Читаем без скачивания Ситка - Луис Ламур

Упали несколько капель дождя, и Жан стоял на причале, с удовольствием чувствуя их на своем лице. Внизу под ногами плескались о сваи волны приятный звук, морской звук. Ему нравилось сырое, прохладное утро и соленый воздух, корабли, лежащие на рейде в гавани, черная шхуна, которая, как он надеялся, скоро станет его.

- Давайте, - наконец сказал он. - Вы поплывете старшим помощником.

Коль направился было к выходу с причала, но, услышав последние слова, остановился.

- Что? - Он явно не верил своим ушам. - Я? Помощник? А кто же шкипер? Кто, кроме меня сможет...

- Командовать буду я.

Их глаза встретились, и они некоторое время оценивающе смотрели друг на друга. Изумление Коля сменилось гневом. Пятнадцать лет он плавал капитаном, и половину этого срока - на собственных кораблях. А теперь ему предлагают место в гальюне.

- Вы раньше командовали кораблем? - скептически спросил он.

Мысль отплыть старшим помощником под командованием человека, который, насколько он знал, никогда не выходил в море, показалась ему больше, чем нелепой.

- Командовал. И мне понадобится помощник, если работа вам нравится. Если нет - я найду другого.

- Ладно, я согласен, - раздраженно ответил Коль. - Что еще мне остается делать? Жизнь на берегу мне не по душе, это точно, а есть что-то надо. Вы прижали меня к стенке.

- На борту моего корабля недовольных не будет, - решительно сказал Лабарж. - Если вы готовы отправиться со мной только из-за того, что у вас нет денег, я вам одолжу, пока вы не найдете другую работу.

Раздражение Коля пошло на убыль.

- Ну, - проворчал он, - это справедливое предложение. Больше, чем справедливое. Нет, мне не нужны ваши деньги. Лучше уж получить работу, даже если она рангом ниже. Я выхожу с вами в море.

- Хорошо... с сегодняшнего дня считайте себя на довольствии. Приходите ко мне сегодня вечером, мы подпишем документы... или приходите, как только договоритесь о шхуне.

Коль повернулся, все еще немного сердитый, но его недовольсво постепенно прошло. Он снова выйдет в море, причем на шхуне с превосходными мореходными качествами, на такой, какую ему редко доводилось видеть. Он не был портовым моряком, который умеет лишь с девушками трепаться о морских приключениях, он был настоящим морским волком, любящим открытое море и грозные валы высоких волн. Кроме того, в Сан Франциско всегда была возможность однажды вечером выпить не в той компании или не в том месте и очнуться матросом на каком-нибудь корыте, капитан которого не смог бы управлять игрушечным корабликом в луже. Как бы там ни было, размышлял он с мрачным удовлетворением, рейс на север может отбить у Лабаржа всякую охоту к подобным путешествиям, и он с радостью передаст шхуну ему.

Жан Лабарж улыбнулся, провожая взглядом широкую спину Коля, затем повернулся понаблюдать, как разгружают меха и тут же увидел, что на разворачивающемся к берегу стреле крана одна из плохо уложенных связок соскользнула со своего места, Жан понял, что груз сейчас упадет. В эту секунду под стрелой проходила молодая женщина, которая обходила штабель досок. Кран дернулся, крепления стали рваться, с лихтера раздались предупреждающие крики, но Жан уже бежал к девушке.

Он схватил ее на руки и бросился в сторону. Одна из связок задела его, и Жан с девушкой покатились по причалу. Жан сел, полуоглушенный падением.

Девушка сидела рядом с ним, раскрасневшаяся и сердитая. Косынка, стягивающая ее волосы, слетела, и ветер растрепал их, захлестнув одну темную прядь на лицо. Она, гневно глядя на Жана, раздраженно смахнула ее. Она была моложе, чем он подумал вначале, и необычайно красива. В этот момент, со вспыхнувшим лицом и развевающимися волосами, она выглядела... Он потянулся и поцеловал ее в губы.

Секунду она потрясенно смотрела на него. Затем ее губы сжались и она отвела руку, чтобы дать ему пощечину, но он быстро откатился и встал, усмехаясь. Жан протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

Девушка приняла его руку, он поднял ее, и, когда она поднялась, ударила его по щеке. На причале кто-то из матросов захохотал, и Жан Лабарж повернулся к ним. Шляпу сшибло при падении и его темные волосы упали на лоб.

- Если человек, который засмеялся, выйдет вперед, - пригласил он, - я сломаю ему челюсть.

Никто не двинулся с места, все лица были одинаково невинными, глаза избегали его взгляда.

Девушка отряхивала одежду.

- Мэм, - извиняющимся тоном сказал он, - если бы я вас не оттащил, вы попали бы прямо под падающий груз и...

Она выпрямилась во весь рост и подняла подбородок. Холодно и властно она сказала:

- Я не просила объяснений и не желаю с вами разговаривать. Можете идти.

Слова озадачили его.

- Конечно, - с сомнением согласился он, - но позвольте посоветовать вам взять карету. Это не место для одиноких женщин.

Глядя прямо перед собой, она спокойно сказала:

- Тогда найдите мне карету.

Придерживая подол юбки, с гордо поднятым подбородком,не обращая ни на кого внимания, она пошла к выходу из порта к улице. Жан взглянул на ее безупречный профиль, на прибранные темные волосы под косынкой. Когда перед ними остановилась карета, которую он подозвал, она, не замечая протянутую для помощи руку, села и отъехала, даже не посмотрев на него.

Он стоял один у выхода из порта, не сводя глаз с кареты, в которой уехала девушка. Он говорила с легким иностранным акцентом. Он не встречал ни одной женщины, даже здесь, в Сан Франциско, которая одевалась бы так хорошо. В ее поведении было что-то особое, какая-то внутренняя сила и уверенность, озадачившие его. Он повернулся и медленно пошел к растущей горе мехов на причале.

Он не знал, почему эта девушка не выходила у него из головы. Он знал многих женщин, потому что в Сан Франциско подающий надежды молодой человек - высокий, с грубой красотой и хорошо обеспеченный - был естественным объектом внимания. Жан поцеловал девушку чисто импульсивно, но чем больше он думал об этом, тем больше был рад, что сделал именно так.

Черную шхуну развернуло кормой к берегу, и глядя на ее стройный корпус, он испытывал настоящее удовольствие. Какое превосходное судно для прибрежной торговли пушниной! Как легко проскользнет она через узкие северные проливы!

С самого начала и Хатчинс, и Лабарж более всего рассчитывали на торговлю северными мехами. Они поставляли оборудование шахтам, они снаряжали корабли, но оба знали, что самым многообещающим делом была торговля пушниной.

И теперь настало время заняться ею самому. На рынок мехов сильно влияли слухи, и у Жана создалось впечатление, что цены на меха в ближайшее время подскочат. Такие истории, какую рассказал ему Коль, всегда разносятся достаточно быстро.

Теоретически, никаких ограничений на торговлю с Русской Америкой не существовало. Однако на самом деле Русская Американская компания осуществляла полный контроль над Аляской и прибрежными островами; компания была подвластна лишь самому царю, и, как говорили русские, "до Бога высоко, а до царя далеко". Губернатор Сибири был крупным держателем акций компании, и как всякий акционер, был заинтересован только в прибылях. "Бостонцы" значительно уменьшали эти прибыли, потому что предлагали более высокие цены на меха и обращались с местным населением более цивилизованно.

На притязания Русской Американской компании на исключительные права на торговлю в Аляске и прибрежных островах соглашались немногие американцы. "Бостонцы" годами посягали на эту территорию, точно так же, как промышленники, то есть свободные охотники и торговцы из Сибири, вторгались на канадскую и американскую территорию, как только представлялся благоприятный случай. Когда Аляской управлял Баранов, купечество в тех краях была занятием достаточно опасным, если только купцы не торговали с самим Барановым, но затем вмешалось русское правительство и открыло Русскую Америку для свободной торговли. Закон никто не отменял, но для компании он значил не больше, чем многие другие законы, и она объявила настоящую войну всем, кто осмеливался посягать на их барыши на северных территориях.

Ограничения компании и даже далекого царя мало волновали американцев, людей, не терпящих всяческие ограничения, и торговля с островами Прибылова продолжалась.

Тюленьи острова не интересовали Жана Лабаржа. Риск был слишком велик, а прибыли - слишком малы.

Прибрежные острова были настоящим лабиринтом. Карты их были схематичными и неполными, и все знания о прибрежных водах существовали лишь в памяти капитанов, которые бороздили проливы и торговали с островами и даже с индейцами с континента.

С такой шхуной, которая сейчас стояла в гавани, можно было заходить и выходить из проливов с наименьшим риском встретить русский патрульный корабль. Меха с побережья были отличными, и Жан специально выяснил, через какие прибрежные деревни шла пушнина из глубины континента. Сегодня он узнает еще больше. Приемы Тома Херндона были настоящим кладезем новостей. Там по вторникам можно было встретить всех, кто был хоть чем-то известен в Сан Франциско. Жена Херндона была родом из Каролины и имела собственное представление, свойственное южанам, как надо развлекать высшее общество. У мужа было достаточно денег, чтобы удовлетворить любую прихоть жены, и она поставила дело на широкую ногу.