Читаем без скачивания Заметки о Гитлере - Себастьян Хаффнер

Германский Рейх должен был прекратить свое существование в качестве государства, чтобы полностью превратиться в инструмент завоевания.

С этой точки зрения нет большего антагонизма, чем между Гитлером и Бисмарком, который стал политиком мирного развития, когда он достиг достижимого. Но и сравнение с Наполеоном будет здесь поучительно. Наполеон, как и Гитлер, потерпел поражение в качестве завоевателя, но из его достижений в качестве французского государственного деятеля осталось существовать многое: его великие труды по законодательству, его система воспитания; да и его четкое государственное устройство с департаментами и префектами существует и в настоящее время, как он его установил, несмотря на все происшедшие с тех пор изменения формы государства. Гитлер же не установил никакого государственного устройства, и его достижения, которые в течение десяти лет потрясали немцев и заставляли весь мир затаивать дыхание, были мимолетны и исчезли бесследно — не только потому, что они окончились катастрофой, но и потому, что они никогда не планировались на окончательность. Гитлер, как чистый чемпион по достижениям, возможно, был даже сильнее Наполеона. Но вот кем он не был никогда, так это государственным деятелем.

УСПЕХИ

Кривая успехов Гитлера задаёт загадку, сходную с загадкой кривой его жизни. Там, вспомните, был бросающийся в глаза перелом между полной бездеятельностью и неизвестностью в первые тридцать лет жизни и публичной активностью величайших масштабов в последующие двадцать шесть, появившийся как по требованию. В случае успехов подобный перелом существует даже дважды. Все успехи Гитлера приходятся на период времени в двенадцать лет, с 1930 по 1941 год. До этого он был совершенно безуспешным в политической карьере, которая как–никак длилась уже десять лет. Его путч в 1923 году потерпел неудачу, а его вновь основанная в 1925 году партия до 1929 года была незначительной периферийной партией. После 1941 года — даже уже после осени 1941 — у него также не было больше успехов: его военные предприятия терпели крах, поражения учащались, союзники отпадали, вражеская коалиция сохранялась. Конец известен. Но с 1930 по 1941 год Гитлеру прекрасно удавалось все, что он предпринимал как внутри страны, так и на внешнеполитической арене, а в заключение и в военной сфере, что поражало весь остальной мир.

Посмотрим на хронологию: в 1930 году число голосов, полученных при выборах в рейхстаг, увеличилось в восемь раз; 1932 год — еще раз удвоилось; январь 1933 года — Гитлер становится рейхсканцлером, июль — все конкурирующие партии распущены; 1934 год — Гитлер становится также рейхспрезидентом и верховным командующим рейхсвера; полная власть. Внутриполитически для него после этого больше нечего достигать и он начинает серию внешнеполитических успехов: в 1935 году введение всеобщей воинской повинности с нарушением условий Версальского мирного договора — и ничего не происходит; 1936 год — ремилитаризация Рейнской области с нарушением договора в Локарно — и ничего не происходит; март 1938 года — аншлюс Австрии — и ничего не происходит; сентябрь — присоединение Судетской области — и это даже при выраженном одобрении Франции и Англии; март 1939 года — протекторат над Богемией и Моравией, оккупация Мемельской области. Этим серия внешнеполитических успехов исчерпывается, с этого момента Гитлер сталкивается с сопротивлением. И теперь начинаются военные успехи: сентябрь 1939 года — побеждена Польша, 1940 — оккупированы Дания, Норвегия, Голландия и Люксембург, побеждена Франция, в 1941 году оккупированы Югославия и Греция. Гитлер владычествует над европейским континентом.

В общем и целом: десять безуспешных лет; затем двенадцать лет непрерывной, головокружительной серии успехов; затем снова четыре года неудач с катастрофой в качестве заключительного аккорда. И каждый раз между ними резкий перелом.

Если хотите — можете поискать, но Вы не найдете в истории ничего сравнимого. Подъем и падение, да; смена успехов и неудач, да. Но никогда не было столь резко отделенных друг от друга трех периодов чистых неудач, чистых успехов и затем снова чистых неудач. Никогда подобный человек не проявлял себя сначала долгое время как явно безнадежный дилетант, затем столь же долгое время как бесспорно гениальный мастер своего дела, и затем обратно, в этот раз не только видимо, как безнадежный дилетант. Это требует своего объяснения. И это не объясняется напрашивающимися самими собой примерами из опыта, к которым инстинктивно прежде всего обращаются.

Несомненно, что не все политики всегда одинаково хороши; почти все делают время от времени ошибки — которые они затем исправляют так, как способны это сделать. Это известно. И известно, что многим политикам требуется известное время для обучения и освоения, прежде чем они достигнут пика своей формы; и что на вершине через определенное время они устают и ослабляют усилия или наоборот, становятся заносчивы и перегибают палку. Только вот все эти лежащие на поверхности попытки объяснения к Гитлеру просто не подходят. Они не объясняют двух резких разрывов между продолжительным успехом и продолжительным неуспехом. И их невозможно объяснить переменами в характере Гитлера или прибавлением или убылью в его способностях. Гитлер всегда оставался одним и тем же.

Ни в коем случае он не принадлежит к тем (не редким) фигурам в истории, которые при успехе теряют те свойства, благодаря которым они и достигли успеха. Нет речи и о том, что он когда бы то ни было обленился, ослабил контроль или что бразды правления ускользнули от него. Его энергия и сила воли с первого до последнего дня его публичной деятельности были одинаково поразительны, и его власть была абсолютной еще и в бункере рейхсканцелярии, до которой в заключение съёжилась сфера его господства. Когда один из обитателей бункера, зять Евы Браун Фегеляйн, захотел удрать 28 апреля 1945 года, за два дня до самоубийства Гитлера, и когда Гитлер приказал вернуть его и расстрелять, то его вернули и расстреляли. Приказ столь же характерен, как и его немедленное исполнение. Безуспешный Гитлер последних четырех лет войны был тот же самый Гитлер, что и успешный предшествующих лет. То, что он глотал таблетки, страдал бессонницей и время от времени у него тряслись руки, нисколько не влияло на его волю и силу в осуществлении планов. Описания Гитлера, которые стремятся сделать из Гитлера последних лет войны бледную тень его самого, жалкую человеческую развалину, являются безнадежными преувеличениями. Катастрофические неудачи Гитлера в 1941–1945 годах после предыдущих лет успеха не объясняются его телесным или духовным распадом.

Столь же мало оно объясняется — что также пытались делать, иногда на одном дыхании с противоположным тезисом о его мнимом телесном распаде — наглой заносчивостью человека, страдающего манией величия, привыкшего к успехам и высокомерно бросающего вызов судьбе. Решение Гитлера напасть на Россию, с которого началось его падение, не было вдохновением позднего, напитанного успехами высокомерия: оно уже много лет прочно занимало продуманное и решенное место в качестве главной цели, изложенной и обоснованной уже в 1926 году в «Майн Кампф». Другое роковое решение 1941 года — объявление войны Америке — произошло скорее в момент отчаяния, чем вследствие высокомерия (его мы будем рассматривать подробнее в главе «Ошибки»). И упрямство, с которым Гитлер при неудачах придерживался однажды выбранного курса, было тем же самым упрямством, которое он уже однажды выказал в неудачах в 1925–1929 годах, когда его партия, несмотря на все усилия по реализации планов «легального» захвата власти, в течение долгих лет ни на шаг не приближалась к своей цели.

Если Гитлер был одержим манией величия — и в определенном смысле так можно о нем сказать — то он был таковым с самого начала. Что могло быть более маниакальным, чем намерение неизвестного, рано потерпевшего неудачи человека стать политиком? Сам Гитлер не раз говорил, что по сравнению с его рискованными предприятиями начальных лет все более поздние были детской забавой; и в этом ему следует верить. Вообще же его «годы учения» как политика были необычно коротки, если вообще можно говорить о годах обучения в его случае. В сущности, неудача его путча в 1923 году была единственным событием, из которого он извлек хоть какой–то урок. В остальном он прямо таки зловещим образом оставался всегда одним и тем же. Его политика по меньшей мере с 1925 до 1945 года была совершенно цельной. Что дважды менялось в течение этих двадцати лет — это сила сопротивления, на которую она наталкивалась.

И тем самым у нас неожиданно в руках оказывается ключик, который открывает нам тайну кривой успехов Гитлера. Этот ключ — не в каких–то изменениях в Гитлере. Он состоит в изменении и смене противников, с которыми имел дело Гитлер.