Читаем без скачивания Последняя жертва - Райчел Мид

"Кем-то" оказался Эдди Кастиль.

И Михаил Тэннер.

Радостные лица друзей были не тем что я ожидала увидеть.

Эдди был давним другом из Святого

Владимира, другой новый страж как я и тот, кто остался верен мне, не смотря на множество неприятностей, включая побег Виктора Дашковаиз тюрьмы.

Михаил был старше нас, лет двадцати пяти, он помог нам вернуть Дмитрия в надежде, что Соню Карп — женщину, которую Михаил любил и которая стала стригоем, тоже можно спасти.

Я посмотрела наружу, на лица двоих парней.

— Что происходит? — потребовала ответа я.

— Мы тоже рады тебя видеть, — сказал Эдди.

Он вспотел и был взволнован пылом сражения, несколько фиолетовых пятен на его лице, показали, что оно встретилось с чьим-то кулаком сегодня вечером.

В его руке было оружие, которое я видела в арсенале стражей: дубинки, используемые чтобы выводить людей из строя, не убивая их.

Но Михаил держал что-то намного более ценное: магнитную карту и механический ключ, чтобы открыть мою камеру.

Мои друзья организовали побег из тюрьмы

Невероятно.

Обычно сумасшествие — моя привилегия.

— Вы, ребята..

Я нахмурилась.

Мысль о спасении наполняла меня радостью, но логике это не поддавалось.

Ясно, что это они ответственны за борьбу с моими охранниками, которую я только что слышала.

Попасть сюда в первый раз, тоже было не легкой задачей.

— Вы вдвоем вывели из строя всех стражей в этом здании? — Михаил наконец-то открыл дверь, и я поспешила выбраться из камеры.

После постоянного чувства угнетенности и подавленности в течение последних дней, почувствовать ветер и пространство вокруг меня было, как ступить в горную речку,

— Роза, в этом здании нет никаких стражей.

Ну, возможно один.

И эти парни.

Эдди махнул рукой в направлении более ранней борьбы,

где, как я предполагала, мои охранники лежали без сознания

Конечно, мои друзья никого не убили.

— Все остальные стражи проверяют место взрыва, — догадалась я.

Факты, включая спокойствие Лисы, начали складываться в единое целое.

— О нет.

Вы заставили Кристиана взорвать античные Моройские статуи.

— Конечно нет, — ответил Эдди.

Он казался шокированным моим предположением.

— Другие пользователи огня могли бы сказать, что это сделал он.

Ну, это что-то, — сказала я.

У меня должно было быть больше веры в их психическое здоровье.

Или возможно нет.

— Мы использовали С4, - обьяснил Михаил.

— Да где вообще на земле вы смогли достать… — я замолчала, когда увидела, кто стоял в конце коридора.

Дмитрий.

Во время моего заключения, у меня не было возможности узнать, как он, и это расстраивало.

Кристиан и Таша только морочили мне голову.

Ну, вот и ответ.

Дмитрий стоял около входа в холл во всём своём двухметровом великолепии, столь властный и устрашающий, словно Бог.

Его пронзительные карие глаза оценивали всё мгновенно, и его сильное, стройное тело было напряженно и готово к любой опасности.

Взгляд на его лице был настолько сосредоточенным, наполненным такой страстью, что я не могла поверить что кто-нибудь мог подумать, что он был Стригоем.

Димитри был полон жизни и энергии.

В самом деле, глядя на него сейчас, я еще раз вспомнила, как он встал на мою защиту во время ареста.

У него на лице было то же самое выражение.

Правда, это было то самое выражение, которое я видела бесчисленное количество раз.

Этот человек был единственным, который заставлял одновременно и бояться, и восхищаться.

Он был единственным, кого я любила.

— Ты тоже здесь? — Я попыталась напомнить себе, что моя запутанная личная жизнь сейчас не самая важная вещь в мире.

— Ты разве не под домашним арестом?

— Он сбежал, — лукаво сказал Эдди.

Я уловила реальный смысл: они с Михаилом помогли Дмитрию сбежать.

— Это то, что люди будут ожидать от вспыльчивого парня, возможно-все-еще Стригоя, верно?

— Ты тоже ожидала, что он придет освободить тебя, — добавил Михаил, игриво.

— Особенно если учесть, как он боролся ради тебя на прошлой неделе.

На самом деле все подумают, что он спас тебя один.

Без нашей помощи.

Дмитрий ничего не сказал.

Его глаза, не прекращая тщательно изучать окрестности, также оценивали меня.

Он хотел удостовериться, что я была в порядке и не пострадала.

Он, казалось, испытывал облегчение от того, что я в порядке.

— Пошли, — наконец сказал Дмитрий.

— У нас мало времени.

Это было явным преуменьшением, но я неожиданно для себя поняла, что в "гениальном" плане моих друзей было кое-что, что неосознанно меня беспокоило.

— Они никогда не поверят, что он смог сделать это в одиночку! — воскликнула я, поняв, куда клонит Михаил.

Они выставляли Дмитрия организатором этого побега.

Я указала на лежащих без сознания у наших ног стражей.

— Они видели ваши лица.

— Не совсем, — произнес новый голос.

— Не после маленькой амнезии, вызванной духом.

— К тому времени как они проснутся, единственным человеком, которого они вспомнят, будет этот неуравновешенный русский парень.

Без обид.

— Не принимается, — сказал Дмитрий, наблюдая, как Адриан вошел через дверь.

Я уставилась на них, стараясь не раскрыть рот от изумления.

Они стояли там вместе, два мужчины в моей жизни.

Адриан едва ли выглядел готовым вступить в рукопашную, но он был таким же напряженным и серьезным, как и другие стражи здесь.

Его прекрасные глаза были ясны и полны хитрости, я знала, на что они были способны, когда он действительно старался.

Вот тогда меня осенило: он не показывал никаких признаков опьянения.

Было ли то, что я недавно видела просто уловкой?

Или он заставил себя собраться? Так или иначе я чувствовала, как легкая усмешка медленно растягивалась на моем лице.

— Лисса солгала сегодня твоей матери, — сказала я

— Предположительно, ты должен валяться где-то пьяным.

Он наградил меня одной из своих циничных ухмылок.

— Ну, да, вероятно, это было бы более умной — и уж куда более приятной — вещью чем то, что происходит прямо сейчас.

И надеюсь, все именно так и думают.

— Нам нужно уходить, — сказал Дмитрий с нарастающим волнением.

Мы повернулись к нему.

Наше веселье исчезло.

То отношение, которое я заметила в Дмитрии, говорило, что он может сделать что угодно и всегда приведет нас к победе, и заставляло людей хотеть следовать за ним безоговорочно.