Читаем без скачивания Мятеж - Александр Афанасьев

Так что же им еще надо то…

Где-то вдали громыхнуло, майор нахмурился, подошел к окну. Гроза что ли начинается… Небо ясное вроде. Только бы не гроза, сдать бы деньги и доехать до дома… а там пусть хоть потоп.

Пока заваривался кофе, майор Стадник лениво листал журнал дежурства. Ничего не произошло… и слава Иисусу. Майор был примерный католик, каждую субботу посещал церковь и старался не совершать того, что в его понимании было грехом.

Новые, странные звуки привлекли внимание майора Стадника, сначала он почему то подумал, что эти звуки издает кофейный аппарат, потом прислушался и понял, что нет — это что-то другое. В этот момент снова загромыхало… слышнее, чем это было в первый раз. И тут майор понял, что эти звуки, на которые он обратил внимание — это были выстрелы.

Примерно прикинув, откуда они доносятся, он снял трубку, набрал четырехзначный номер. В трубке был сплошной гудок — не прерывистый, когда занято — а сплошной.

Нахмурившись, майор достал из стола рацию — он отключал ее, потому что если слушать все переговоры по рации, целый день — потом еще день голова как чугунная будет.

— Это майор Стадник, всем тишина в эфире! — рация была старая, симплексная, потому он не слышал, что происходит в эфире — вызываю караульный пост номер два! Караульный пост номер два, ответьте главному!

Он переключил на прием — и услышал то, от чего похолодели ноги…

— Слева, слева заходи… Гишек… Гишек, уходи оттуда… Иисус, его не остановить… всем, кто меня слышит, мы под огнем. Мы под огнем, периметр прорван танками, запрашиваем любую помощь! Мы не можем их остановить!

В танк было уже три прямых попадания — но все три были осколочно-фугасными, а не кумулятивными и танк оставался на ходу. С каждой минутой его действия были все более осмысленными — экипаж учился на ходу. Танк прорывался к городу, к промышленной зоне, периметр был уже прорван.

Какой-то взрыв, треск помех, неразборчивые крики…

Майор бросил рацию, неверяще и испуганно посмотрел на нее, вдруг вспомнив, что идет последний час его дежурства…

Какие ко всем чертям танки!?

Майор снова взял в руки рацию.

— Здесь майор Стадник, прекратите панику, доложите что происходит!

В ответ раздался голос, который он не узнал — хотя голоса всех начальников секторов он знал безошибочно.

— Господин майор, танк прорвал оцепление и открыл по нам огонь! Многие убиты, мы не можем остановить этот танк!

— Что за чертовщина? Кто в танке?!

Майор вспомнил, что ему рассказывали — на рождество несколько пьяных военнослужащих решили покататься на танке и врезались в железнодорожный состав. Закончилось военным трибуналом…

— Откуда танк? Что это за танк?

— Мы не знаем, там наши эмблемы!

У защитников Пожареваца после того, как они большую часть техники отправили на потенциальный фронт, оставалось всего два танка. Из них на ходу был только один, он и сделал три точных выстрела по взбесившемуся танку, но остановить его не смог.

— Где сейчас этот танк?

— Он идет к городу, мы не можем его остановить!

Майор Стадник оглянулся на сейф

— Кто говорит? Кто на связи?

— Это капрал Готовина, господин майор, третий сектор!

— А Норач где?

— Убит, господин майор, его танком раздавило!

— Держите периметр! — отдал приказ майор, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла — сейчас подойдет помощь.

И отключил рацию, чтобы больше ничего не слышать.

Так… ключ. Где ключ? Проклятье, где ключ… вот он! Черт, почему он до сих пор не сменил замок… замок заедает… надо было вовремя взять масленку и смазать замок, чтобы теперь не… так… надо ногой прижать… если ногой прижать как следует, замок сработает… вот так… еще… получилось!

Майор оглянулся, подбежал к окну, схватил лежащий на подоконнике дипломат. Вытряхнул все, что было в нем на пол, подбежал к сейфу и начал сгребать деньги. Деньги были необандеролены, в самых разных купюрах, часть перехвачена резинками, часть скрепкам, а часть — была просто так. Он как раз хотел заняться, разобрать их, отложить свою долю, когда началось…

В дверь постучали, майор нервно оглянулся, достал из кобуры пистолет. Дверь была заперта, он никогда не оставлял открытыми никакие двери.

— Кто там?

— Это я… Митрич!

Черт…

— Подожди минуту!

Деньги не влезали в дипломат… черт, кто придумал собирать такими мелкими купюрами… хотя какие могут быть другие, эти деньги пара тысяч человек сдала, накопилось. Черт, не влезает. Не влезает!!!

Майор выкинул обратно в сейф сначала одну пачку, где было много мелких денег, потом другую. Навалившись, ему удалось таки закрыть крышку дипломата и защелкнуть замок. Захлопнув дверцу сейфа, с пистолетом в одной руке и дипломатом в другой он прошел к двери.

— Ты там?

— Давай быстрее!

— Сейчас открою.

Поручик Митрич был в полевой форме, с автоматом, висящих не по уставу — но так, чтобы им можно было быстро воспользоваться. Он тоже служил в специальной полиции. И знал, что если до буквы соблюдать устав — не выживешь в лесу. Майор перетащил его с собой, за это Митрич был ему благодарен.

— Где танк?

— Маневрирует в промзоне. Его не остановить. Нечем. Надо уходить…

— Кто командует?

— Никто не командует, господин майор! Мы должны увезти деньги! Нам за деньги голову снимут, не за это!

Собственно говоря, именно это майор и собирался сделать. Но все равно приятно, когда твои мысли разделяет еще кто-то.

— Ты прав. Но должен кто-то командовать.

— Божекович пусть командует! Он отвечает за внутреннюю территорию.

— Он жив?

— Минуту назад был жив. Пойдемте, господин майор, пока сербы не поняли, что к чему. Тогда нам не вырваться…

Это так… В городе один охранник приходится примерно на тридцать человек "работающего персонала". Не сдержать… должны подойти армейские части, тогда можно будет что-то решить. Пусть военные расхлебывают… это у них черт возьми, угнали танк, больше неоткуда, пусть теперь и останавливают его как хотят…

— Уходим — окончательно решил майор

Вместе они сбежали вниз, там уже занимали позиции немногочисленные солдаты, у них было оружие для борьбы с массовыми беспорядками и винтовки. Ни пулеметов, ни гранатометов — они здесь были просто не нужны. Увидев сбегающего дежурного офицера, они ничего не сказали — бессмысленно было. Просто все для себя в этот момент решили, что как только офицер скроется из виду — нечего здесь станет делать и им. Это были не двадцатые, не тридцатые и не сороковые, когда хорваты убивали и умирали с именем Христовым на устах за свою веру[21]. Тогда все сражались за идею, за Великую Хорватию, за веру, и ради этого готовы были умереть. Сейчас… сейчас шел век двадцать первый, и они видели поспешно сматывающегося дежурного офицера с ординарцем и мешком, в котором было несложно догадаться что. За это — они умирать не собирались…

Не те сейчас времена…

На улице их ждал закрытый внедорожник Puch G с выключенным мотором, водитель зачем то вышел из машины и стоял на колене, направив ствол автоматической винтовки туда, откуда раздавались звуки стрельбы…

Идиот…

— Ты что делаешь, идиот?! Ты что, собираешься этим остановить танк? Заводи машину, козлина!

— Простите, господин поручик… — растерялся солдат

— Заводи!!!

Двигатель схватился с полоборота, ровно взревел. Майор сел на заднее сидение, не выпуская кейс из рук, рядом плюхнулся поручик.

— Куда, господин майор?

— Гони к четвертой проходной. Быстрее!

Машина покатилась вперед, набирая ход. Пожаревац был довольно большим городом, и уже сейчас было понятно, что что-то неладно. Кто-то бежал от промзоны, кто-то — наоборот туда, прямо посреди дороги стоял большой автомобиль, и в нем никого не было. Шофер убежал…

Откуда-то из подворотни хлестко прогремела очередь. Люди были уже на проезжей части, было плохо видно — вооружены они или нет.

— Гони! Дави!!!

Машина прыгнула вперед, люди разбегались. Ровные блоки одинаковых кварталов неслись все быстрее.

За спиной стреляли…

Навстречу проскочил бронетранспортер — сняли с поста, понятно. На броне сидели люди. По современной моде бронетранспортеры оснащали одной пулеметной установкой калибра 13 миллиметров[22], она была дистанционно управляемой и совмещенной с приборами наблюдения — но танковую броню такие пули могли лишь поцарапать.

— Не останавливаясь, проскакивай. Сигналь!

Внедорожник взвыл клаксоном, замигал фарами. Бойцы, тут были и пулеметы, кстати — узнали машину начальствующего состава, поспешно поднимали шлагбаум.

Проскочили. Вырвались…

Дорога летела под колеса…