Читаем без скачивания День гнева - Мэри Стюарт

— Пока не станет ясно наверняка, какой смысл в разговорах? — напрямик ответил Сердик.

— Напротив. Когда я в последний раз говорил с отцом, он дал мне полномочия заключить с тобой новое соглашение, хотя признаю, что нет особого смысла обсуждать его до тех пор, пока не будет улажено еще одно дело. Полагаю, тебе не нужно говорить, что я имею в виду?

— Было бы лучше, если б ты перешел к сути, — отозвался Сердик.

— Прекрасно. Недавно до ушей моих дошло, что Синрик, твой сын, вместе с другими твоими тегнами переправился в старые твои земли за Узким морем и что уже сейчас все больше людей ежедневно стекаются под их знамена. Бухты черны от их долгих кораблей. А теперь, когда договор между нашими народами по смерти Верховного короля — если предположить, что известие о ней верно, — лишился силы, что мне думать об этом?

— Мы не готовимся к новой войне. Пока не прибудут доказательства того, что Артур мертв, это была б не только низость, но и безрассудство. — Когда старик глянул на своего молодого собеседника, глаза его странно блеснули. — Наверное, мне следует ясно сказать, что ни в коем случае мы не намерены развязать новую войну. Мы не замышляем воевать с тобой, принц.

— Тогда что вы замышляете?

— Наши мысли лишь о том, что с наступлением франков и распространением на запад племен, которые нам не друзья, и мы, в свою очередь, должны сдвинуться и потесниться на запад. Мои люди жаждут безопасных рубежей. Они собираются, чтобы погрузиться на корабли, но прибудут они с миром. Мы примем их.

— Понимаю.

Мордред вспомнил, что Артур говорил ему в последней их беседе в Керреке. “Сперва Узкое море, затем бастионы королевств саксов и англов. Мужи всегда лучше сражаются за то, что принадлежит им”. Так же мог рассуждать и Вортигерн, когда впервые призвал на эти берега Хорзу и Хенгиста. Но Артур — не Вортигерн, и пока у него не было случая усомниться в Сердике: мужи и впрямь лучше сражаются за то, что принадлежит им, и чем больше людей станет на бастионы Берега, тем в большей безопасности будут лежащие за ними кельтские королевства.

Старый король внимательно наблюдал за ним, словно догадывался, какие мысли проносились за этим гладким лбом и невыразительными глазами. Мордред встретился с Сердиком взглядом.

— Ты человек чести, король, а также человек, умудренный годами и опытом. Ты знаешь, что ни британцы, ни саксы не хотят повторения того, что случилось у горы Бадон.

Сердик улыбнулся.

— Что ж, принц Мордред, теперь и ты взмахнул клинком у меня перед носом, как сделал до того я. Давай покончим с этим. Я сказал, что они приплывут с миром. Но они приплывут, и будет их немало. А потому давай побеседуем. — Он откинулся на спинку кресла, разгладил складку синего рукава. — Пока нам следует предполагать, что Верховного короля нет в живых?

— Думаю, да. Если мы возведем наши планы на этом предположении, их можно будет пересмотреть, если возникнет на то потребность.

— Тогда я скажу вот что. Я, а также и Синрик, который будет править, когда я стану слишком стар для войны, готовы возобновить договор, который я заключил с твоим дядей. — Глаза старика подмигнули из-под кустистых бровей. — Последний раз, когда мы виделись, он ведь был твоим дядей. А теперь, похоже, приходится тебе отцом?

— Да, отцом. А взамен?

— Новые земли.

— Нетрудно догадаться. — Мордред, в свою очередь, улыбнулся. — Новым людям потребуются новые земли. Но вы и так взяли себе немало и подошли к нам достаточно близко, чтобы встревожить многих в стране и в Совете. Как же вы можете продвинуться вперед? Между вашими землями и нашими лежит вот эта полоса известковых холмов. Ты ее видишь. — Он указал на тонкую полоску пробивавшегося ячменя. — Никаким плугам, даже твоим, король Сердик, не превратить эти каменистые пустоши в плодородные нивы. И, как мне сказали, твои соседи, Южные саксы, отказали тебе в свободе занимать ее.

Сердик помедлил с ответом. Он протянул руку назад, и стражник вложил в нее копье. Шорох ткани и скрежет металла сказали Мордреду, что и у него за спиной зашевелились бойцы. Он поднял руку ладонью вниз, и бряцанье и шорох стихли. Сердик развернул копье и, подавшись вперед в своем кресле, начал чертить острием в меловой пыли.

— Вот здесь мы, народ Уэссекса. Здесь — уголок богатых земель Южных саксов. Земли, которые я имею в виду, не ближе к твоей столице, чем сегодняшние наши пределы. Здесь. И вот здесь.

Копье немного продвинулось на север, потом, как раз тогда, когда Мордред собрался запротестовать, свернуло на восток и через известковые пустоши прошло к долине верхней Темзы.

— Вон туда. Эта часть густо поросла лесом, эта заболочена, селений здесь немного и земли не богаты. И то, и другое можно исправить.

— Но ведь это и так земли саксов. Там, где стоит сейчас твое копье, это южная область Срединных саксов, как они это зовут?

— Сатридж. Да, я уже сказал тебе, что мы не возьмем ничего, что доставило бы вам беспокойство.

— А эти поселенцы примут ваших людей?

— Соглашение уже достигнуто. — Старый король искоса глянул на собеседника. — Они не слишком сильный народ, и, по слухам, Южные саксы уже заглядываются на те края. Они нас примут. А мы возделаем и обогатим эту землю ради себя самих и ради них.

Он продолжал говорить о своих планах, и Мордред задавал вопросы, и так в беседе текло время. Позже Мордред спросил, исподволь добираясь до сути:

— Скажи мне, король. Мои сведения не всегда верны. — (Что было неправдой, и он знал, что Сердику это известно, но подобный гамбит повернул разговор на предмет, который ни один из них не желал обсуждать открыто. ) — Был ли хоть один достойный вождь среди Южных саксов со смерти Эллы? Земли там лучшие на юге, и мне давно уже казалось, что все ключи в руках того короля, кто держит Рутупию и окрестное побережье. Ключи к землям на континенте и к торговле с ними.

В глазах старого короля вспыхнул огонек уваженья. В ответ он вскользь упомянул о том, что потомки Эллы не видят ясно положения вещей, и вновь оба собеседника поняли друг друга без лишних слов. Сердик задумчиво продолжил:

— Мне говорили, хотя, разумеется, сведения мои не всегда верны, что гавань в Рутупии начинает заносить илом и что никто не предпринимает ничего, чтобы очистить ее.

Мордред, который тоже слышал об этом, выразил удивленье, и оба правителя к взаимному удовлетворенью проговорили еще некоторое время, под конец сойдясь на том, что если Западные саксы сочтут, что ворота к континенту — достойная добыча для их набега, то Мордред и британцы по меньшей мере воздержатся от того, чтобы проникнуть через заднюю дверь, а в лучшем случае поддержат короля Восточных саксов.