Читаем без скачивания Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

— Уинтроу, я должна сказать тебе кое-что важное! — Она снова начала хватать ртом воздух, а потом вдруг жалобно сморщилась, и слезы смешались с каплями дождя, стекавшими по лицу. — Уинтроу… Я не хочу растить этого ребенка одна.

Нет, Уинтроу не обнял ее, потому что это было бы неправильно. Он просто сказал ей, как о чем-то само собой разумеющемся:

— Тебе не придется воспитывать его в одиночку. Это я тебе обещаю.

Он набросился на нее в темноте. Навалился всем телом, и страх парализовал ее. Альтия хотела кричать во все горло, но воздуха не хватило даже на слабенький писк. Она забилась, пытаясь высвободиться, но лишь врезалась головой в стену. Воздух! Ей нечем было дышать. Она не могла дать ему отпор. Отчаянным усилием она все-таки выпростала одну руку и врезала ему изо всей мочи.

— Альтия!

Его обиженный вскрик выдернул ее из сна. Альтия вздрогнула всем телом и проснулась. Серый предутренний сумрак сочился сквозь разбитый иллюминатор. Брэшен сидел на кровати, прижав руку к лицу. Альтия кое-как втянула в себя воздух и с трудом выдохнула. Потом тоже села и плотно обхватила себя руками, силясь унять колотившую ее дрожь.

— Что такое? — спросила она. — Зачем ты меня разбудил?

Она пыталась припомнить, что ей снилось, но на грани восприятия плавали только клочья смутного ужаса.

— Я? Зачем разбудил? — переспросил Брэшен. — Да ты мне челюсть чуть не свернула!

Альтия сглотнула. Во рту было сухо.

— Прости… Мне, кажется, страшный сон приснился.

— Догадываюсь, — хмыкнул молодой капитан. Он окинул ее взглядом, и Альтию почему-то ужалило сострадание в его глазах. Уж что-что, а его жалость была ей ни к чему! — Теперь лучше? — спросил он заботливо. — Воображаю, каким должен быть кошмар, чтобы…

Она отмахнулась от его сочувствия.

— Это был всего лишь сон, Брэшен.

Он отвернулся, отводя глаза.

— Ну, — сказал он, — в любом случае, похоже, уже утро. Или близко к тому. А значит, можно и одеваться начать!

Альтия кое-как вымучила улыбку.

— Настал новый день, — проговорила она. — И он обязан быть лучше вчерашнего! — Она села и потянулась, но лучше ей было вовсе этого не делать. Все мышцы ныли, в голове стучали молотки, она чувствовала себя разбитой и какой-то полубольной. — Может, кто и отдохнул, но только не я, — сказала она. — А впрочем, жду не дождусь пуститься в новое плавание!

— Завидую, — проворчал Брэшен. Повернувшись к ней спиной, он подошел к сундуку с одеждой и начал в нем рыться. «Итак, — думалось ему, — сегодня она получит обратно свой драгоценный корабль и отправится в плавание, которого так долго ждала. И я рад за нее. Рад? Да, действительно рад». Он ведь очень хорошо помнил, что это такое — принять командование кораблем. Брэшен разыскал в сундуке чистую рубашку и натянул ее. У Альтии все получится. Он ею гордился. Она тоже радовалась за него, когда он получил под свое начало Совершенного. Нет, честно, он был искренне рад за нее.

Он оглянулся на Альтию. Она сидела на корточках возле своей кисы с вещами, возле кучи раскиданных одежд. Потом с несчастным видом подняла на него глаза. Она была настолько измотана, что Брэшен во всем сразу раскаялся.

— Я, по-моему, нагрубил, — сказал он. — Слушай, не сердись, а? Я просто здорово устал.

— Ну, мы оба хороши, — ответила она. И вдруг улыбнулась: — Слушай, может, ты ляжешь еще полежишь, а? Зачем нам обоим вскакивать в такую рань?

Она что, в самом деле думала, что ему от этого полегчает? Она собиралась уйти не простившись, оставив его спящего? У Брэшена мигом всколыхнулись весьма неприятные воспоминания о том, как скверно они когда-то расстались в Свечном. Может, у Альтии Вестрит была просто такая манера покидать своих мужчин? Вслух он сказал:

— Ты, похоже, вчера в самом деле кое-что проспала. Уинтроу предупреждал, что все должны встать пораньше и выбраться отсюда, пока не начался отлив. Симой — судоводитель что надо, но я предпочел бы сам вывести Совершенного из здешних проливов!

— А мне-то казалось, я управляюсь ничуть не хуже тебя! — Альтия обиженно глянула на него.

— Знаю, знаю, — вздохнул Брэшен. — Но много ли проку будет Совершенному от твоего искусства, если ты на Проказнице у штурвала будешь стоять?

Она непонимающе уставилась на него. Потом до нее постепенно дошло, что к чему.

— Ой, Брэшен, — сказала она и поднялась. — Так ты, оказывается, думал, что я сегодня уплыву от тебя? На Проказнице?

— А ты разве не… — начал он и осекся, а голос немедленно охрип. Он мрачно смотрел на нее, изо всех сил запрещая себе надеяться.

Альтия медленно покачала головой, и он увидел в ее глазах тень утраты.

— Мне там нет больше места, — проговорила она. — Вчера я вполне в этом убедилась, Брэшен. Да, я всегда буду любить ее, но Проказница — корабль Уинтроу. Отнять ее у него… Это будет то же самое, что Кайл Хэвен сделал когда-то со мной. Это будет неправильно! И несправедливо!

Он худо-бедно справился с голосом и выдавил:

— Так ты… остаешься… на Совершенном?

— Да.

— И… со мной?

— Ну, в общем, это как бы подразумевалось, — протянула она. — Я думала, мы оба этого хотели и ждали. В смысле, быть вместе. — Она опустила глаза. — По крайней мере, я этого хочу. Пусть я теряю свой живой корабль, но то, что я хочу быть с тобой — это точно.

— Альтия, прости меня! — Брэшен обрел голос, но теперь никак не мог совладать с лицом. — Слушай, мне до того жаль! Я знаю, что значила… значит для тебя Проказница.

Она невольно усмехнулась.

— Послушай, — сказала она, — если ты перестанешь расплываться до ушей, я, может, тебе и поверю.

— Не могу перестать, — сообщил он ей со всей прямотой. Стремительно шагнул к ней — и заключил подругу в объятия. Она будет с ним. Она хочет быть с ним. Чего еще нужно?! Брэшен просто прижимал ее к себе, и мир для него не существовал.

— А замуж за меня ты выйдешь? — спросил он затем. — В Удачном, в Зале Торговцев?

— Это тоже как бы типа подразумевалось, — был ответ.

— Ох, — только и сказал Брэшен. Ни на что более вразумительное он сейчас был неспособен.

Она снизу вверх вглядывалась в его лицо. Зря ли говорят, что глаза — зеркало души? И это зеркало ничего теперь не могло от нее утаить. Она ясно видела всю неуверенность и боль, которую, сама того не желая и даже не ведая, причинила ему. Знать бы заранее, как все обернется! Он улыбнулся ей, и она сумела улыбнуться в ответ. Его объятия стали крепче, и Альтия кое-как справилась с внезапным позывом тихонько высвободиться. «Мне надо просто пережить случившееся. Это же Брэшен. И я его люблю…»

Помогло, да не очень. Смела ли она даже предполагать, что однажды ей придется заставлять себя терпеть его прикосновение? А вот пришлось — и она сумеет. Да, она сумеет. Ради себя и ради него, ради них двоих. Она сделает над собой усилие и просто потерпит. Ему ведь так нужны свидетельства ее любви. Заодно она докажет себе самой, что Кеннит не смог уничтожить ее. Один-единственный раз она разыграет страсть, которой не испытывает. У нее получится. Ради Брэшена.

Она запрокинула голову и подставила ему губы.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Весна

ГЛАВА 38

СТОЛИЦА

Ее покои поистине превосходили все, что Малта когда-либо даже отваживалась вообразить. Куда бы она ни обратила свой взгляд — со всех сторон в глаза прямо-таки била роскошь. Настенные фрески, изображавшие полные жизни леса, плавно перетекали в опять-таки расписной бледно-голубой потолок, населенный птицами и бабочками в полете. Мохнатый ковер под ногами был зеленым, словно густой мох. В необъятной мраморной ванне курилась паром проточная вода. Ее обрамляли мраморные же изваяния водоплавающих птиц и отгораживала живая стена растений в горшках, в том числе настоящих камышей. И все это великолепие именовалось всего лишь гардеробной!

Зеркало при туалетном столике вмещало всю Малту с головы до пят — и еще оставалось полно места. А на столике!.. По части женской «боевой раскраски» Малта считала себя знатоком и ценителем, но большая часть крохотных баночек, горшочков и пузырьков помогла ей осознать свое заблуждение. А впрочем… Впрочем, ее познания и не понадобились. Всем этим богатством занялись три девушки-служанки, которые с превеликим мастерством начали его применять.

— Если госпоже будет угодно, не соизволит ли она слегка приподнять брови, чтобы я могла должным образом обвести ее глаза? — осведомилась одна из прислужниц.

Малта подняла ладонь:

— Все и так в порядке, Элиза. Вы все трое замечательно потрудились надо мной!

Думала ли она когда-нибудь, что ей надоест бесконечное внимание и уход? А вот поди ты, дожила. Сейчас ей хотелось просто побыть одной. Она улыбнулась зеркалу и девушкам, отражавшимся в нем вместе с нею. Самое смешное, что Элиза выбрила часть своих густых темных волос вверх ото лба, и там теперь красовалась накладка, украшенная алым стеклом, — искусное подражание гребню на голове у самой «госпожи» Малты. Две другие девушки успели выщипать себе брови и заменить их полосками краски из растертого перламутра. У одной в перламутр было добавлено алое — опять же в честь Малты. У другой блестящие «брови» были синими. Оставалось только гадать, не в подражание ли Рэйну.