Читаем без скачивания Свет проклятых звёзд - Летопись Арды
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чёрные камни торчали из чёрного мха и чёрной травы.
Чёрная зола летала в воздухе, оседала на чернеющей одежде и коже, впитывалась в плоть, проникала в горло и лёгкие.
То и дело слышался треск, скрип, шорох, напоминавшие хриплый зов о помощи. Запах дыма то усиливался, то ослабевал, но свободнее дышать не становилось. Полуобгоревшие стволы живых, но искалеченных огнём деревьев по краю пепелища выглядели чудовищно, хоть и было понятно, что с такими увечьями жизнь может и будет продолжаться. Лошади боялись идти сквозь едкую пелену, однако приходилось подчиняться всадникам, почему-то влекомым опасностью вперёд.
— Я не верю, что это могли сделать эльфы или гномы, — нарушил молчание один из верных короля, — больше похоже на орочье злодеяние, чем на месть.
— Ради богатства и не такое сделать можно, — отозвался его соратник, — кто угодно в орка превращается.
— Нет, не кто угодно.
В ответ второй эльф пшикнул и послал коня вперёд, растворившись в сером тумане.
Морифинвэ огляделся. Сейчас, пока до руин башни ещё оставалось около лиги, удавалось сдерживать эмоции, сохраняя хотя бы относительную ясность рассудка, поэтому окружающий пейзаж воспринимался не просто кошмаром наяву, а дополнял картину подозрений, усиливая уверенность в том, что орков здесь не было. Где разбитые, заваленные мусором дороги? Где брошенные на стоянках войск истерзанные трупы? А поломанная молодая поросль? Где неубранные испражнения и блевота?
И ни одного орочьего трупа. Они не могли сгореть все!
То, что на Башню Эаринэль напали не морготовы рабы, казалось очевидным с самого начала, но теперь, когда появились доказательства, стало очень горько, страшно, больно, и возникло ощущение сломавшейся жизни. Дорога Рока, что давно шла высоко над пропастью с копьями на дне, переломилась, словно тонкое лезвие, которое слишком сильно согнули неосторожные руки, наделённые мощью, но не контролируемые умной головой.
«Виновные обязательно должны быть наказаны!»
Дорога сквозь лес, с одной стороны живой, с другой — сожжённый, повернула к окружённой водой возвышенности, где когда-то сияла Башня Морской Звезды, и последней ясной мыслью перед падением во тьму стало озарение: сейчас самое время свалить вину на недоброжелателей, до которых легко добраться, показательно расправиться с ними и тем самым позволить расслабиться настоящим убийцам. Они потеряют бдительность и выдадут себя.
А потом весь мир рухнул к основанию уже не белых — чёрных руин, где на расчищенной от обломков земле лежали закрытые тканями останки.
Всё исключительно добровольно!
Когда рядом с поселением беглецов из морготовых земель словно из ниоткуда возникли вооружённые эльфы, мужчины поначалу схватились за всё, что могло помочь в бою, однако Бор очень красноречиво дал знак положить всё обратно — мирные же, ну.
Ульг, занятый важным для своего народа делом — пополнением численности населения, нехотя слез с жены и выбрался из утеплённой палатки.
— Вашего поселения, — говорил один из чужаков, высоченный, сияющий, с горящими глазами, — нет ни на одной карте. Мы не подданные Таргелиона, однако наш лорд командует армией всего севера Белерианда, и мы обязаны предоставить ему сведения о каждом городе и даже отдельно стоящем доме, который можно захватить и использовать против нас. К тому же, нам необходимо понимать, откуда вы появились здесь, и как это случилось без ведома нолдорана. В другое время, возможно, никто не стал бы расспрашивать вас ни о чём, но сейчас идёт война, и наш долг…
Ульг вздохнул. При подготовке к военному походу на юг, алкарим учили особенностям речи эльфов, чтобы понимать подслушанное в разведке или сказанное пленниками под пытками, однако говорить так самим было почему-то стыдно: как не мужики, ну правда. Что за дурацкое слово «нолдоран»? Гы.
Заулыбавшись от воспоминаний, как ржали во все глотки над эльфийскими титулами и ещё много чем, бывший морготов раб поклонился незваным гостям и вытащил из специальной ямы-клодовки грибной отвар. Холодный после ночи в воде!
— Я вижу, что вы нам не враги, — светящийся поблагодарил за угощение, однако отказался от подарка, — но рассказать о себе вам необходимо.
— Мы с востока сбежали, — не моргнув глазом, начал говорить Бор, — там жуть творится! Фангли этот, башкой при рождении стукнутый, всё пожёг к хренам!
— Чокнутый он, да! — поддакнул брат, спрятав пойло.
— С вами нет малолетних детей, — эльф осмотрелся, взгляд остановился на трёх женщинах, возившихся с корытами. — И ещё недавно здесь видели только мужчин.
— Да куда детей тащить?! — попытался оправдаться воин. — Пропали б в пути! А это жёны наши. Мы не крали никого, они добровольно с нами, не рабыни, нет, жёны! А Сулион женщин не видел, так немудрено! Не до женщин ему было — раненый. Да и овдовел недавно вродь.
Светящийся командир остановил внимательный взгляд на не-рабынях, и Бор запаниковал — если сейчас хоть одна бабища попросит помощи, всё.
И тут случилось то, чего не ожидал никто: жёны беглецов посмотрели на эльфов, просияли и вдруг в голос расхохотались, что-то жестами напоминая друг другу. Похоже, когда-то случилось нечто крайне забавное, о чём можно рассказать, изображая слежку, пинки, карабканье на невидимое дерево, что-то поломанное и разбросанное, похоже, музыкальный инструмент, на котором тренькали. От ручья подошла Хола и, подмигнув мужу, махнула на подруг:
— Потом расскажу.
Обняв жену, Бор указал на неё эльфам:
— Вишь, добровольно. Моя.
Светящийся командир кивнул.
— Я видел Фирьяр с востока, — сказал он, всё так же внимательно смотря на людей, — и ни одно племя не похоже на вас.
— Ну, мы это, — Бор замахал руками, — севернее жили. Ну, там, где озеро такое, как подкова, и река ещё. Ну, поворачивает. Долбаная река! Как разольётся, бывало, весной, так нахрен всё зальёт, мать её. Но зато урожаи хорошие были, мы там от пуза жрали, а пришёл этот гад чокнутый, и всё. А чего, Сулион про нас чё плохое наболтал? Мы ж помогли, как всегда всем помогаем! И платы не взяли, ну, только спеть попросили, но это ж так, по дружбе больше. Мы друг другу без награды поём, извини, коль у вас не так. Мы не знали.
— В военное время, — светящиеся страшные глаза уставились на человека, — приходится проверять всё. Тыл должен оставаться безопасным,
