Читаем без скачивания О природе вещей - Тит Кар

Разные вещи должны и питаться различною пищей,

Часто имеет ещё большое значенье, с какими

И в положеньи каком войдут в сочетание те же

Первоначала и как они двигаться будут взаимно.

820 Те же начала собой образуют ведь небо и землю,

Солнце, потоки, моря, деревья, плоды и животных.

Но и смешения их, и движения в разном различны.

Даже и в наших стихах постоянно, как можешь заметить,

Множество слов состоит из множества букв однородных,

Но и стихи, и слова, как ты непременно признаешь,

Разнятся между собой и по смыслу, и также по звуку,

Видишь, как буквы сильны лишь одним измененьем порядка.

Что же до первоначал, то они ещё больше имеют

Средств для того, чтоб из них возникали различные вещи.

830 Анаксагора35 теперь мы рассмотрим «гомеомерию»,

Как её греки зовут; а нам передать это слово

Не позволяет язык и наречия нашего скудость,

Но тем не менее суть его выразить вовсе не трудно.

Прежде всего, говоря о гомеомерии предметов,

Он разумеет под ней, что из крошечных и из мельчайших

Кости родятся костей, что из крошечных и из мельчайших

Мышцы рождаются мышц и что кровь образуется в теле

Из сочетанья в одно сходящихся вместе кровинок.

Так из крупиц золотых, полагает он, вырасти может

840 Золото, да и земля из земель небольших получиться;

Думает он, что огонь — из огней и что влага — из влаги,

Воображая, что всё таким же путём возникает.

Но пустоты никакой допускать он в вещах не согласен,

Да и дроблению тел никакого предела не ставит,

А потому несомненно, что так же двойную ошибку

Делает он, как и те, о которых мы раньше сказали.

Первоначала, к тому ж, у него неустойчивы слишком,

Ежели только считать допустимо за первоначала

То, что природы такой же, как вещи, что так же страдает

850 И погибает и что уберечь от конца невозможно.

Что же могло бы из них удержаться под натиском мощным

И от кончины бежать под самыми смерти зубами?

Воздух, вода иль огонь? Или что ещё? Кровь или кости?

Нет, я уверен, ничто. Ибо все одинаково вещи

Смертными будут вполне, как и то, что, мы видим, открыто

Гибнет на наших глазах, какой-нибудь сломлено силой.

Но невозможно вещам ни в ничто отходить, ни, обратно,

Из ничего вырастать, как я то доказал уже раньше.

Кроме того, так как пища растит и питает нам тело,

860 Надо считать, что и вся наша кровь, наши жилы и кости

860а Из чужеродных вещей должны состоять непременно,

Если же тут возразят, что всякая пища имеет

Смешанный, сложный состав и что в ней заключаются тельца

Мускулов, части костей и кровинки, и мелкие жилки,

Выйдет, что надо считать, будто всякая твёрдая пища,

Так же, как жидкость, сама состоит из вещей чужеродных:

Из сухожилий, костей, и гноя, и крови в смешеньи.

Далее, если всему, что растёт из земли, заключаться

Надо в самой же земле, то земля состоит непременно

Из чужеродных вещей, что на свет из земли возникают.

870 То же ты можешь сказать и о прочем, коль будет угодно:

Если таятся в дровах и пламя, и дым вместе с пеплом,

Из чужеродных вещей и дрова состоят несомненно,

874 Из чужеродных вещей, что из дров, выходя, возникают.

Здесь остаётся одна небольшая возможность увёртки,

Анаксагор за неё и хватается, предполагая,

Будто все вещи во всех в смешеньи таятся, но только

То выдаётся из них, чего будет большая примесь,

Что наготове всегда и на первом находится месте.

880 Правдоподобия нет никакого в таком объясненьи,36

Ибо тогда и зерно, дробимое камнем тяжёлым,

Крови следы оставлять должно бы на нём постоянно

Или ещё что-нибудь, что в нашем питается теле;

Были б и травы должны подобным же образом часто

Кровь источать из себя при треньи их между камнями;

Стали бы воды струить такие же сладкие капли,

Как молоко, что течёт из сосцов у овец густорунных;

Было бы видно тогда, как и в комьях земли размельчённых

Разного рода трава и хлебные злаки, и листья

890 В маленьком виде в земле потаённо рассеяны всюду;

И, наконец, расколовши дрова, мы увидеть могли бы

Пепел и дым, и огни потаённые в маленьком виде.

Но, очевидно, раз нет подтвержденья тому никакого,

Надо считать, что в вещах не бывает такого смешенья,

А сокровенно должны в вещах семена заключаться,

Общие многим вещам в сочетании многообразном.

«Но на высоких горах, — возражаешь ты, — часто бывает,

Что у громадных стволов вершины соседние трутся,

Если их ветры гнетут могучею силой, и, ярко

900 Вспыхнув, взвивается тут языками горящими пламя».

Правильно. Но не огонь заложён в деревьях, а только

Множество жара семян, и они-то от сильного тренья,

Вместе друг с другом сплетясь, порождают лесные пожары.

Если же было б в лесах потаённым готовое пламя,

То не могли б ни на миг, скрываясь, огни оставаться,

Но сокрушали б везде все леса и деревья сжигали б.

Видишь ли ты, наконец, о чём только что мы говорили,

Что постоянно имеет большое значенье, с какими

И в положеньи каком войдут в сочетание те же

910 Первоначала и как они двигаться будут взаимно;

Как, лишь слегка изменив сочетанья, они порождают

Дерево или огонь? И подобным же образом так же,

При изменении лишь сочетания букв, создаются

Разного рода слова совершенно различного смысла.

И, наконец, если всё, что в вещах наблюдаешь ты явных,

Может, по-твоему, быть не иначе, как если представить,

Что и у тел основных такая же точно природа, —

Первоначала вещей у тебя совершенно погибнут:

Выйдет тогда, что они заливаются хохотом звонким,

920 И по лицу и щекам текут у них горькие слёзы.

Что остаётся теперь, — ты узнай и внимательно слушай.

Я не таю от себя, как это туманно, но острый

В сердце глубоко мне тирс вонзила надежда на славу

И одновременно грудь напоила мне сладкою страстью

К Музам, которой теперь вдохновляемый, с бодрою мыслью

По бездорожным полям Пиэрид37 я иду, по которым

Раньше ничья не ступала нога. Мне отрадно устами

К свежим припасть родникам и отрадно чело мне украсить

Чудным венком из цветов, доселе неведомых, коим

930 Прежде меня никому не венчали голову Музы.

Ибо, во-первых, учу я великому знанью, стараясь

Дух человека извлечь из тесных тенёт суеверий,

А во-вторых, излагаю туманный предмет совершенно

Ясным стихом, усладив его Муз обаянием всюду.

Это, как видишь ты, смысл, несомненно, имеет разумный:

Ведь коль ребёнку врачи противной вкусом полыни

Выпить дают, то всегда предварительно сладкою влагой

Жёлтого мёда кругом они мажут края у сосуда;

И, соблазнённые губ ощущеньем, тогда легковерно

940 Малые дети до дна выпивают полынную горечь.

Но не становятся жертвой обмана они, а, напротив,

Способом этим опять обретают здоровье и силы.

Так поступаю и я. А поскольку учение наше

Непосвящённым всегда представляется слишком суровым

И ненавистно оно толпе, то хотел я представить

Это ученье тебе в сладкозвучных стихах пиэрийских,

Как бы приправив его поэзии сладостным мёдом.

Может быть, этим путём я сумею твой ум и вниманье

К нашим стихам приковать до тех пор, пока ты не познаешь

950 Всей природы вещей и законов её построенья.

38Раз уже я доказал, что плотны тела основные

И что летают они нерушимые в вечном движеньи,

То мы рассмотрим теперь, бесконечна ли их совокупность

Или же нет; а затем, бытие пустоты доказавши

Или пространства и места, где все созидаются вещи,

Выясним, есть ли конец у пространства во всём его целом

Или безмерно оно и зияет бездонною бездной.

Нет никакого конца ни с одной стороны у вселенной,

Ибо иначе края непременно она бы имела;

960 Края ж не может иметь, очевидно, ничто, если только

Вне его нет ничего, что его отделяет, что б видно

Было, доколе следить за ним наше чувство способно.

Если ж должны мы признать, что нет ничего за вселенной,

Нет и краев у неё и нет ни конца ни предела.

И безразлично, в какой ты находишься части вселенной:

Где бы ты ни был, везде, с того места, что ты занимаешь,

Всё бесконечной она остаётся во всех направленьях.

Кроме того, коль признать, что пространство вселенной конечно,

То если б кто-нибудь вдруг, разбежавшись в стремительном беге,

970 Крайних пределов достиг и оттуда, напрягши все силы,