Читаем без скачивания С легким наваром - Ирина Хрусталева

– Почему вы так решили? – настороженно спросила Ника.

– Да так, показалось, – ответила бабулька, отводя хитрые глазки в сторону. – Ты, дочка, не стесняйся, если что нужно, заходи, я в третьей квартире живу, аккурат на первом этаже. У окошка-то частенько посиживаю, когда во двор выйти нельзя, много вижу и много знаю. Может, помогу чем, это я с дорогой душой. Хорошие люди были что Зинаида, что Игорек. А Зинаиде я вообще по гроб жизни благодарная, она внука моего, старшего, из тюрьмы вытащила. Сейчас большим человеком стал, в загранице живет, но бабку не забывает, подарки да деньги, почитай, каждый месяц присылает. Я вот с младшеньким сейчас живу. Родители-то на новую квартиру уехали, а он ни в какую. Буду, говорит, с бабулей жить и никогда ее не оставлю. Он у меня хороший, только замучил меня своими машинами.

– Спасибо вам большое, давайте познакомимся, меня Вероникой зовут.

– Ну а я – Клавдия Петровна, будем знакомы. Знаешь что, дочка, пойдем-ка ко мне чайку попьем и погутарим маленько, я тебе кое-что расскажу.

Они прошли в подъезд и в дверях столкнулись с врачами «Скорой помощи». Клавдия Петровна тут же подсуетилась и спросила:

– От чего померла Зинаида-то, сынки?

– Сердце остановилось, – ответил молодой человек, у которого в руках был медицинский чемодан. Он повернулся к своему напарнику и спросил:

– Ты труповозку-то вызвал?

– А как же, Андрей Андреевич, пока вы заключение о смерти писали, я позвонил.

Вероника повернулась к старушке и сказала:

– Клавдия Петровна, пока в квартире никого нет, давайте поднимемся. Хочу кое-что посмотреть, пока милиция не приехала.

– Пошли, милая, если дверь закрытая, я у соседки ключики возьму, тебе-то она не даст, а мне завсегда.

Они поднялись на третий этаж и, подойдя к двери, увидели, что она открыта. Осторожно ступая, Ника прошла в комнату и увидела тело, накрытое простыней прямо с головой. По спине пробежали мурашки, но она пересилила страх и приподняла уголок. На лице Зинаиды Григорьевны застыла мученическая гримаса, видно было, что она перед смертью испытывала страшные муки. Ника откинула простыню еще больше, чтобы увидеть руки. Они уже были сложены на груди, как обычно это делают покойникам. Видно, соседка постаралась, потому что Ника еще заметила горящую свечу у иконы на подоконнике. Она повернула руку Зинаиды Григорьевны так, чтобы видны были вены, и, убедившись в том, что укол туда был одним-единственным, опять вернула все в прежнее положение.

Затем Ника прошла в комнату Игоря, чтобы забрать фотографию, и застыла на пороге. Снимка не было. Она хорошо помнила, что поставила его вчера туда, где взяла, то есть на письменный стол, но он отсутствовал. Вероника заглянула даже под стол, но безрезультатно. Она опять прошла в гостиную и начала осматривать все вокруг. Может, она вчера только хотела поставить рамку на место, но не сделала этого? Нет, снимок бесследно исчез. Ника еще раз оглянулась и опустила глаза вниз. У кровати, на которой лежало тело, ее внимание привлек кусочек белой бумаги, и она нагнулась, чтобы поднять его. Это был листок из тетради, которая лежала здесь же, на тумбочке, а на полу валялся карандаш. На листке были какие-то каракули, Ника ничего не могла понять и просто сунула его в карман юбки. Так, на всякий случай.

– Ладно, Клавдия Петровна, пойдемте отсюда, дышать здесь трудно, что-то мне нехорошо.

– Пошли, дочка. Ты нашла, что искала-то?

– К сожалению, нет. То, что я хотела отсюда забрать, пропало, а еще вчера на месте было.

– Ценность какая? – с интересом спросила старушка.

– С материальной точки зрения нет, не ценность. А если смотреть на это с другой стороны, то, может быть, эта вещь бесценна.

Они вышли из квартиры как раз вовремя. По лестнице кто-то поднимался, громко разговаривая. Вероника посмотрела вниз и увидела вчерашних милиционеров. Она машинально нажала на кнопку лифта, и дверь тут же открылась. Шмыгнув в кабину, Ника и бабулька спустились на первый этаж, благополучно избежав встречи с милицией.

Глава 7

Вероника в задумчивости сидела за рулем своей машины. Дуся перелезла на переднее сиденье и, глядя на хозяйку грустными глазами, тихонечко поскуливала.

– Ну что, Дусенька, кушать хочешь? Поехали, я тебе твой собачий деликатес куплю.

Она завела машину и поехала в сторону магазина. По дороге вспоминала разговор с Клавдией Петровной.

– Почитай, целый год Игорек с этой девушкой встречался. Она часто к нему в гости захаживала. Откуда она, сказать не могу, чего не знаю, того не знаю. Игорь прямо светился весь, когда рядышком они шли. Девка ничего, справная, и фигурка, и личико, все при ней. А вот с месяц уж, а может, и чуть больше она перестала появляться. Один раз, правда, видала я ее, месяца два назад. Пошла я, значит, в магазин, гляжу, а она в машине сидит, в дорогущей машине-то, джип называется. Я сразу и не признала ее, уж больно расфуфыренная стала, вся золотом обвешана, аж глаз слепит. Видать, хахаля дожидалась, за рулем-то не было никого. А Игорек после как в воду опущенный ходил. Видать, девка-то на богатого его сменяла. Раз в такой машине разъезжает, знамо дело, богач. Я почему про эту машину вспомнила? В тот день, когда Игорька убили, я видала ее, машину-то, аккурат перед твоим приездом. Она остановилась вон в том дворике, за березками, постояла с полчасика и уехала.

– Может, это не та совсем машина была? – спросила Вероника.

– Доченька, я ж тебе говорила, что на эти штуки, машины то есть, у меня глаз наметанный благодаря внуку моему. Если увидала раз, значит, уже не попутаю. Вот я и кумекаю, за каким лешим он сюда прикатывал и чего высматривал? Может, и ошибаюсь я, но чует мое сердце, неспроста это. И еще кой-чего меня подивило. Я ночами-то частенько встаю, ноги, леший их забери, болеть стали, вот иной раз до утра и маюсь. Прошла я, значит, на кухню, лекарство выпила, и к окошку подалась, свет я никогда не включаю. Гляжу, а у дерева «Жигули» знакомые стоят, ну те, на которых сестричка к Зинаиде приезжала. Мне, конечно, любопытно стало, я у окошка-то и уселась. Почитай, целый час прошел, гляжу, из подъезда девушка выбежала, в машину шмыг и уехала. Вот я и кумекаю, зачем она приезжала?

Вероника оставила машину на стоянке и, пообещав Дусе, что скоро придет, пошла в магазин. Она нашла целую полку с товарами для братьев наших меньших и накупила всякой всячины для своей болонки. В голове был настоящий хаос, и от этого она ужасно разболелась. Ника потерла ладонями виски и направилась к кассе. По дороге набросала в тележку еще каких-то продуктов, чтобы загрузить наконец холодильник и не думать, что приготовить на завтрак.

«Информацию, конечно, я получила, и нужно ее отработать. Сейчас еще раз заеду в кафе и поболтаю с официанткой. А завтра прямо с утра займусь «Жигулями». Нужно в первую очередь узнать, кому эта «девятка» принадлежит, и уж потом делать соответствующие выводы. То, что Зинаиду Григорьевну убили, у меня почему-то не вызывает сомнений. Но зачем это сделали, ума не приложу. Что такого могла знать эта больная женщина, за что ее так бессердечно убрали? Потом эта чертова фотография пропала, ее явно забрали. Наташа, которая улыбается на этом фото, работает в центре, контролирующем все игровые залы, и, по словам старушки, она теперь разъезжает на дорогом джипе, обвешанная золотом. Виктор мне сообщил, что за год это уже четвертый случай со смертями «счастливчиков». Ой, мамочки, еще немного, и у меня крыша поедет. Нужно срочно искать эту Наталью и вытрясти все, что она знает и в чем замешана, а потом тащить ее в милицию».

Вероника подошла к кассе и стала выкладывать продукты на движущуюся ленту. Оплатив покупки, она вышла на улицу и увидела, что возле ее машины вертится какой-то парень. Дуська неистово заходилась в лае, бросаясь на закрытое стекло.

– Эй, молодой человек, что вам понадобилось у моей машины? – закричала Вероника.

Парень воровато оглянулся и со всех ног бросился наутек. Ника проводила его недоуменным взглядом и, поудобнее перехватив в руках целый ворох пакетов с продуктами, направилась к машине. Она открыла заднюю дверь и сбросила туда поклажу, потом открыла дверь водителя и уже собиралась сесть, как Дуська, перепрыгнув через нее, выскочила на улицу и понеслась по тротуару. Вероника торопливо засунула ключи в карман и, хлопнув дверцей машины, побежала за собакой, крича во все горло:

– Дуська, вернись, куда ты? Вернись, кому говорю, идиотка несчастная. Сейчас сяду в машину и уеду без тебя, станешь уличной шалавой.

После этих слов болонка остановилась, но к Веронике не пошла, а села и заливисто залаяла. Как только новая хозяйка приблизилась к ней, Дуська отскочила на несколько шагов. Ника протянула к ней руки и ласково заговорила:

– Что с тобой, девочка моя? Почему ты от меня убегаешь?

Как только она нагнулась для того, чтобы схватить собаку, та тут же опять отскочила, продолжая лаять. Ника махнула рукой, отвернулась от Дуси и громко заявила: