припасла себе особую работу.

Она облачилась в свой скафандр, как всегда, — с соблюдением всех протоколов планетарной защиты, и пошла в небольшой сад растущих на открытом воздухе растений, которые очень страдали от очередной марсианской зимы. Она взяла себе за правило регулярно сметать с них снег, то есть замерзший воздух, который скапливался в их листьях каждый день. Для этого она использовала приспособление, похожее на большой фен для волос.

Во время работы она заметила, что над садом парит Глаз. Теперь Глаза здесь были повсюду, даже в некоторых обитаемых отсеках станции. И, как всегда, она пыталась его игнорировать.

Сегодня она делала свою работу с особым усердием. И тщательно следила за оборудованием, которое хотела оставить в самом лучшем виде. Она дотрагивалась по очереди до всех кожистых листьев растений, надеясь почувствовать их тепло сквозь облегающую руку толстую перчатку.

В этот последний день Белла тоже прилетела к месту нахождения Марса.

Из космоса, с борта «Либерейтора», было видно, что там еще кое-что находилось. Тело, которое образовалось на месте Марса, имело грубую сферическую форму и испускало тусклый красный свет — что-то вроде догорающих в золе углей. Никакие эхолоты его не фиксировали, и все попытки посадить на него зонд заканчивались неудачей: летательные аппараты пропадали без следа. Исследования с помощью спектроскопа показывали, что странная поверхность этого нового тела словно бы удалялась, а испускаемый им свет постепенно слабел и переходил в невидимую инфракрасную зону.

Там, где раньше находился Марс, летало нечто вроде сгустка массы-энергии. Он обладал гравитационным полем, достаточным, чтобы удерживать на орбите целую стаю наблюдательных аппаратов, а также собственные маленькие луны, Фобос и Деймос, которые продолжали вращаться по привычным для них траекториям. Однако самого Марса уже не было.