Читаем без скачивания Убийцы, мошенники и анархисты. Мемуары начальника сыскной полиции Парижа 1880-х годов - Мари-Франсуа Горон

Процесс шайки Катюсса тем и замечателен, что служит яркой характеристикой организации современных преступников.

Между прочим, этот процесс, безусловно, доказал существование интернациональных агентств, занимающихся сбытом похищенных ценностей.

Мне пришлось много заниматься этим вопросом и убедиться в безопасности, которой пользуются сбытчики краденых вещей, главным образом в Лондоне.

Глава 9

Банкирские конторы для сбыта краденых ценных бумаг

Я помню, что в одном из многочисленных рапортов, которые мне приходилось составлять по поводу сбыта краденых вещей в Лондоне, я писал:

«За последние несколько лет число краж процентных бумаг — всевозможных акций и облигаций — возросло в поразительной прогрессии.

Это увеличение краж ценных бумаг главным образом зависит от легкости, с которой злоумышленники могут сбывать в Англию продукты воровства. Во Франции всякий, покупающий акции или облигации, обязан иметь доказательства, от кого он их приобретает; в Англии же надпись «на предъявителя» вполне гарантирует обладание.

Этот порядок вещей позволяет некоторым агентствам содержать почти открыто конторы, где ценности, похищенные во Франции, перепродаются их законным владельцам».

Увы! Как в большинстве случаев, этот рапорт остался мертвой буквой, и я даже не знаю, были ли начаты с английским правительством какие-нибудь переговоры по поводу реформы в этом важном пункте законов о выдаче преступников.

По английскому закону:

1) английский подданный может безнаказанно совершить любое воровство во Франции, и если будет достаточно ловок, чтобы вовремя скрыться на родину, то там личность его неприкосновенна, и он может даже привлечь к суду полицейского, если тот окажется настолько неосторожен, что переступит порог его дома;

2) никто не имеет права задерживать лиц, занимающихся сбытом ценных вещей или процентных бумаг, похищенных за границей.

В последнем пункте закон категоричен, и, в сущности, на него и следует возлагать ответственность.

Мне всегда случалось, и я охотно это подтверждаю, — встречать полное и нелицемерное содействие со стороны чинов английской полиции и английского судебного ведомства.

Все они помогали по мере возможности в розысках, которые я делал в Лондоне, но они могли идти только до известных пределов, разрешенных законом, а закон, нужно отдать ему справедливость, удивительно благоприятствует развитию подозрительных контор, о которых я только что говорил. По полицейским рапортичкам и спискам, рассылаемым по всем банкирским конторам о похищенных ценностях, эти странные посредники узнают имена и адреса жертв воровства. И вот, спустя несколько дней, обворованные лица получают из Лондона письмо, приблизительно следующего содержания:

«Милостивый государь, я узнал, что вы обнаружили исчезновение некоторого количества принадлежавших вам ценных бумаг, а потому предлагаю вам свои услуги вернуть эти бумаги за 20 процентов комиссионного вознаграждения.

P. S. Бесполезно вмешивать полицию в эти дела, иначе, к крайнему моему сожалению, я буду вынужден отказаться от сделки».

Иногда подобные послания бывают подписаны так называемым посредником.

В большинстве случаев адресат отправляется с этим письмом к начальнику французской сыскной полиции, но тот не может дать ему иного совета, как только вступить в сделку с посредником и назначить ему свидание в Лондоне, если только потерпевший хочет получить свои ценности назад.

В Лондоне после нескольких дней переговоров об условиях комиссионного вознаграждения, которое колеблется между тридцатью и тридцатью пятью процентами, к нему, наконец, возвращаются похищенные ценности.

Но если жертва грабежа по незнанию английских законов, приехав в Лондон, вздумает обратиться к начальнику местной полиции, то в тот же вечер получит послание приблизительно в таком духе:

«Милостивый государь, теперь мы знаем, что вы не имеете к нам доверия и обращались к полиции, а потому предупреждаем вас, что мы намерены увеличить наш комиссионный куртаж с тридцати процентов на пятьдесят».

И, несмотря на все свое искреннее желание, английская полиция не в состоянии помешать этому торгу, до некоторой степени она даже обязана ему содействовать, потому что это единственное средство, благодаря которому обворованные лица могут вернуть хоть часть своего имущества. Я очень подробно изучал эту своеобразную отрасль английской промышленности и знаю почти все лавочки в Сити, где перепродают краденые ценности.

Однажды мне пришлось изобличить нескольких джентльменов, основателей большого страхового общества, которое в скором времени должно было начать функционировать и главным образом служить ширмами для перепродажи краденых процентных бумаг. Председатель этого общества оказался субъектом, осужденным на каторгу, и все члены административного совета имели более или менее значительные недоразумения с правосудием различных государств Европы.

Без моего вмешательства это дело, наверно, устроилось бы, так как председателю удалось заинтересовать некоторых влиятельных духовных лиц, одного епископа и даже одного кардинала. Я не поручусь, что в дальнейшем эти молодцы мошенническим способом не добились бы также благословения самого папы.

Организаторами этого общества были два француза, отъявленные негодяи и архиплуты, главная специальность которых состояла в посредничестве между воровскими конторами и жертвами воровства. Разоблачения их прошлого было достаточно, чтобы подорвать новую мошенническую аферу, которую они собирались предпринять.

Выдача преступников в Англии сопряжена с очень большими трудностями, однако несколько лет тому назад в Лондоне был арестован по просьбе французского правительства некий Эдди Герин, укравший 200 000 франков у артельщика в лионском отделении французского банка.

На другой день после ареста Эдди протестовал, говоря, что он англичанин, и ссылался на фальшивые документы, доказывавшие, что он будто бы родился в Лондоне, его уже хотели выпустить на свободу, когда французский юрисконсульт получил анонимное письмо, в котором ему приводили доказательства американской национальности вора.

Эдди Герин остался в тюрьме, но я сильно подозреваю, что французскому банку хлопоты об аресте и выдаче преступника обошлись не дешевле, чем самое воровство.

Пришлось вытребовать из Америки до двадцати свидетелей, которые все единогласно подтвердили, что Эдди Герин родился в Чикаго, и только благодаря этому ясному и точному показанию английский суд согласился на выдачу преступника.

Что касается меня, то со мной случилось действительно прекурьезное приключение во время моих сношений с этими воровскими конторами.

Я отправился в Лондон в конце 1888 года разыскивать субъектов, похитивших на 400 000 франков процентных бумаг из фургона компании Р — L — M.

Я узнал, что одна из этих похищенных бумаг была перепродана в некое кредитное учреждение в Сити. Продавец назвал банку свое имя и указал свой адрес, если это имя не было вымышленным, то отсюда следовало, что это был честный человек, не знавший о происхождении процентной бумаги, но в таком случае он мог указать, от кого сам получил ее. Мне дали копию с продажного условия, и я прочел: «Господин