Читаем без скачивания Аватарка Дикобраза - Максим Волосатый

В последнее время в галактике все в большую моду входили постановки (что живые, что витрансовские), где зритель или слушатель принимает почти непосредственное участие в течении произведения. И особым шиком считалось дать попробовать ему умереть вместе с героем.

«С героем?» спросили мир шоу-бизнеса ребята из «Сброса». «Умереть?» «На войне?» – «Легко».

Это хорошо, что Донкат присутствовал на генеральной репетиции, и знал чем, как и когда все закончится. Люди натурально падали на пол, убитые драматизмом тяжелой музыки, спецэффектов, запахов, звуков. Даром что большинство присутствующих имели не по одному десятку боевых поверхностных сбросов (Донкат и представить себе не мог, что на тихом Изюбре столько боевых ветеранов).

Но никто не жаловался. Наоборот. Восторг был полный. В музыке, а вернее, в постановках «Сброса» отчетливо слышались рокот штурм-крейсеров, треск импульсников, едва слышные прощания погибающих. В общем, концерт получился сильным, чего уж там.

И Шойс, кому принадлежала вся идея проведения этого концерта от начала и до конца, имел все права собой гордиться.

– Ну и как все прошло, по-твоему? – рядом с Шойсом, на пассажирском сиденье красовалась Элечка, а Степа развалился на мягких подушках «кают-компании».

– Я даже не буду тебе отвечать, – задрал нос Декстер и полез за чем-то в карман. Достал информационную капсулу-носитель, продемонстрировал ее через плечо, и только тогда соизволил обернуться. – Я просто сделаю вот так. И вы все поймете.

Он потянулся и воткнул капсулу в разъем ком-центра.

– Нет, Шойс, только не это, – выпрямился на подушках Степа. – Пожалуйста, не надо. Я сегодня уже умирал. И вчера тоже. Третий раз страдать – это не для меня.

– И правда Шойс, – Элечка чуть повернула голову с безупречной прической. – Слишком большой накал эмоций. Давай просто порадуемся, без драматизма.

– Вы не поняли, – отмел возражения сакс, прибавляя звук в музыкальном блоке ком-центра. – Это же «Горнист».

– А-а-а, – хором отозвались Степа с Элечкой.

«Горнист» был песней, которую можно было слушать и слушать. Сами «Сброс» исполняли ее практически без дополнительных эффектов. Так, совсем чуть-чуть: свежесть летного раннего утра, неверный свет разгорающейся зари, запах ружейной смазки и озона от энергетических батарей. И все. И только звонкая и чистая мелодия горна, зовущая в бой замерший строй. Древняя традиция, бережно сохраненная до времен покорения новых миров. Утро, чистый звук трубы, развевающееся знамя и стоящие плечом к плечу бойцы. Еще живые, еще вместе, еще победители….

После того, как замерла последняя нота, Донкат еще долго не мог пошевелиться. Декстер с Элечкой тоже сидели, замерев. Бот шел сам, послушный воле программы.

– Здорово, – откашлялся, наконец, Степа. – Хорошая песня.

– Лучшая, – тихо отозвался спереди Шойс, неподвижно глядя в бездну космоса, лежащую перед летящим вперед ботом. – Я знал ребят, про которых она написана.

Он помолчал.

– Мало кто из них тогда вернулся.

Еще несколько мгновений звездной тишины….

– И горнист тот погиб. Хороший был парень….

Что тут скажешь?

– Шойс.

– Шойс.

Элечка и Степа одновременно пришли к одинаковым выводам.

– Да? – грустно улыбнулся сакс.

– Я, конечно, бессердечная скотина, но….

– Не так Степа, – поправила его Элечка. – Шойс, мы не хотим испортить тебе настроение. Просто поверь, ты нам дорог всякий, но сейчас мы бы гораздо больше обрадовались идущему в бой коспеху Кабану, нежели страдающему капитан-коммандеру Декстеру. Посмотри, нам лететь осталось всего ничего, а Степа даже не налил себе еще. Нельзя так мальчика мучить.

Донкат возмущенно вскинулся на подушках, плохо понимая, где тут мальчик, если Элечка на пару-тройку лет его младше, но поддержка, которую Декстер ей тут же оказал, свела на нет все его возражения.

– И правда, салаги не должны долго думать, им это вредно.

Донкат уже совсем было собрался ответить, но посмотрел в глаза нарочито бравурно радующегося сакса и решил потерпеть. Нет, грусти в глазах Шойса больше не было. Но вот только она не ушла. Она спряталась.

– Сами вы…, – пробурчал он и потянулся, было, за пивом, но его остановила Элечка.

– Постой, может, уже дома начнем, а то поселок уже виден, а как Шойс паркуется, ты знаешь.

– И как я паркуюсь? – оскорбленно воззрился на нее сакс.

– По-разному, – Элечка лукаво улыбнулась и подмигнула Донкату. Он благодарно улыбнулся ей в ответ. Это было извинение за «мальчика».

– Вот вы нахалы, – сакс подвздернул на себя штурвал и бот ощутимо прибавил в скорости. – Сейчас я вам покажу, как стыкуются псы космоса.

– Именно про это я и говорила, – невинно заметила Элечка, и Шойсу волей-неволей пришлось сбрасывать скорость.

Вот и стена дома на астероиде, обращенная к звездам. Дверь гаража, настолько искусно замаскирована под камень, что с первого раза и не разберешь. Тихонько клацнули парк-контакты. Как бы Шойс ни гонял на своем «Тарантуле», стыковался он всегда ювелирно. Кусок каменной стены пополз вверх, открывая дверь в гараж, и автоматика начала втягивать бот внутрь. Тут уже пилоту делать нечего, и Декстер обернулся к Степе.

– Ну, что, солдат, – отпразднуем очередную победу? Сколько мы сегодня заработали?

– Абсолютный рекорд, – отсалютовал ему Донкат. – И цена на билеты была запредельная, и народу набилось, что чуть ли не в туалете стояли. Равазов уже не знал, в какую сторону бежать. А что самое приятное, большая часть еще осталась отмечать. Так что можешь себя поздравить: твоя идея сработала на сто процентов.

– Так-то, – надулся от гордости сакс. – А теперь праздновать. И не вздумайте сопротивляться, такие вещи не каждый день бывают.

Степа переглянулся с Элечкой.

– А кто-то сопротивлялся?

– Тогда вперед! – Шойс открыл люк бота и пружинисто выпрыгнул наружу. – У меня все готово.

– Кто бы сомневался, – мельком полюбовавшись на бедра вылезающей перед ним Элечки, Донкат выбрался в гараж. Принюхался. – Шойс, а чем это пахнет?

– Сюрприз, – сакс приглашающе распахнул дверь, ведущую в дом, и на Степу обрушилась волна запахов.

Цветы, море, еще что-то неуловимое. И поверх этого ноздри защекотал отчетливый запах мяса, приготовленного на углях. У Донката потекли слюнки. Даже высеченная из камня красота Элечки дала сбой: она перевела взгляд на Декстера и точно так же сглотнула.

– Шойс, это ужин?

– Это не только ужин, – сакс торжествующе оглядел обоих голодающих. – Это ужин в честь нашего успеха. Очередного.

– А хватит…? – многозначительно поинтересовался Донкат, шевеля пальцами. – Запасов, в смысле?