Читаем без скачивания Король сусликов - Гоян Николич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошу Вас, сэр, пойти мне навстречу и не воспринимать мою просьбу как проявление неблагодарности с моей стороны. Я желаю Вам в жизни всего самого наилучшего и прошу удовлетворить мою маленькую просьбу. Хоть я и надеюсь, что она Вас не задела, я по-прежнему опасаюсь, что все же Вас обидела, и потому до сих пор терзаюсь, не совершила ли ошибку, сев писать это письмо.
Я последую примеру своей матери и, как она, буду считать Вас нашим добрым загадочным американским покровителем.
Полагаю, что, если бы мой отец был жив, он бы тоже присоединился к моим словам признательности.
От имени моих достопочтенных родителей и в память о них я выражаю Вам свою самую искреннюю благодарность.
С глубочайшим уважением,
доктор медицинских наук Н. Чинь Хо.
Социалистическая Республика Вьетнам
* * *
Когда мы уходили от пожара, я привязал за собой Кармен ремнями, оставшимися от седельных сумок. Не имею ни малейшего понятия, как я сам забрался в седло, но отчетливо помню, что лошадь сразу двинулась в сторону города, будто сама знала, куда нам надо. Будто я нажал на ней какую-то кнопку. Я до сих пор помню постукивание копыт по грунтовой тропке, которое сменилось цокотом, когда чалая выбралась из леса и пошла по старому окружному шоссе. Скорее всего, именно в этот момент я и отключился.
Первый настоящий, густой снег выпал в конце ноября. Сам не знаю почему, но меня это расстроило. Да, не всем нравится, когда термометр на День благодарения показывает двадцать три градуса, но именно такая теплынь и стояла всю осень, покуда одним вечером с севера внезапно не подул холодный ветер, словно кто-то открыл дверцу холодильника. Запоздалое наступление зимы вызвало у некоторых недовольство, народ ворчал об изменении климата, ну а лично я всегда был не прочь ходить осенью в шортах.
После того как установился снежный покров, на горнолыжном курорте в воскресенье с большой помпой открыли первый спуск — исключительно для рекламы и пиара. В тот же день сын Доры Маккой сказал мне по телефону, что продал ранчо покойной матери компании «Золотое ущелье».
Руководство компании отреставрировало дом и сарай Доры, а потом перевезло их к зданию музея исторического общества, неподалеку от ярмарочной площади. Теперь, чтобы их осмотреть, туристам приходится выкладывать по пять долларов с носа. Транспортировка дома и сарая стала целым событием. Все от мала до велика высыпали на дорогу и смотрели, как тягачи, украшенные логотипами корпорации «Золотое ущелье», везут за собой груженые платформы на колесах.
На все про все ушло целых полдня. Тягачи ехали словно на параде. Народ притащил жаровни, начал готовить барбекю, а мэр засел в переделанном под ларек трейлере и продавал оттуда хот-доги с острым соусом. Перед транспортировкой никто и не подумал снять с окон домика Доры занавески, и тонкая муслиновая ткань развевалась на ветру. Когда тягачи проезжали мимо моей редакции «Вестника», я как раз сидел на ступеньках крыльца. Мне пришлось отвернуться. Смотреть на происходящее было выше моих сил.
То немногое, что осталось от колонии сусликов на склонах горы Беллиэйк, сровняли с землей бульдозеры. На том месте построили склад и парковку для посетителей курорта.
Я решил, что больше никогда не увижу Чаза, и потому счел за лучшее даже не вспоминать о нем.
Я собрался написать последнюю колонку о волшебных сусликах с горы Беллиэйк и поставить на этом жирную точку.
Через некоторое время после того, как Кармен выписали из больницы, она позвонила и сказала, что ей наконец пришло экспертное заключение по веревке, которую я ей отдал много месяцев назад. Оперативно-разыскной отдел штата Колорадо был слишком занят сбором и анализом улик после пожара, и потому заключение оказалось немногословным. Оно состояло из двух абзацев, в которых было сказано, что «волокна веревки носят следы немеханического воздействия», то бишь ее перегрызли, однако «крайняя скудность органического вещества на волокнах не позволяет определить, кем именно было оказано данное воздействие — человеком или животным».
Лично я могу за себя поручиться — я веревку не грыз.
Я перестал ходить к доктору Нгуену. В больнице для ветеранов мне помогли слезть с синих таблеток, а также избавиться от нескольких других вредных привычек. Очень долгое время я пребывал в крайне раздражительном состоянии, и потому люди стали избегать меня. С другой стороны, я стал гораздо быстрее справляться с большим объемом работы. Я уже и не помнил, когда был в настолько хорошей форме.
Однажды, навещая на кладбище могилу жены, я увидел на снегу следы.
Стояла безветренная солнечная холодная погода. Я принес с собой раскладной стульчик. Присев у могильного камня, я уставился в морозное голубое небо, наблюдая, как ветер срывает снег с горы Беллиэйк. Тишину нарушало лишь доносившееся издалека карканье ворон. Потом я наклонился, выдернул несколько пучков засохших летних цветов и смахнул снег с надгробия затянутой в перчатку рукой.
Именно в этот момент я обратил внимание на следы — пятипалые, начинавшиеся от могилы и удалявшиеся, петляя, по направлению к замерзшей реке. Я пошел по ним. Перебрался через реку по льду. Миновал ивовую рощу. Вскоре я оказался у подножия холма, где начинался сосновый лес. Я все шел и шел, покуда следы резко не оборвались возле глубокого сугроба. Снег здесь был примят и весь истоптан, словно тут к крошечному неведомому путнику присоединилась целая толпа, решившая порезвиться и поиграть. Мне показалось, я увидел маленький отпечаток снежного ангела.
Я решил, что мозг опять затеял со мной свою старую игру, но, во-первых, я не собирался давать ему волю, а во-вторых, прекрасно отдавал себе отчет в том, что больше не принимаю синие таблетки. Одним словом, я поспешил обратно, залез в свой грузовичок и уставился на луг — в том направлении, где ранчо Доры Маккой доходило до самого края долины. Над этим местом возвышался утес, на котором я когда-то стоял с Чазом. Точнее, думал, что стоял. Воображал, что стою.
Тут мне показалось, что я вижу точку, лениво летающую по кругу над утесом. «Ястреб, наверное. Охотится», — подумал я. Но потом к первой точке присоединились вторая и третья. Вскоре их был уже целый рой. Они зависли, после чего медленно двинулись в моем направлении.
И я
