Читаем без скачивания Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина

Перед рассветом ко мне приходят кошмары. Было бы странно, не отразись моя учёба на снах. Чаще всего мне снятся демоны. Иногда неясная сверкающая фигура Повелительницы говорит, что я её разочаровал – тогда Шериада убивает Тину и маму прямо у меня на глазах. Повелитель целует Рая, который смотрит на меня равнодушно, как кукла.

Магия повинуется мне, только если я испуган или очень зол. Для Нуклия и Междумирья это равносильно приговору: как будто ты волшебник лишь наполовину. Мой главный кошмар: беспомощность.

Никчёмная кукла с красивой мордашкой – так ли сильно я изменился, месяц проучившись в Арлиссе? Днём мне кажется, что да. Днём я зарываюсь в книги с заклинаниями и изнуряю себя тренировками. Днём я вижу магию в других и чувствую её в себе.

Ночью я снова беспомощен. На то, чтобы разозлиться, нужно время. Даже испуг не приходит мгновенно – волшебству нужно не просто лёгкое волнение, а паника, ужас. Магию сложно контролировать. Она ненадёжна.

Мои кошмары легко могут стать реальностью. Но знаете, что самое страшное и одновременно смешное? Я знаю, как спастись, знаю, как обрести контроль над силой. Нужно всего-то с кем-то переспать – и получить от этого удовольствие.

Шериада права: голодный маг колдует плохо. Еды у меня теперь вдосталь. Всё, что нужно: найти кого-нибудь, кто будет не против заняться со мной сексом. И тут принцесса права: таких много. Кому-то нравится моя красота, кто-то не против заручиться поддержкой демонолога, кто-то просто любопытен.

Я знаю, что нужно делать. В конце концов, я бывший спутник. Я умею дарить наслаждение.

Но Шериада права и в этом: я никогда не получал его в ответ. Меня до дрожи пугает любое женское прикосновение, а заинтересованный взгляд легко может довести до паники. Я очень хорошо знаю, что последует дальше. И я боюсь этого больше, чем собственных кошмаров.

Глупость, правда? Настоящий маг справился бы с этим в два счёта. Как Шериада на приёме после выставки Тины: подошла, сказала пару слов, увела за собой, провела ночь, ушла.

Для меня всё иначе. Секс означает унижение. Он тоже мой кошмар: порой, я вижу во сне хозяек, Шериаду, а теперь и Адель. Все они используют меня.

Говорят, что бывает иначе, и я верю. Бывает. С другими – не со мной.

Со мной всегда так.

Перед самым рассветом я беспомощен: в объятиях госпожи я наблюдаю, как умирает Тина. Или Рай. Мама… Много смертей, много крови. Демоны хохочут и исполняют вокруг жуткий танец. Мои личные демоны.

Той ночью было ещё хуже: Тина умирала в спальне моей первой хозяйки. Я чувствовал себя куклой – и видел кровь на полу, на изножье кровати. Так много крови, Тина захлёбывалась ею и никак не могла умереть.

Когда Ори разбудил меня – в четыре утра, несусветная рань даже для Арлисса – я готов был расцеловать его, а не только выпить тоник за то, что прекратил этот ужас.

- Господин, пожалуйста, поторопитесь, - шептал Ори, помогая мне встать. – Вас ждут в посольстве через час. Пожалуйста, господин…

- Где? – Тоник ещё не подействовал, и я плохо соображал.

- В нуклийском посольстве, господин. Помните? Вам назначена отработка…

- Э-э-элвин, такая рань, куда ты? – пробормотал Нил, поворачиваясь на другой бок.

Посольство. Отработка.

Повелитель.

Волшебник не показывает свои страхи даже друзьям и близким. А мне хорошо удавалось делать вид, что всё в порядке.

Я потянулся поправить одеяло, заодно осторожно коснулся лба Нила. Жара не было. Выглядел хумара вполне здоровым – не бледный, не осунувшийся, никаких синяков под глазами. Магия уже не бушевала в нём, сверкая алым. Теперь она струилась, как кровь по венам и артериям. Это было красиво – спокойнее течение магии всегда приятно глазу.

Во мне магия похожа на ураган, который, говорят, поднимается в пустыне. Не видел ни то ни другое, но у меня живое воображение: для другого волшебника моя магия похожа на толчки. Нет-нет – и бух! Ярко, ослепляет! И снова ничего.

Впрочем, все маги видят это по-разному, так что я, возможно, и ошибаюсь. Но мне самому смотреть на себя неприятно. Впрочем, как и всегда.

- Никуда, - отозвался я, поправляя одеяло. – Спи.

Нил что-то пробормотал и задышал глубоко, спокойно – заснул.

- Господин? – шепнул Ори.

- Да. Иду. Пожалуйста, приготовь мне одежду. Что надевают в посольство?

- Чёрное, господин, конечно, чёрное, и полудрагоценные камни, - говорил полчаса спустя Ори, помогая мне одеться. Я зевал и даже после купальни никак не мог прийти в себя. А вот у Ори сна не было ни в одном глазу. Может, он всё-таки волшебник? – Агат подойдёт, жемчуг… Нет, слишком вычурно. Опал, яшма, турмалин. Но… Нет, пожалуй, не стоит…

Ори остановился на чёрном нефрите. Обработанные камни казались приятно гладкими и матовыми, редкие вкрапления опала – тоже чёрного, с разноцветными искрами внутри – смотрелись богато и со вкусом. Я кивнул в ответ на «Господин, всё ли вам нравится?» Следовало оценить усилия Ори более красноречиво, но, признаться, я был просто не в состоянии придумывать длинную похвальную речь. Хоть мой камердинер того и стоил.

Он заколол мои волосы ониксовыми шпильками – миниатюрные кинжалы, которыми тоже можно защищаться – например, метнуть во врага. У Шериады, помнится, заколки смазаны ядом. Ори и мне это предлагал, но я отказался. Во-первых, с меня станется самому стать их жертвой. Во-вторых, я не собирался ни в кого их метать – кинжалы мне нужны для заклинаний. Ритуальный нож – главный инструмент демонолога, но если под рукой его нет, сгодится всё, чем можно порезать запястье. Нил умел отращивать когти и управлялся ими. Но он демон, а я… Я украшал волосы кинжалами. Забавно, скажи мне кто ещё месяц назад что-то подобное, я бы пальцем у виска покрутил. А теперь – вот…

На шпильках пришлось остановиться: в посольство запрещалось проходить с оружием. Кинжал я собирался оставить дома. Странно, что не запрещено брать с собой артефакты, они бывают куда смертоноснее клинков. Впрочем, ничего опасного я не носил: лишь университетский браслет, клипсу-змею и подвеску Шериады. В широкий пояс-корсет спрятались зелья – одно укрепляющее, одно тонизирующее и одно – универсальные чернила для схем. Если в последние добавить каплю моей крови, можно призвать даже высшего демона.

Надеюсь, меня не заставят это делать.

От завтрака я отказался. Да, я маг, но в четыре утра меня даже