Читаем без скачивания Великий побег - Сьюзен Филлипс

Тот самый вопрос, который неотступно преследовал Панду. Что, если он ошибается? Что, если она сказала правду, и он был лишь мимолетной прихотью? Инстинкты подсказывали ему обратное, но он чересчур сведущ о власти самообмана. Панда весь подобрался.

– Ну и что? – Люси подняла насмешки до уровня искусства. – Я думала, что любила Теда Бодина, и посмотри, как все обернулось.

У Панды так отлегло от сердца, что он с трудом лишь смог ответить:

– Угу, но он был слишком хорош для тебя. А вот я – нет.

– Ладно, допустим.

Ему захотелось схватить ее, сунуть в машину и увезти подальше, но он сомневался,  понравится ли это ей или команде секретной службы ее матери. Панда набрался смелости и заставил себя сказать то, что ему необходимо было выложить:

– Кристи нашла мне консультанта–ветерана. Из тех, что понюхал пороху. Мы с ним столковались. Не утверждаю, что все идеально, но сказал бы, он убедил меня, что я в гораздо более здравом уме, чем считал.

– Он ошибается, – заявила Мадам Чуткость.

И все же Панде почудилось... он почти уловил, как смягчилось выражение этих больших карих глаз, хотя, возможно, просто ему хотелось так думать.

– Скажи, как ты хочешь справиться с этой запутанной ситуацией, – выговорил он чуть ли не с мольбой. – Ты же знаешь, я женюсь на тебе, если ты этого хочешь. Я сделаю все для тебя. Просто скажи, что ты хочешь.

Любая нежность, которую он вообразил, тут же исчезла, сменившись ледяной надменностью.

– Ты безнадежен.

Люси протопала по листьям, поднялась по ступеням, но дверь перед его носом не захлопнула, из чего Панда заключил, что ему позволено войти за ней в дом, чтобы получить еще порцию пинков.

Из внушительного вида холла вела наверх широкая лестница, на стенах висели  выразительные старинные полотна, а антикварная мебель просто кричала о старых деньгах, но брошенные рюкзаки, мотоциклетные шлемы, одинокий пестрый гольф, сваленные в углу, говорили о более молодых обитателях. Люси бросила ветровку на стул, выглядевший словно из коллекции Национального музея дизайна, и снова повернулась к Панде лицом.

– Что, если я лгу?

Он замешкался, пытаясь стряхнуть листья с подошв на восточном ковре, простиравшемся от дверного проема.

– Лжешь?

– Что, если я не беременна и все выдумала, – сказала она. – Что, если я наконец разглядела всю эту шараду, что ты построил, чтобы защитить меня, словно я сама себя защитить не в состоянии? Что, если я на самом деле люблю тебя и смогла придумать лишь один способ вернуть? Как ты тогда поступишь?

Панда забыл о мокрой обуви:

– Так ты лжешь?

– Ответь на вопрос.

Ему захотелось придушить ее.

– Если ты лжешь, то ты не представляешь, как я сильно разозлюсь, потому что несмотря на все, что говорил, я хочу от тебя ребенка. Скажи мне правду сейчас же!

Казалось, ее глаза растаяли.

– Правда? Ты правда хочешь малыша?

Теперь он весь ощетинился:

– Не морочь мне голову, Люси. Это слишком важно.

Она отвернулась:

– Мама! Папа!

– Мы здесь, – раздался откуда-то из задней части дома громкий мужской голос.

Нет, ее точно придется прибить, только сперва ему пришлось пойти за ней хвостом через этот грандиозный дом в просторную освещенную пятнами солнечного света кухню, где пахло кофе и какой-то выпечкой. В квадратном эркере, выходящем окнами в осенний сад, стоял столик на козлах. У одного конца в белом халате и серых шлепанцах сидела президент Джорик, открыв перед собой «Уолл–стрит джорнал», рядом лежала еще одна сложенная газета. Даже без макияжа президент была красивой женщиной, в придачу к тому же производящей впечатление. Напротив нее в джинсах и свободной толстовке сидел муж. Хотя президент привела волосы в порядок, муж ее не только не причесался, но и не побрился. Панда сильно надеялся, что эти двое уже выпили по второй чашке кофе, или все обернется еще хуже, чем он ожидал.

– Мама, папа, вы помните Патрика Шейда.  – Люси произнесла его имя, словно говорила о каком-то куске испорченного мяса. – Моего сторожевого пса.

Он не мог позволить себе проникнуться благоговейным страхом ни к одному из семейства Джориков и просто кивнул.

Президент Джорик отложила в сторону газету. Мэт Джорик закрыл Айпад и стащил очки. Панде было интересно, знают ли они о ребенке… точнее, был ли там вообще ребенок. Что ж, предоставим Люси бросить его, беспомощного, в логово львов. По крайней мере, обошлось без присутствия ее брата и сестер. Суббота. Они, должно быть, еще спали. Он мысленно пожелал, чтобы родители тоже оставались в постели.

– Мэм, – обратился он. – Мистер Джорик.

Люси жаждет фунт его плоти. Мисс Джорик плюхнулась на свободный стул рядом с отцом, оставив Панду стоять перед ними, как крестьянина перед королевской семьей. И взглянула на мать.

– Ты никогда не догадаешься, что он только что заявил. Сказал, что женится на мне, если это то, что яхочу.

Президент Джорик закатила глаза. Ее муж потряс головой:

– Еще глупее, чем я представлял.

– Он не дурак. – Люси задрала ноги на деревянную перекладину под столом. – Он… Ну ладно, в некотором роде дурак, но и я тоже. А у него слишком доброе сердце.

Панда достаточно наслушался. Он послал Люси, как ему казалось, самый устрашающий взгляд, потом повернулся к родителям.

– Мне хотелось бы получить вашего позволения жениться на вашей дочери.

Люси сузила глаза:

– Ты забегаешь вперед. Сначала тебе придется перечислить все причины, по которым ты недостоин такой чести.

До сих пор Панда не понимал многое в ее поведении, но вот это просек. Она хотела, чтобы он содрал защитный пластырь.

– Не хотите ли кофе? – Президент Джорик показала на кофейник на стойке.

– Нет, мэм. – Она была его главнокомандующим, и Панда поймал себя на том, что машинально вытянулся во фрунт. В этом положении он чувствовал себя как рыба в воде и остался так стоять, выпятив грудь, глаза смотрят вперед. – Я рос хулиганом в Детройте, мэм. Отец сбывал наркотики, а мать была наркоманкой, употребляла всякий раз, когда могла достать наркоту. Я и сам пробовал наркотики. У меня есть записи о приводах в полицию, скитался по приемным семьям и потерял брата в гангстерской перестрелке, когда он был еще маленьким. Я кое-как окончил среднюю школу, потом пошел в армию. Служил в Ираке и Афганистане до того, как пошел в детройтскую полицию. – Он выложит все начистоту, даже если это его убьет. – У меня степень бакалавра после окончания Уэйна и…

– Степени… – прервала Люси. – Он еще и магистр. Что, вообще-то, меня беспокоило, но я решила не придавать тому значения.