Читаем без скачивания Третье пророчество - Елена Ханга

Дело другое, если контакт, так сказать, происходил, или, скажем, кто-то из линдермановских клиентов вдруг понимал, что такой контакт неизбежно наступит в самом скором времени. В этом случае полагалось внести в кассу Линдермана скромный гонорар, и для клиентов это вовсе не было неожиданностью. Кстати, вниманию юристов и правоохранительных органов: он никогда не назначал им никаких цен и тарифов. Просто они что-то слышали от своих знакомых о том, что так положено, а те, в свою очередь, от других знакомых... Так потихоньку бизнес и развивался. А жизнь у девушек, заметьте, только устраивалась все лучше и лучше. Большая часть из них возвращалась потом от жирных котов обратно в родное агентство, но были и такие (кстати, было их вовсе не мало), которые выходили замуж за своих богатеньких суженых, и, конечно, Женя Линдерман оставался им на всю жизнь как отец родной и благодетель.

Правда, были в этом вполне благородном и цивилизованном предприятии некоторые скользкие моменты, которые Линдерман предпочитал не афишировать. Когда суммы были особенно большими, Женя не стеснялся брать определенный процент не только с жирных котов, но и с самих девиц. Ну что ж тут особенного – они и так как сыр в масле катались в особняках и на курортах олигархов. Они бы и не увидели никогда такой роскоши, если бы в один прекрасный момент не повстречали на своем жизненном пути круглую фигуру Жени Линдермана. Да, теперь они были счастливы, но чужое счастье-то нужно ведь и устроить.

Было и еще кое-что, о чем Женя не любил даже вспоминать, пока этого не требовало дело. Девочки уходили от него к клиентам простыми носительницами красоты и сексапильности, а побывав в их постелях, становились еще и носительницами убойной информации, проще говоря – компромата. Эта закономерность стала очевидной для Линдермана уже после первого года налаженной работы его агентства. Поначалу она его порадовала, потому что информация в наше время ценнее золота, а особенно информация про очень известных и очень влиятельных людей. Женя быстро сообразил, что в его хозяйстве открывается новый весьма прибыльный огородик, на котором золотые будут расти не хуже, а то и лучше, чем на ниве основного бизнеса.

Но, торганув первые несколько раз компроматом налево и направо, Женя быстро прикусил язык и стал куда более осмотрительным. Народец вокруг оказался болтливый, и скоро уже о тайных линдермановских закромах прознали совсем лишние люди. Женю начали вербовать товарищи из разных органов, которые страсть как мечтали побольше узнать о личной и вообще жизни всяких магнатов и других порядочных людей. Жене вербовки эти искренне не понравились, потому что в них не было главного – денег. Вместо этого было то, чего он очень не любил, как и каждая свободная личность, – шантаж и угрозы. Но с реалиями российской жизни нужно было как-то мириться. В результате Линдерман открыл для себя некоторые выгоды даже и в этом раскладе. Оказывается, можно было использовать разведданные, собранные от девочек, в качестве выкупа за спокойную (или относительно спокойную) жизнь на свободе. В этом случае в определенной степени экономились деньги, предназначенные для того же выкупа. Это, конечно, было плюсом. Но если откровенно, минусов на этой стезе все-таки было больше.

Во-первых, Жене приходилось постоянно скользить во время вербовочно-профилактических бесед с товарищами из органов, а органов в последнее время стало так много, что в результате он искренне запутался в том, кем именно он завербован и на кого работает, а кого просто водит за нос. При этом нужно было еще всегда держать в памяти, какую информацию он сливает по какому разу, а также четко помнить – кому за деньги, а кому за хорошее отношение. Во-вторых, один раз какие-то бандиты хорошенько отколошматили Линдермана около его собственного дома, и с тех пор он передвигался в сопровождении мощной охраны – почище, чем у нефтяных королей или там у премьер-министра. Денег на эту охрану уходила уйма, но деваться было некуда. Линдерман подозревал, что налетчиков нанял один из его клиентов, которому неблагодарная девица, наверное, напела про своего благодетеля каких-нибудь гадостей, только чтобы самой выглядеть в розовом свете.

Конечно, можно было бы и вовсе забросить эту компроматную стезю и сосредоточиться на основном любимом деле. Но это только так кажется, что можно. На самом деле нельзя. Уже ни один здравомыслящий человек, не говоря уже о сотрудниках органов, не поверил бы, что Линдерман не располагает компроматом. Атак, при ином раскладе, глядишь – и завязал бы Женя с этой паскудной побочной деятельностью. Хотя нет, не завязал бы. Все-таки деньги она приносила неплохие.

Да и вообще неприятные стороны всегда есть в любом бизнесе. По большому счету Линдерману было грех жаловаться на жизнь... До того момента, пока не случилась эта беда на вечеринке у Милорадова.

Главное в линдермановском бизнесе – это репутация. Хороший товар – это имя фирмы. А что такое хороший товар в его агентстве? Красота, молодость, здоровье и безопасный элитный секс. И при этом никаких неприятностей. И вот на же тебе!..

Вечеринка у Милорадова – известного гения и стяжателя российской и постсоветской металлургии – была важна тем, что именно здесь собрались самые что ни на есть желанные, но пока потенциальные клиенты Линдермана. Это были не просто жирные коты. Это были котищи, бегемоты, монстры по своим финансовым и прочим возможностям. Конечно, кое-кто из них слышал о Линдермане и его агентстве. Но одно дело втюхивать товар на словах, и совсем другое – показать его в натуре, поиграть шиншилловым мехом прямо на глазах у ошеломленных покупателей. У некоторых из них, может быть, и в мыслях раньше не было воспользоваться услугами агентства Линдермана. Но вот когда они увидят настоящие бриллианты, устоять уже не смогут. И главное – расскажут другим.

Потому Женя выбрал с собой на вечеринку лучших из лучших – рыжую саратовскую Киру, потрясную мулатку Катьку, которую теперь элегантно звали Кэт, и вылитую Анн Николь Смит, которую в русской реинкарнации называли Марусей, а родом она была из Ростова. Стилисты и художники по костюмам проработали с девочками весь день, последний час наряду с ними трудился и сам Линдерман. Он вбивал в хорошенькие головы Кэт, Киры и Маруси правила поведения на вечере. Вбивал по нескольку раз, чтобы уж не сомневаться.

Но пришла беда из своей привычной двери – откуда не ждали.

Теперь Линдерман обессиленно разложил свое тельце в глубоком кресле, чувствуя, как подступает к горлу тошнота, и старался даже не думать о последствиях. Хотя мысли эти, конечно же, лезли в голову как тараканы.

Было обрушено, опрокинуто, раздавлено главное правило – «чтоб никаких неприятностей». Неприятность, если так можно, конечно, выразиться, только что случилась. Когда заиграла прекрасная чувственная музыка, его девочки отошли в отдельную комнатку, чтобы подготовиться к показательным выступлениям. Все шло как по маслу. Жирные коты роняли на ковры слюну, ожидая их выхода, и вдруг этот кошмарный вопль. Он даже не понял, что это кричат его девочки. Это кричали какие-то животные. Потом раздался грохот и звон стекла. Потом из комнатки выбежали Кэт с Марусей. Дверь в комнатку осталась распахнутой, и первый заглянувший в нее – кажется, это был кто-то из Думы – резко схватился ладонью за лицо и согнулся в три погибели. Наконец Кэт выдохнула почти неслышно, но все услышали, как будто она прокричала это:

– Киру убили...

Линдерман понял, что должен будет первым войти в комнатку. Ноги не шли и не гнулись. Словно какой-то персонаж из мультфильма, он доплелся до двери и стоически заглянул внутрь. Кира лежала на полу, а на ее голубой блузке растекалась кошмарная темная кровь. Кровь лилась и откуда-то из-под нее.

Линдерман сидел в кресле и привыкал к новой реальности, а заключалась она в том, что лучшие страницы его жизни были уже навсегда перевернуты и отлистать их обратно теперь не представляется никакой возможности. Откровенно говоря, по сравнению с этим открытием все остальное уже не имело никакого смысла. Даже убийство, случившееся только что в нескольких метрах от него самого, его особенно не волновало. И уж совсем не интересно ему было, кто убил Киру и каким образом вообще убийца мог проникнуть на такую виповскую вечеринку, охраняемую не хуже, чем секретные переговоры российского президента.

Женю Линдермана одним росчерком пера вычеркнули из короткого списка персон, которые имеют право наслаждаться благами этой жизни. Даже то обстоятельство, что он пока еще находился в особняке Милорадова, объяснялось сейчас не принадлежностью к этому высшему кругу, а статусом свидетеля уголовного преступления. Он просто не имел права покинуть место его совершения.

Женя даже заскулил про себя, но получилось, что заскулил он немного вслух. Сидевший рядом замминистра, кажется, труда и занятости, услышав этот жалобный звук, решил утешить Линдермана и зачем-то брякнул: