Читаем без скачивания В тени правителя - Иван Курносов

– Но тот, кто сильный, может поменять эти нормы. Или наплевать на них. Правильно? – опередил Альберт.

– Правильно. Для этого используются разделительные линии, по которым начинается разгораться конфликт. Социальная группа, раса, религия или территория. Аргументами служит история. Находятся всегда историки – если нет древних, то сегодняшние, – которые находят в летописях или курганах вещественные доказательства нужной принадлежности земель соседа. Или даже не надо искать, достаточно напомнить своим гражданам, когда ее несправедливо, то есть превосходящей силой, отняли. Это просто означает, что они снова стали сильными. Или так считают.

– Так значит, война на разных фронтах идет и в мирное время? – спросил Альберт.

– В мирное время борются между собой люди за свои интересы против других людей с иными потребностями. А в военное время – страны. Проигравший будет платить дань, подчиняться победителю. Во всем. Но это стоит жизни многим людям. Победа не знает цены.

– А я думаю, что она имеет свою цену. Ее не хотят признавать только те, кто не щадит своих людей и готов их бросать «волной за волной» на неприступные позиции противника. Не вспоминая или не зная о военном искусстве, – парировал Альберт. – Я вижу, ты уже готов быть стратегом.

– А ты миротворцем, – отреагировал Юрий на сарказм Альберта.

– А в чем разница между законами мира и войны?

– Разница в том, что человек в мирной жизни не должен убивать себе подобного. И не обманывать. А на войне все это становится необходимым. Убивать человека – зло, а во имя защиты своей территории – добро. Тоже действие, но с разным знаком. Это отличие мира от войны. Может, это противоречит моральным кодексам всех религий и обычным человеческим отношениям, но об этом говорит вся история.

– А в гражданской войне, когда приходят к необходимости воевать? Когда хотят отнять что-то у другого и считают себя в праве это сделать?

Юрий задумался. Разговор медленно погас. Они пили вино и кофе. Потом Юрий поинтересовался у Альберта, сохранил ли он книгу деда «Гибель империи ромеев» и как его отношения с клубом Дока.

В конце встречи Альберт опять вспомнил о просьбе Юрия:

– И что ты хочешь от меня? Для чего тебе понадобилась информация о военной стратегии в древнем Китае?

– Хочу понять основные законы борьбы.

– Я так понимаю, что ты известных китайских военных классиков прочитал уже. Хочешь, чтобы я нашел некую редкость?

– Да, как в прошлый раз про художника Ю.

– Ладно, посмотрю, что есть на эту тему.

Альберт стал догадываться, что Юрию больше требуется оппонент, как он. В качестве такового может использоваться какой-нибудь интересный текст о военной стратегии древнего Китая, отличный от общепринятых канонов. Как некий возбудитель новых мыслей. Он отрабатывает на нем свои мысли и проверяет их на прочность, как боксер «грушу».

Уже расставаясь на автостоянке, Юрий вдруг спросил:

– Ты знаешь, что количество погибших на войнах во все времена было одинаковым?

– Как это понять? Ведь в современных войнах гибнут миллионы людей, а в прошлом только тысячи, – удивился Альберт.

– Смотря как считать. Если как долю населения, погибшую на войне, то цифры будут близкими.

– Да, как доля населения, может быть.

– Это говорит о том, что во все времена есть постоянная доля населения, которую общество отдает как человеческую жертву, чтобы жить дальше. Некая постоянная дань, константа, понимаешь?

– Не думал об этом. Если так, то это очень жестокое человеческое жертвоприношение. И эту дань общество платит в наш век?

– А ты спрашиваешь, почему я интересуюсь правилами военной стратегии, – ответил Юрий.

Дневник. Остановки на пути

Альберт нашел несколько записей в дневнике Володи, которые были связаны с вопросами истины и веры. Видимо, они сильно занимали его.

Любое выражение мысли имеет как минимум два смысла: прямой и переносный. Как аналогия или метафора. Этим пользуются все современные комментаторы всяческих древних текстов. Они обязательно найдут в нем что-то, нужное им сегодня. Или домыслят, используя переносный смысл для очевидных утверждений, считая это своим святым долгом – оправдывать сегодняшнее время. Не человеческим, конечно.

Истина тоже имеет две стороны. Одна всегда освещена и блестит на солнце, как начищенная золотая монета. И теневая, на которой прячется все, что не следует выводить на свет. Она и сверкает только потому, что на обратной стороне размещается ее противоположность – ложь.

Любую философскую теорию можно понять, если докопаться до того, что она принимает за истину. Следует найти такую систему взглядов, которая отражала бы сегодняшний противоречивый мир. Не традиционную формальную, а иную, которая признает равенство двух противоположных сторон монеты. Некую демократичную систему, а не оголтелую, которая, подобно футбольным фанатам, признает только одну правильную с ее точки зрения сторону. И освистывает другую – противную.

Каждый человек, размышляя, использует уже накопленный опыт, интуицию как память опыта предыдущих поколений. И трудно ему уйти от этого наработанного жизненного наследия. Он воспринимает мир с помощью этой сложившейся системы взглядов. Это его собственная мифология. То, что ей соответствует, он признает верной. Интеллектуальный каркас, сложенный из проверенных в жизни принципов, составляет его второй скелет. Первый – его инстинкты.

Человечество постоянно занято тем, что ищет абсолютную истину и веру. «Истинно говорю» – эта фраза часто присутствует в религиозных текстах. Но истина есть только голос надзирателя для своего времени. Без него люди, как маленькие дети, не будут знать, что делать. Что хорошо и что плохо.

Каждое время поддерживает некоторые утверждения как верные… Но они меняются – и часто на противоположные. Время переключается, как семафор: с красного на зеленый и обратно на красный. То разрешая, то запрещая одно и то же. Правда, с разной скоростью. Нужно успевать людям менять свои привычки. Кто не успел, тот опоздал. Дух современности – красный для всех авторитетов.

Скептики никогда не меняют мир, они не могут ясно высказать, что требует от человека время. Лишь успокаивают себя тем, что исследуют этот мир и видят, что у каждого своя правда. И лучше оставаться в стороне, глядя, как другие люди между собой выясняют отношения. Не пачкая свою душу страстями и борьбой с противным мнением. Или представляют мир простым и прекрасным, как картины Рериха.

Для того чтобы двигаться и действовать в этом мире, нужна истина, то есть то, как говорили древние, что признается таковым многими или лучшими из них. Она лежит в основании системы координат и служит мерой для оценки мыслей и поступков людей. Как обычная школьная линейка. Без нее ничего невозможно сопоставить и нельзя сознательно принимать решения, что правильно, а что нет. И нужна вера, то есть убежденность в истинности данного положения или учения. Без веры нет истины, а без истины нет веры. Так они крепко связаны между собой, что трудно их различить.

Странно только то, что признать что-то за истину независимо от фактических оснований, можно лишь имея иллюзию заблуждения. Без нее у человека отсутствует уверенность в ее абсолютной достоверности и воля для решительных действий. Без иллюзий становятся только скептиками или циниками, как прозревшие щенята, только что увидевшие мир.

Человек живет и воспринимает все вокруг в одной плоскости. Всегда должен выбирать одну из двух сторон истины. Мир для него становится ограниченным. Он в его сознании искажается и становится блеклым, как старая топографическая карта. Двухполюсным. Как будто, стоя на тропинке, он решает, в какую сторону ему идти. Вперед или назад.

Чтобы мир оказался выпуклым, ему следует признать, что он находится на шаре и можно нарезать очень много путей, которые проходят через точку, где он стоит. Но тогда трудной становится задача выбора пути. Так что человек огрубляет свое видение до двухмерного – проще выбирать. А если верит в истину, тогда даже выбирать не нужно. Мир для него становится простым и ясным. Нужно только следовать канону, там все сказано. И думать не надо.

В каждой теории есть доля противоречивости. Теорема Геделя говорит о том, что невозможно создать непротиворечивую систему. Это означает, что любая истина содержит в себе червоточину. Очень грустная история. Недаром говорят, что обширные знания – большая скорбь.

Каждый философ строит свою теорию из начал, которые ему кажутся неоспоримыми. Вернее, спор может вестись только с конкурентами, которых он считает глубоко неправыми. И путем дальнейших логических построений выводит свою, совершенную и единственно верную на века систему… Глупо, но тем не менее это и есть его истина. Заблуждение дальтоника, в которое он впадает. Часто, когда такую систему он получить не может, признает наличие таинственных сил, которые управляют миром. Становится мистиком. А здесь спектр возможных вариантов уже не ограничен.