Читаем без скачивания Злой - Владислав Выставной

Шон и Ник двигались вдоль высоких стеллажей, заполненных картонными ящиками, блоками с банками и пластиковыми бутылками. Были здесь какие-то мешки и объемистые контейнеры, за дальней дверью виднелись большие холодильные камеры. Ник плохо разбирался в складских тонкостях, но все это богатство на фоне печального положения сотрудников сектора впечатляло.

— А вы неплохо устроились, — заметил Ник, не сводя глаз с арбалета.

Что-то мозолило глаз, настораживало в этой конструкции. Не то чтобы он боялся, но…

— О, да, неплохо, — усмехнулся Шон. — Единственный способ остановить деградацию в этом каменном мешке — держать под контролем распределение. Теперь им есть о чем думать, кроме как о мутантах, смерти и ужасах одиночества…

Шон остановился у нескольких поставленных кругом ящиков и жестом предложил сеть. Сидеть было довольно удобно. В центре, выполняя роль стола, расположился ящик размером побольше.

— Есть хочешь? — поинтересовался Шон, ловко «сервируя» стол: банка консервированной ветчины, сырная нарезка в вакуумной упаковке, затянутый пленкой хлеб для тостов, пакет с чипсами и пара банок колы.

Что характерно — выпивки уборщик не предлагал.

В животе предательски заурчало: Ник уже позабыл, когда ел в последний раз. Пожалуй, было это еще в Хьюстоне, перед посадкой в автобус. Какое-то время стресс забивал естественное чувство, но теперь привычные рефлексы возвращались. А после выпитого у Берни чувство голода только усилилось. Сглотнув слюну, Ник снова бросил взгляд на арбалет.

— Не беспокойся, — усмехнулся Шон, вскрывая банку. Вокруг распространился пьянящий запах мяса. — Если бы я хотел пристрелить тебя, то не стал бы переводить продукты.

— Интересная конструкция, — задумчиво проговорил Ник. — Я такую где-то уже видел…

— Я даже скажу тебе где, — криво улыбнулся уборщик. — В тренировочном центре. Там учат превращать в оружие все, что под руки подвернется. Верно, Ник?

Первой реакцией было — отскочить назад, швырнув ящик в собеседника, а там — по обстановке… Большого труда стоило удержать себя в руках.

— Спокойно, спокойно! — с нарочитой ленцой сказал Шон. Он, как ни в чем не бывало, сооружал сэндвич. Накрыв ломоть мяса листом сыра и ломтиком хлеба, он протянул сэндвич гостю. — Держи!

Сказано это было приказным тоном, и Ник счел за лучшее повиноваться. К тому же есть теперь хотелось просто невыносимо. Однако перед тем, как впиться в сэндвич, он спросил:

— Так вы поняли, кто я?

— Конечно, — спокойно сказал уборщик, продолжая резать ветчину большим складным ножом. — Не беспокойся: дверь плотно закрыта, никто ничего не услышит. Да и все это уже не имеет никакого значения. Ты поешь сперва, а по том разговоры.

Так Ник и поступил. Хозяин кладовой ел молча, быстро, тщательно пережевывая пищу. На лице его не было видно особого удовольствия от еды. Он ел профессионально.

Наконец с едой было покончено. Ник медленно цедил из банки колу, пристально разглядывая хозяина. Кто же он такой, этот уборщик-всезнайка?

— Что смотришь на меня, будто на привидение? — поинтересовался Шон, открывая очередную банку. — Конечно, я не телепат, но и не придурок, как здесь некоторые считают. Между прочим, мне довольно долго приходилось играть роль туповатого парня, каким и полагается быть уборщику. Поверь — это не так просто, как может показаться на первый взгляд.

— Вы — агент…

— Тихо-тихо! — Шон предостерегающе поднял руку. — Давай договоримся: имена работодателей называть не будем. Хоть они и окунули нас в это дерьмо, давай следовать старому ковбойскому правилу: умеешь считать до десяти — остановись на восьми…

Шон допил колу, вытер рукавом губы и посмотрел на гостя с какой-то добродушной насмешкой.

— Ну, что, — сказал он. — Втянули нас в историю, а?

Так и подначивало запросить у этого лысого пароль для таких вот случаев. Но здравый смысл подсказал: случай-то как раз не тот. Игры в промышленный шпионаж кончились, и началась совсем другая история.

Хотя, конечно, можно предположить, что все это — ловушка. Ловушка для наивных, неопытных агентов вроде него. Однако для ловушки выходило уж слишком закрученно: если его изначально подозревали — могли бы расколоть еще на входе в комплекс.

— Кстати, может, ты хочешь спросить у меня кодовую фразу? — поинтересовался Шон.

— Нет, но…

— «Что-то я устал, скорей бы отпуск. Пляж, море, девочки…» Так?

— Так… — согласно кивнул Ник. — «Не люблю я сидеть в четырех стенах, хочу в горы».

Пару секунд помолчали. А потом их будто прорвало. Это был на редкость неуместный и совершенно идиотский смех, — ведь только что вся сложная агентурная игра превратилась в фарс.

Шон резко прекратил смеяться — словно его выключили. В ту же секунду Ник ощутил острый приступ сомнения и осторожно спросил:

— Слушайте, Шон… Но ведь у нас считают, что никому не удалось проникнуть в «Андромеду». А вы, смотрю, зацепились здорово…

Шон задумчиво кивнул:

— Иногда меня посещают параноидальные мысли, что система вычислила меня и запечатала здесь вместе с теми, кто попался под руку. Но право же, это глупо…

— А чип? Предохранительный чип?.. — Ник постучал себя по затылку.

Шон криво усмехнулся:

— Может, я потому столько и продержался, что сумел вовремя избавиться от этой штуковины. А то бы мне спалили мозги, как остальным нашим. Я всегда был против такой методики «заметания следов». Смотри!

Шон повернулся к гостю крепким бритым затылком. Там красовался уродливый красноватый валик шрама. После этого уборщик вытащил из-за воротника тонкую веревочку, на которой болталась малюсенькая металлическая пластинка, чуть почерневшая и, кажется, даже оплавившаяся.

Ник с недоверием смотрел на жутковатый сувенир.

— Я в первый же день выдрал ее у себя из башки, — пояснил Шон. — Было больно, очень больно, но я подготовился и хорошо представлял, что делаю. И она сработала вхолостую. Но после начала всей этой заварушки, когда стало ясно, что моя конспирация больше никому не нужна, я подобрал ее и теперь ношу, как сувенир. На память о том, что у меня все еще есть память!

Шон довольно рассмеялся. А Ник подумал, что его новый приятель, пожалуй, таким радикальным вмешательством действительно повредил себе мозги.

— Советую и тебе сделать то же самое, — вновь посерьезнев, сказал Шон. — Возможно, наше руководство и уверено в твоем благополучном внедрении, но если ты вовремя не выйдешь на связь или появятся какие-то подозрения — будь спокоен, мозги тебе прочистят. А я в этом совершенно не заинтересован: мне нужен вменяемый союзник, а не добродушный даун.

— Но как это сделать? — обмер Ник. — Не буду же я себе…

— Да, не каждый решится поступить так круто, — не без самодовольства поглаживая затылок, заметил Шон. — Однако у нас имеются прекрасные условия для простой и безболезненной операции. Ее вполне может провести тот же Берни — он же физиолог. Поверь, за упаковку пудинга он тебе бонусом и гланды удалит.

Шон снял с полки пыльную упаковку, протянул Нику:

— Он обожает пудинги — удивляюсь, как он не уволок отсюда весь их запас, когда начался грабеж.

— Ладно, — Ник опасливо потер затылок. — Я подумаю об этом. Но не будет ли это предательством? Как к этому отнесется руководство? Когда… То есть если мы вернемся…

— Ты что, парень, проснись! Условия игры изменились — и изменились кардинально! Теперь речь не о промышленных секретах, а о простом выживании! Это только кажется, что «Андромеда» забыла о нас, это иллюзия. Мы просто не стоим в списках ее приоритетных задач. Но дело дойдет и до нас. Мы давно уже ждем, когда сверху заявятся чистильщики и начнут наводить порядок.

— Чистильщики?

— Ну да, специальные отряды ВБ, которые получат новые вводные и начнут распределять: кого на принудительные работы, а кому — пулю в лоб. И вряд ли в такой ситуации им сильно понадобится уборщик.

— Когда я тут только появился, Вилмер напал на меня… Он думал, что я — чистильщик. Или «дезинфектор», как он выражается.

— Да, он головастый малый, хоть и пьяница.

Ник снова взглянул на Шона. Теперь ничто не напоминало в нем простого уборщика. Уверенный взгляд, ладная фигура. И как ему удалось столь радикально, прямо на глазах, изменить образ?

— Скажите, Шон, а почему вы — простой уборщик? Как я понимаю, вас хотели внедрить в ВБ «Андромеды», верно?

— Все так, — неохотно отозвался Шон. — Но когда стало ясно, что все валится, пришлось импровизировать. Я еще успел избавиться от чипа — у меня была такая медицинская штуковина, армейский мини-робот для удаления осколков в полевых условиях. А ребята в один миг из классных спецов превратились в овощи…

Шон помолчал. Лицо его оставалось неподвижным, только желваки вздувались.