Читаем без скачивания Потемкин - Наталья Болотина

Пересечение границы Таврической области навело иностранных свидетелей на мысль о том, что благодаря Потемкину государыня-победительница имела приятную возможность торжественно вступить в Крым и «занять престол татарских ханов, предки которых не раз заставляли русских князей являться с поклонами к высокомерным предводителям Золотой орды».

Императрица не уставала восхищаться селениями, их необычными названиями, прелестной весенней крымской природой. Все новые и новые диковинки располагал по ходу движения шествия Григорий Потемкин, поражая свою благодетельницу и ее сопровождавших. 19 мая в Айдары Екатерине были представлены таврические татарские чиновники, тщательно отобранные наместником в штат края, а вечером статс-дамы, придворные кавалеры и чужестранные министры во главе с Потемкиным «имели вечернее кушанье в раскинутой между ставками калмыцкой юрте». На следующей станции императрицу ждали новые представители ее многочисленных подданных — при Альма-Кермене с правой стороны дороги стояли хоругви из 26 лучших мурз, бывших некогда бешлеями, во главе с полковником Иваном Горичем, с татарскими конными дивизионами, составленными из 1500 вольно вступивших в службу татар. Пропустив фаэтон, в который пересела Екатерина, и отдав честь с преклонением знамен, татарские всадники разделились по сторонам экипажа и сопровождали императрицу до дворца в Бахчисарае. Во время всего шествия по Тавриде Екатерина повелела охранять ее татарам, и этот, по мнению дипломата Сегюра, неожиданный опыт доверчивости удался, как всякий отважный подвиг. Французский посланник пересказал в своих мемуарах беседу с принцем де Линь. Тот, смеясь, предположил, что двенадцать тысяч татар (а ими во время путешествия был окружен императорский кортеж) могли бы беспрепятственно захватить августейшую государыню и могущественного римского императора, посадить их на корабли и доставить в Константинополь, «к великому удовольствию его величества Абдул-Хамида, владыки и повелителя правоверных». К счастью, добавляет Сегюр, эта мысль не пришла на ум сынам Магомета.

Преображенный Потемкиным древний город — столица крымских ханов Бахчисарай — встречал новую правительницу. Из-за расположения его на покатостях окрестных гор въезд в город не был безопасен, и, спускаясь по чрезвычайно крутому спуску между скал, карета государыни едва не упала на бок и не разбилась. Главная улица «со въезда самая прямая», благодаря распоряжениям светлейшего, вела ко дворцу, по обеим сторонам ее стояли приветствующие государыню ремесленники, мелочные, богатые купцы, каждый у своей лавки. На пути шествия Екатерину встретило мусульманское духовенство во главе с первым муфтием ханской мечети Мусалавом-Ефенди, а близ дворца — греческий священник с хлебом и солью. Как и в Казани, Екатерина была поражена многообразием наций и народов, пришедших в подданство Российской империи. Она задумалась, сколько терпения нужно было, чтобы местная знать поверила в расположение российских властей и решилась прибегнуть под ее державу, сколько трудов приложил любезный друг Потемкин к тому, чтобы присоединение прошло мирно, жители приняли новую власть, многочисленные народы, жившие здесь издавна и приехавшие по призыву из разных стран, стали вместе строить, заниматься ремеслами, земледелием, торговать, участвовать в управлении — словом, отдавать свои таланты и силы на общее дело.

Вечером в Бахчисарае приветственной иллюминацией озарились все мечети и жилое строение, «расположенное косогором». В главной мечети, где были похоронены ханы и члены их семей, муфтий с дервишами совершил торжественное богослужение.

Очарование архитектурно малопривлекательному Бахчисараю придавали его древность и былое величие столицы могущественного Крымского ханства, жители которого не раз наведывались в пределы России с опустошительными набегами. Город поразил путешественников своим непривычным восточным видом. Сегюр записал свои первые впечатления: из-за того, что русское правительство не препятствовало мусульманам торговать и отправлять свое богослужение, они сохранили свои прежние обычаи; «мы как будто находились в каком-нибудь турецком или персидском городе, с тою только разницей, что мы могли свободно осматривать его, не подвергаясь притеснениям, каким христиане подвергаются на востоке». Российская императрица и император Иосиф II заняли бывшие ханские покои в одноэтажном дворце, построенном по образцу константинопольского сераля на берегу реки. Он был окружен садом, разделенным на четыре части. Густые ветви розовых, лавровых, жасминных, гранатовых и померанцевых деревьев, бывших в самой яркой поре цветения, закрывали окна своей зеленью и наполняли комнаты благоухающим сладким восточным ароматом.

Стены дворца еще помнили былых владельцев, шепот и стенание наложниц гарема. Спустя годы здесь оказался великий Пушкин, уловив своим поэтическим слухом то, что, может быть, чувствовали Екатерина и Потемкин в Бахчисарайском дворце:

Я посетил БахчисараяВ забвенье дремлющий дворец.Среди безмолвных переходовБродил я там, где, бич народов,Татарин буйный пировалИ после ужасов набегаВ роскошной лени утопал.Еще поныне дышит негаВ пустых покоях и садах;Играют воды, рдеют розы,И вьются виноградны лозы,И злато блещет на стенах.Я видел ветхие решетки,За коими, в своей весне,Янтарны разбирая четки,Вздыхали жены в тишине.Я видел ханское кладбище,Владык последнее жилище.

Увлеченная легендой о Бахчисарайском фонтане слез, Екатерина устроила нечто подобное в одном из залов Зимнего дворца, и здесь же было отведено место для диковинного подарка Потемкина — великолепного механического павлина, посмотреть на который до сих пор собирается множество любопытных. Согласно древней легенде о Бахчисарайском фонтане, хан был очарован новой наложницей гарема — польской красавицей княжной Марией, но она не ответила могущественному Гирею взаимностью. Княжна умерла, а в «память горестной Марии» в углу дворца был сооружен фонтан слез, вслед за вельможами золотого века он поразил своей историей и Пушкина:

Над ним крестом осененаМагометанская луна(Символ, конечно, дерзновенный,Незнанья жалкая вина).Есть надпись: едкими годамиЕще не сгладилась она.За чуждыми ее чертамиЖурчит во мраморе водаИ каплет хладными слезами,Не умолкая никогда.

Со времен Екатерины Великой и Потемкина русские всем сердцем полюбили удивительный мир Крыма, его природу и древности. Члены императорской семьи, родовитое дворянство, литераторы и художники, простые люди — каждый черпал свое вдохновение на этой древней земле, находил здесь свой любимый уголок. Императрица провела в Бахчисарае только пять дней, но граф Сегюр заметил, что удовольствие свое от происходящего она не скрывала, оно «выражалось во всех чертах лица ее: она наслаждалась гордостью государыни, женщины и христианки при мысли, что заняла трон ханов, которые некогда были владыками России и еще незадолго до своей гибели вторгались в русские области, препятствовали торговле, опустошали вновь завоеванные земли и мешали утверждению русской власти в этих краях».