Читаем без скачивания Миф Коко Банча - Анна Данилова

Однако она ушла от Арамы. От человека, к которому, как ей казалось раньше, она приросла и в сердце которого пустила корни.

Глава 13. Треть миллиона

– Ты молчишь? Не хочешь отвечать? Ну и не надо… – Теплая виноградная лоза скользнула вниз и распласталась на ковре. – Я счастлив, что увез тебя. Теперь ты будешь только моей…

– Оскар тоже так говорил, – не выдержала она. – Неужели вам, мужчинам, так важно быть собственниками?

– Да, без этого я, к примеру, и не ощущаю себя мужчиной.

– А что будет, если я и от тебя уйду? – она вяло усмехнулась. Интересно, куда и с кем теперь?

– Найду и обезглавлю. А твою красивую голову насажу на крест какой-нибудь церкви.

– И много голов ты уже насадил?

– Как правило, первым ухожу от женщины я. – Он вдруг резко поднялся и поймал взглядом часы. – Одевайся, милая, мы же опаздываем.

– Мне оставаться в этой пижаме? – Белую шелковую пижаму Рита нашла на своей стороне постели и была удивлена, когда увидела на вороте бумажную этикетку какой-то американской фирмы – надо же, новая (!); ей еще подумалось тогда: сколько же еще таких пижам находится в этом большом и роскошном доме, словно построенном для любовных утех, свиданий?

…Волшебным местом, куда ее привез красавец Амфиарай, оказался большой ювелирный магазин на Тверской, название которого выветрилось из Ритиной головы, едва только она переступила порог этого выложенного голубым мрамором и задрапированного синим бархатом чуда дизайна и архитектуры. В центре круглого зала стояло три колонны, между которыми сверкала круглая же витрина, подсвеченная невидимыми огнями откуда-то сверху.

Риту, понятное дело, удивило, что магазин открыт в столь позднее время (было уже далеко за полночь). Но нетрудно было догадаться, что Амфиарая здесь знали и, разумеется, ждали.

Появился худой смуглый человек в белоснежном костюме в окружении четырех молчаливых, с каменными лицами мордоворотов в черных форменных костюмах. Телохранители или охранники, определила Рита. Не зная, куда ее везут, она надела, к счастью, свое платье, в котором была у Ащепковых. Ее любовник собирался ей явно что-то подарить. Рите, немного искушенной в подобного рода подарках, было любопытно узнать, обладает ли Рай вкусом и, понятное дело, какой суммой располагает. Ей, стоящей сейчас рядом с малознакомым мужчиной, с которым она провела в постели почти семь дней и о котором ровным счетом ничего не знала, стало нестерпимо грустно при мысли, что ее собираются купить в очередной раз. Она не понимала еще своих чувств к Амфиараю, а потому ей было сложно в создавшейся ситуации: принять ли готовящийся подарок или нет? Если она откажется принимать, то Амфиарай может обидеться, а если наоборот, то она будет чувствовать себя обязанной ему…

– Не робей, чувствуй себя как дома, – успел шепнуть ей на ухо Рай, прежде чем отойти от нее к господину в белом. – Выбери все, что хочешь, на свое усмотрение. Цена значения не имеет. Если я захочу, то смогу купить тебе весь магазин.

Ей не понравился этот снисходительно-дружеский тон, но она молча двинулась вдоль овальных витрин, скользя взглядом по сверкающим на бархате и атласе бриллиантам, золоту, жемчугам… В большом магазине их, помимо хозяина и его свиты, было всего двое, а потому было тихо настолько, что Рита боялась нарушить эту тишину цоканьем своих острых тоненьких каблучков. Боковым взглядом она видела, как Амфиарай и тот, другой, человек, тихо беседуя, подошли к центральной витрине, ярко освещенной, и остановились там. Страсть к красивым камням, привитая ей Оскаром, заставила Риту на некоторое время позабыть о том, где она и с кем. Завороженная радужными переливами драгоценностей, она кружила вокруг прилавков, пока ее выбор не пал на платиновый набор – колье, толстый браслет, кольцо и серьги, украшенные зелеными и желтыми бриллиантами. Она нарочно выбрала именно этот, один из самых дорогих наборов, чтобы посмотреть, как будет вести себя мальчишка Амфиарай, когда увидит цену: почти шестьдесят тысяч долларов.

– Милая, подойди к нам, – вдруг услышала она и, вспыхнув от стыда за собственные мысли, неверным шагом направилась к центральной витрине, которая, словно остров, покачивалась у нее перед глазами. Ослабевшая физически и сильно нервничающая, Рита подошла к Амфиараю и только тогда увидела поблескивающий у него на ладони переливающийся радужными волнами довольно крупный бриллиант странного табачного оттенка. Необычная форма его, напоминающая каплю, навела Риту на мысль, что она видит перед собой кулон.

– Это очень дорогая вещь, господин Амфиарай, – услышала она тихий и какой-то глухой голос стоящего рядом ювелира. Слабый запах лимона и мяты, исходящий от этого почти неподвижного истукана, вызывал в ней какие-то неясные ассоциации. Когда она поняла, что именно вызвало у нее эти ассоциации, то ей стало еще хуже: такими же изысканными мужскими духами или одеколоном пользовался и брошенный ею Оскар. Бросай все и беги, пока не поздно…

Но было уже поздно. Она очнулась, когда на ее шее зазмеилась светлого золота цепь с этим самым каплеобразным кулоном. Ей поднесли зеркало, и когда она заглянула туда, то сразу же отшатнулась. Там, в прозрачной и пространственной глубине амальгамы, она увидела совершенно незнакомую ей женщину. Неужели это я? Сильно похудевшая, с горящими глазами и нездоровым румянцем во всю щеку.

– Тебе нравится?

– Такая вещь не может не понравиться, – сказала она с едва заметной насмешкой.

– Сколько? – Амфиарай быстро повернулся к ювелиру. – Говорите же!

– Двести пятьдесят.

– Беру. А еще что? – теперь уже он обращался к Рите.

– Платиновый набор, – не моргнув, ответила она.

– И платиновый набор. Покажи, какой именно.

Она видела, как он расплачивается наличными…

Амфиарай оставлял в этом призрачном магазине чуть больше трети миллиона долларов с таким видом, словно покупал колбасу салями или сыр сулугуни.

– Ты выйдешь за меня? – услышала она уже в машине, на которой они летели в витрину ночного города: то же сверканье ночных огней, те же бриллианты, сапфиры, изумруды…

– Ты, как и мой муж, хочешь меня купить за эти стекляшки?

– Нет, просто я захотел потратить на тебя много денег. Ты этого стоишь. Ты красивая, Маргарита, и я люблю тебя… Так выйдешь?

– Хорошо, выйду, но прежде мне надо встретиться с Оскаром. Я не преступница какая-то, я не могу вот так…

– Так позвони, какие проблемы?

Он крепко держал руль в своих руках, но ни разу не обернулся на ту, которой он только что сделал предложение.

Визг тормозов, машина остановилась возле никулинского цирка, в нескольких метрах от которого стояла ярко освещенная цветочная палатка. Мгновение, и на колени к Рите упал букет красных роз.

– Говорят, что красные розы дарить неприлично, – зачем-то сказала она, вдыхая аромат мокрых, тугих, бархатистых роз. – Это как приглашение к любви…

– Так ты выйдешь за меня? – перебил он ее грубовато, словно от того, что она ответит, зависело, куда он повернет руль в следующую минуту.

– Да, выйду, и хватит об этом. Я устала…

И она, откинувшись на сиденье, закрыла глаза. Господи, помоги!

Глава 14. Грецкий орех

Как и обещал Амфиарай, он привез ее в свою квартиру на Варварке. Наверху, возле лифта, их встретили двое незнакомых ей молчаливых мужчин в строгих костюмах и при галстуках, которые, пошептавшись в сторонке с Раем, исчезли, оставив на просторной лестничной площадке лишь их двоих перед распахнутой дверью, ведущей непосредственно в квартиру.

– Кто эти люди? – спросила Рита, когда они вошли и он тщательно запер за собой две бронированные двери. – И зачем тебе одному такая большая квартира?

Она еще из передней, напоминавшей своими размерами скорее театральный вестибюль, нежели прихожую холостяка, бросив взгляд на множество дверей, расположенных по обе стороны бесконечно длинного, уходящего куда-то в глубь дома, коридора, успела оценить ее нестандартные размеры.

Скользкий новый паркет янтарного тона, веселые оранжевые двери с мутно-молочными стеклянными вставками и золочеными гнутыми ручками и запах свежеотремонтированного жилья привел Риту к выводу, что она, быть может, первая девушка Амфиарая, которая посетила эти царские хоромы.

– Теперь ты будешь жить здесь. Пойдем. – Он взял ее за руку, как берутся за руки дети, когда выходят из детского сада на прогулку в парк, – я покажу тебе кухню, где ты будешь готовить мне еду. Ванную комнату, спальню… Тебе нравится здесь?

Сон продолжался. Рита на слабеющих ногах пошла за Раем, чувствуя за всем происходящим какую-то неестественность. Ей не нравилось, что он так рано заговорил о замужестве, что, кроме как в постели, он еще никак не доказал ей своей любви или хотя бы простого человеческого расположения. Ласки Амфиарая были какими-то механическими, сам он – неэмоциональным и даже сухим и грубоватым.