Читаем без скачивания Из коридора в коридор или секрет маленькой Амалии - Адвоинженер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда нет приемлемого варианта, лучше подождать развития событий. Я плеснул себе порцию НК и включил Вивальди.
Из приятного одиночества меня вырвал протяжный звонок в дверь. На пороге стояла Ирина.
– Мне надо с Вами поговорить, лучше на улице
– Здравствуйте, Ира. Не сказать, что удивлен, но… проходите, пожалуйста.
– Вы многого не знаете, идете на ощупь. Поверьте, это опасно по-настоящему
– Хотите пару глотков «НК»?
– Давайте, только быстро, и… пойдем
– Нет, Ира. Я никуда не пойду, не взыщите. Просто опасно, опасно по-настоящему… Слова. Когда меня сюда приглашали, если только это можно назвать приглашением, о кое-каких рисках предупреждали. Под подписку, между прочим
– Поверьте, все не так, как Вы полагаете. Я не враг Вам, наоборот…
– Ирина, дорогая моя, мы же советские люди, живем по законам одной большой семьи. Ты, я, он, она – вместе дружная семья… Помните? Конечно, какие могут быть враги среди коллег, сослуживцев, людей науки. Оппоненты, не более. И никакой, я повторяю, никакой групповщины – только конструктивная критика и товарищеское участие. Я предлагаю Вам успокоиться, выпить чаю или чего покрепче, послушать Времена года и поговорить о чем-нибудь светлом и прекрасном.
– Вы ужасно самоуверенный тип!
– Ужасный, – да, самоуверенный, – не знаю. Ира, Вы очень мне симпатичны, пожалуйста, сядьте и расслабьтесь.
– Хорошо, тогда наливайте, а я на секунду скроюсь в вашей ванной, не возражаете
– Нисколько, накрою стол, одену этикет, смахну пылинки и повешу смокинг
Значит, Ирина. Они решили, что на Ирину я клюну быстрее, чем на Квята или Мишку. Умно, тем более заманчиво. Связь с Ириной удобна, поскольку напоминает роман, а не заговор. Но зачем Ирине это, раз она не физик, не горит наукой и не похожа на сотрудницу спецслужб… хотя, откуда-б мне известно о последнем. Тут есть интрига!
– У меня готово, как Вы?
– Я здесь, уже иду
Чудесная, прекрасная, волшебная – она выпорхнула из ванной и оказалась совсем рядом, почти у критической черты
– Немая сцена, я ослеп.
Ну, за любовь!
Да, уважаемый читатель, вместо описания сцен интимного характера, хочу предложить вам рассуждение главного героя об интиме и интимной деятельности, записанных с его пьяных слов друзьями из группы неразрушающего контроля.
Я хочу сказать кое-что о наболевшем, о любви. Да, господа, именно о том, что нам так близко, так далеко от нас, одновременно.
Я мыслю сам себя, а значит, существую в дарованном сознании, как точка, вне иных прямых, отрезков, дуг и чисел. Вот координаты (a b c) – они меня обозначают в пространстве мировых сознаний. Другого мыслю априори, в предположении начальном полагая за ним свойства общие, присущие моей модели человека.
А он другой, – совсем не я. И тот другой, как совокупность данных, как массив, по времени влекомый, моим сознанием берется в момент один, потом в другой… и снова уточняется модель.
Теперь я знаю, как он пьет, чем любит запивать, когда закусывать спешит. Но я не знаю главного – как мыслит он себя, какое место сам себе отводит, чем выбор делает, какую этику блюдет. Вот вам интим обычного порядка.
Но есть интим другой, вне вычислений и моделей. Когда от собственного я, сокрыть пытаешься другую, и защитить, как ни парадоксально, от себя.
Да-да, друзья, не рожи бить по первому призыву, не слать коробками цветы, и обещанья сыпать, как из рога…
Сдержать себя во благо ей – вот чувством продиктованное бремя. Построить чувство в форме уважения – второй по главности предмет, и, третье, тут секрет особый, – я мыслю нас, как равного себе, когда мое и наше симметрично, и собственно мое, подчинено несобственному мы.
И в объяснение всему – любовь, и это есть интим – сокрытая от посторонних глаз природа собственно причины. И я не знаю, почему она (причина эта) возникла в связи с этой дамой. Не с той, что признана за королеву красоты или себя считает королевой. А раз не знаю почему, то значит, и не я решение принимал. Не я велел соприкоснуться душам, я принял, ощутил и осознал сам результат прикосновенья.
Кто так решил? – интим полнейший, но к этому лицу нет права обратить вопрос, претензию, негодованье, потребовать гарантий и выплаты страховки или от дома отказать.
Рассказывать о чувстве, приводить сравненья, вплетать расцвет, закат, весну, сирень – по-моему, испортить первозднанность, привлечь внимание к тому, что тайну жизни составляет, не общую, а именно твою.
Поднимем, други, за интим – за ту, которая не я, но вместе с я слагает мы, и мы ее не вычитает, и за того, кто дарит нам чудесный вздох прикосновенья.
Первые пропажи
Приближался час передисклокации. Куда – на полигон. Лабораторная часть была признана завершенной, и завершенной успешно. Оставалось закончить ряд проверок, подытожить материал, сдать оборудование и… ждать приказа.
Мы жили как обычно, если не считать моих свиданий с Ириной. Коллеги по цеху понимающе улыбались, когда вдруг, ни с того, ни с сего, средь шумного бала, я ставил стакан, извинялся, и со ссылкой на внезапно возникшие непредвиденные обстоятельства, удалялся по срочному делу.
– С тобой стало сложно – сказал Вадя
– Почему?
– Вроде, берем литр на посидеть, у тебя случается надобность, а мы с Сявой остаемся с перебором
– Не пейте до конца, оставляйте
– Угу, так ты еще предложишь женское исподнее надеть – Сява всем видом выражал бурное несогласие
– Ладно, виноват. Но и вы поймите – не могу, не имею права под дозой выполнять внеслужебные поручения особо секретного свойства.
– Мы тебя понимаем, дело святое. Но… как-то уж больно серьезно все
– Есть грех… иначе не умею
– Кто-о-о-о, ты-ы-ы?
– Не, сознание внутри и мир вокруг
– Ну, слава богу, ожил на часок. Давай, за нас без прибамбасов!
За пару дней до переезда приключилась странность. Исчез Сявин тестер – как сквозь землю провалился. Это было ЧП, о котором необходимо сообщать и отчитываться. Однако общая практика позволяла вместо отчета о ЧП делать акт списания и предъявлять осколки – мол, простите, шел, упал, очнулся – разбит прибор. Так мы и сделали, но чувство неудовлетворенности осталось. Как-то нелепо исчез, – вне посторонних и без всякой пьяни.
Вечером, за кружкой доброго «НК», Сява высказался:
– Чесс говоря, не врубаюсь, куда тестер подевался!
– Забей, списали и лады. Найдется как-нибудь
– Ну, я же не дебил. Поставил на магнит, ушел, вернулся – амба. Что за херня…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});