Читаем без скачивания Вспомнить, чтобы… забыть - Роза Сергазиева

Следующим на установочные тесты в медицинский блок пришел, согласно переделанному графику, командир. Кирилл принял рабочую позу: нога на ногу, в руках планшет и – приступил к вопросам. Биографию Александра давно изучил: командиру 35 лет, по профессии военный инженер, женат – двое детей подростков, родители еще не пенсионеры, оба работают, дед – в далеком прошлом токарь-орденоносец, живут вместе большой семьей. Поэтому перешли к следующей фазе: Левчик получил в руки стопку листков и принялся ставить в пустые клетки галочки.

Справившись с заданием за полчаса, Александр протянул заполненные страницы Кириллу.

– Вопрос напоследок, – Рыбарь, выровняв края, собрал листки в стопку и убрал в прозрачную папку: просмотрит с карандашом позже, в одиночестве, чтобы никто над душой не стоял. Скорее, стремясь получить сравнительный материал, чем выполняя программу тестирования, он поинтересовался: – А у тебя есть мечта?

И командир, отвечавший до этого момента легко и свободно, неожиданно смолк и опустил голову. Таким растерянным психолог Левчика никогда не видел.

– Мечта? – повторил Александр, рассматривая собственные ладони. – Она… оказалась не моей.

– Разве так бывает? – не удержался Кирилл, психологам не пристало выражать удивление, считается, что они всё про всё знают.

Левчик мечтал стать летчиком. Еще в школе, скучая на уроках, рисовал контуры самолетов. По выходным, забравшись на велосипед, колесил десять километров до ближайшего военного аэродрома. Устроившись на траве за забором, в торце взлетно-посадочной полосы, провожал поднимающихся к облакам серебристых «птиц». Иногда, задравши голову, следил за тем, как из самолетного люка высыпаются черные горошины, которые потом раскрашивают небо разноцветными куполами парашютов.

Александр с закрытыми глазами мог по звуку двигателя определить марку самолета, заходящего на посадку. Если семья отправлялась в путешествие, никаких автомобилей – только самолетом, так требовал сын. Поэтому никто не удивился, что

Левчик поступил в летное училище. В юности любая цель кажется достижимой. Стать летчиком – что может быть проще.

В тот день группа курсантов собралась на летном поле. Каждый приготовился провести первый в жизни самостоятельный полет. Без инструктора, без подсказок, отрабатываем взлет и посадку, дело минут на двадцать. Училище самолетами не богато, поэтому парни сгрудились у края полосы в ожидании своей очереди.

Возглавлял список Левчик, но командир, заметив, что курсант выбрал бракованный шлем – ремешок перетерся, приказал вернуться в ангар и поменять «головной убор». Поэтому к самолету направился Слава – его фамилия значилась следующей. Александр успел подружиться со Славой. Их койки в казарме находились одна над другой. После отбоя очень удобно перешептываться, обмениваясь впечатлениями. Они даже договорились в каникулы поехать в гости к Левчику. Александр родителей попросил запастись билетами в театры. Слава никогда не был в Москве.

Взлетел самолет ровно и четко, убрались синхронно шасси. Сделав круг над аэродромом, пилот направил машину на посадку. Шасси послушно выпустились наружу, самолет заходил точно на полосу. Но лишь только колеса коснулись бетона, раздался громкий хлопок. В стороны полетели ошметки резины. Лопнула шина! Она наткнулась на посторонний предмет, забытый на полосе. Самолет, словно бумажный журавлик, завертелся волчком. Железо невыносимо скрипело, выцарапывая на бетонных плитах глубокие борозды. В какой-то момент многотонная железка подпрыгнула и, сделав цирковой кульбит, хлопнулась обратно на брюхо.

К самолету бросились спасатели, с разных концов поля заверещали пожарные машины, по полосе понеслась «скорая помощь». Каким-то чудом самолет не загорелся. Прибежавшие люди с трудом оттянули посеревший, потерявший прозрачность, потрескавшийся стеклянный колпак. Слава сидел в кресле, с открытыми глазами, струйка крови прочертила полосу откуда-то из-под шлема до подбородка. Парень уже не дышал. Жесткая посадка переломала ему позвоночник.

Левчик вернулся в казарму и стал собирать славины вещи, чтобы переслали позже родным погибшего однокурсника. Закончив на верхней койке, Александр… приступил к нижней и неожиданно осознал, что складывает в рюкзак собственные пожитки. Он возвращается домой. Как и планировал, на каникулы. Только один, без друга и – насовсем. В какую «русскую рулетку» поиграла с ним судьба? Если бы не перетертый ремень, не бракованный шлем, в кабине самолета с кровавой полосой на лице сидел бы сейчас Александр, а не Слава.

Там, на аэродроме Левчик впервые испытал всепоглощающее чувство страха. Летчик – профессия повышенного риска, он знает, что в любой момент может погибнуть, поэтому должен уметь хладнокровно, до последней секунды бороться за жизнь. Небу нужны сильные и смелые, а Левчик – самый обыкновенный человек, не готовый к ежедневным подвигам. Может быть, случившаяся трагедия – некое предупреждение свыше? Мол, уезжай, пока не поздно.

Оставшись в армии, Александр поступил в технический вуз, стал инженером, специально напросился на работу в ЦКМ. Записался в испытатели, переходил из одного эксперимента в другой, жесточайшие, на пределе человеческих возможностей условия. Мучил себя и свой организм. Хотел проверить еще раз: стал ли сильнее, стал ли храбрее?

– Сами видите, к каким последствиям приводит неправильно выбранная цель, – посетовал командир, глядя куда-то сквозь сидящего рядом психолога. – На моих глазах друг разбился, я запаниковал, испугался за собственную жизнь. Надеюсь, мои дети смогут избежать подобных ошибок.

Левчик аккуратно поставил стул на место и, опустив плечи, поторопился покинуть медблок.

Кирилл достал блокнот. Психолог не ожидал, что командир откроется с совершенно неизвестной стороны. Постоянно уравновешенный, действующий четко и, если надо, сурово. Разве не эти качества характеризуют уверенного в себе человека? Хорошие физические данные, вынослив, работоспособен. И вдруг – внутренне страшно уязвим, над ним довлеет комплекс вины. Левчик утверждает, что гибель друга напугала, сломала его, но на самом деле подсознательно винит себя в произошедшей трагедии.

Классический Фрейд!

Глава 7

ЛЮБОЕ событие, даже самое невероятное, если длится слишком долго, неминуемо теряет ореол таинственности и превращается в рутину. Новизна обстановки поначалу вызывала у членов экипажа повышенное любопытство и восхищение окружающим, но уже через два месяца испытатели перестали обращать внимание на узкие коридоры и низкие потолки, каждый погрузился в собственные эксперименты, едва успевая еще выполнять работу в качестве дежурных.

Точно так же угас интерес к экспедиции и со стороны журналистов. Ели на первую пресс-конференцию репортеры с трудом пометились в зале, на вторую собрался лишь десяток из профильных изданий, на третью пришли несколько человек, то четвертую вообще отменили из-за отсутствия представителей прессы. Внешний мир будоражили новые, более интересные с точки зрения СМИ сенсации. Освободившееся время «Земля» использовала с толком, увеличив длительность еженедельных встреч испытателей с родственниками до 20 минут.

Однажды, забыв про нововведение, Белозеров направился в кают-компанию на сеанс связи с аспирантом, но остановился в кухонном закутке, услышав, что Макс еще продолжает общаться с домашними. Артем хлопнул себя по лбу, ругая за забывчивость, но не повернул обратно. Он же не мальчишка бегать туда-сюда по коридорам. Что секретного может обсуждать новичок? Да и Белозеров прятаться не станет, выглянет из проема и улыбнется юному коллеге.

Нейробиолог подошел к арке и хотел кивнуть Максиму, но парень настолько увлекся встречей, что не заметил Белозерова. Артем краем глаза заглянул в экран. По ту сторону монитора сидели родители парня, интеллигентные люди, отметил про себя ученый, и скрылся на кухне, решив пять минут подождать там.

Макс беспрерывно болтал о себе. Занят делами по горло, людей слишком мало на такую большую станцию и приходится, как самому молодому, помогать старичкам. А еще приспособился, вскапывая грядки в оранжерее или крутя педали на велотренажере, повторять английский. К тому же собирается выучить испанский и даже обнаружил на станции человека, который знает этот язык.

Белозеров, по ходу монолога, лишь хмыкал – значит, он теперь относится к старичкам?! Услышав последнюю сентенцию, аж крякнул: испанским из испытателей владел именно он. Поспорил в студенческие годы, что прочитает «Дон Кихота» в оригинале, кстати, потом ни разу не пожалел, по крайней мере, как только в ЦКМ приезжали делегации из Латинской Америки, Найдёнов требовал однокурсника к себе. Понятно почему: «Денег переводчикам платить нет, а для тебя хорошая практика». Интересно, откуда Максим узнал про способности Артема?