Читаем без скачивания Стратегия Русской доктрины. Через диктатуру к государству правды - Виталий Аверьянов

Противостояние НАТО и Варшавского договора были последним и предельным выражением модернистского двуполярного проекта. После крушения этой системы произошло хотя и не молниеносное, но реальное распадение модернистского проекта в целом. Это был распад не в постмодерн (или постсовременность, как считали мыслители-проповедники «конца истории»), а распад через постмодерн к новой истории, к новому «началу» истории.

Неофундаментализм является аллегорией самодостаточной цивилизации, суверенитет которой не подлежит сомнению. Есть суверенитет юридический, существующий для удовлетворения правовых амбиций малых государств-наций, но есть суверенитет, наполненный более существенным содержанием – цивилизационный, основанный не на воле наций к самоопределению, а на доказавшей себя идентичности существующих больших историко-культурных миров.

Сегодня распад модерна закончен и начинается движение к неофундаментализму всех участников мировой жизни. Впереди идут Америка и Европа, за ними идут уже Китай, Россия, Япония, Индия, исламский мир. Однако все мы пойдем за ними на этот раз не как западники. Потому что в отличие от модернизма неофундаментализм у каждого свой, он не терпит подражаний (консерватизм, традиционализм, ортодоксию с Запада не позаимствуешь, это могут пытаться делать только в кабинетных условиях).

Самым существенным и мало замеченным фактом последней избирательной компании стало то, что в парламенте не только не осталось партий, навязчиво присваивавших себе имя «правых», но и осталось очень мало тех, кто по традиции именовался «левыми». Иными словами, определение «правых» и «левых» в отношении парламентского расклада сил устарело. Это связано с глубоким кризисом парамасонской политической традиции в России. Собственно «лево-правые» ориентации в отношении политики идут вовсе не от первых европейских парламентов, а от тайных организаций, в которых левые и правые крылья существовали изначально и рассматривались как внутренне единые и необходимые друг другу диалектические полюса социальных преобразовательных движений. В этом собственно и состоит ключевая парадигма модернистского проекта.

Хочу оговориться, что, на мой взгляд, теория масонского заговора слишком сильное, слишком параноидальное объяснение происходящего и происходившего в России. Запад в Смутные времена в России всегда поддерживает раздробляющий государство олигархизм, «семибоярщину», «семибанкирщину», режим многовластия. Было бы странно, если бы Запад не поддерживал подобные институции и не преследовал через них соблюдения своих интересов.

Дело не в заговоре, а в реальном наполнении интеллектуальной жизни, в том числе жизни русской интеллигенции, просветительскими и якобинскими архетипами. Сила этих архетипов в том, что они до сих пор действуют бессознательно и через бессознательное. Однако, традиционализм и неофундаментализм внутренне не описываются в категориях «правое-левое», поскольку для них различные органы единого политического целого выстраиваются по принципу открытой иерархии, а не по принципу «винта», «симметрии», «равенства полюсов».

Сегодня проиграли партии-носители архетипа политического масонства. Так, КПРФ и «Яблоко» – классические партии масонской традиции (загадочное родство между этими двумя фракциями многими ощущалось, но не формулировалось ясно, обычно искали в «Яблоке» социал-демократические нюансы или в КПРФ – либеральную закваску, но все это было не слишком зорко и чересчур приблизительно). КПРФ на сегодня остаточное явление старой системы, осколок советского айсберга, последний инертный оплот модернизма в России.

СПС – современное неолиберальное крыло того же модернистского архетипа, которое в наибольшей мере соответствовало постмодерному разрушению советского уклада и возглавило это разрушение. Роль гайдаровского направления в России была чисто отрицательной, разрушительной. Все положительное в этом направлении связано с анестезией демонтажа, а вовсе не со строительством государства. Закрытие «ненужных» предприятий, сворачивание «ненужных» отраслей экономики, социальная поддержка низших слоев и компенсации фактически «ненужному», «списанному со счетов» поколению россиян, в то время как новую Россию можно строить только в расчете на новое поколение – все это прямо и недвусмысленно было заявлено ведущими идеологами данного направления.

Однако то, что делала «правая» рука, незаметно одобряла рука «левая», коммунистическая. Поэтому реальный вызов либерализму был брошен не со стороны Зюганова и его патриотического окружения, а со стороны сначала Президента в его антиолигархической политике и теперь со стороны думских неофундаменталистов.

Коммунисты играли в 90-е годы свою часть негативной, разрушительной политической драмы: своей риторикой долгое время они не давали выйти на авансцену русской политической жизни «третьей силе», силе неофундаменталистской. Однако, дело опять же не в заговоре, а в том, что КПРФ, сама того не сознавая, в силу своей инертности и анахроничности своих идеологов, продлевало жизнь двоичной «лево-правой» политической картинке, самодовлеющей, оторванной от реальной жизни нации, оставляющей населению России только чувство безысходности.

Итак, на смену парамасонскому архетипу приходит неофундаментализм, который уже сегодня представлен несколькими партиями, хотя представлен ими и неадекватно. Так называемая «партия власти» все больше превращается в носительницу полубессознательного, но вполне реального «бюрократического фундаментализма»; бюрократия осознает самое себя как внутренний оплот государства и цивилизации и стремится к облагороженной манифестации своей миссии – «госслужбе», «служению Отечеству» и т. п. ЛДПР несет в себе виртуальный, постмодерный фундаментализм, который сразу же лопнет при реальном утверждении в идеологическом поле подлинного, реального политического фундаментализма. Напротив, блок «Родина» выглядит сегодня как инкубатор и лаборатория национального, религиозного, корпоративного фундаментализмов. В этой точке политического спектра происходит настоящая выработка официальной идеологии России зрелого путинского периода. В этом и только в этом смысле «Родина» наследует так называемым «правым» («Яблоку» и СПС), она становится источником истории в России, тогда как ушедшие из парламента партии перестают быть таковым источником. Администрация Президента, которую обычно рассматривают как наиболее творческую группу в политической элите, на самом деле очень чувствительна к перепадам общественных настроений; после отставки Волошина эта структура сама находится в открытом, нефиксированном состоянии.

Чубайс был прав, когда обвинил блок «Родина» в «национал-социализме». Однако, правота Чубайса должна быть оценена не как правота аналитика, наблюдателя, а как правота последнего «рыцаря» парамасонской традиции в России. В этой традиции термины «национал-социализм», «фашизм» или «ур-фашизм», согласно крупному магистру этой же традиции итальянскому писателю и ученому Умберто Эко, являются не категориальными, но соотносительными понятиями. Так положено именовать всех, кто «выходит за пределы терпимого», всех, кто «чрезмерен», с точки зрения неолиберальной политической культуры. Открытый неофундаментализм конечно же выходит за пределы терпимого, с точки зрения модерна.

Может ли возродится в России идеология, преемственная в идейном плане по отношению к парамасонству? Это как раз те идеологии, которые принято называть «новыми левыми» и «новыми правыми». Возможно, сегодня подобные силы могут явиться как плеяда российских антиглобалистов. Линия Президента Путина на сегодняшний день поразительно сочетает в себе «новые» правые и левые внешнеполитические мотивации: тесное партнерство с атлантизмом и вхождение в европейское содружество, глобальный антитеррор сочетается с проповедью многополярности. Нетрудно догадаться, что подобное дипломатическое балансирование между противоположностями может скрывать за собой созревающий государственный неофундаментализм. Сила этой идеологии не в бряцании оружием, а в подспудном накоплении ресурсов.

Можно указать два главных вектора смещения от Думы к Земскому Собору.

Первый из них – бюрократический – олицетворяет главный победитель выборов, «Единая Россия», зависшая в идеологическом смысле между идеалами общества и общности. В строгом смысле единороссы – это не «партия власти», а «партия узаконенной коррупции». Они движутся не сверху, они движутся вверх: из области администрирования в область публичной политики, из области «услуг населению» в область «национальных героев» и «вождей». Главная проблема этой партии – отсутствие адекватного теоретического самосознания, однако эта проблема была искусственно заморожена, поскольку партийные лидеры сочли за благо занять выжидательную позицию в деле идеологического строительства.