Читаем без скачивания Моменты счастья - Алекс Дубас

Счастье – когда моя собака радуется мне искренне и не за что, и когда холодно, теплая прижимается.

Счастье – одновременно проснуться в воскресенье и посмотреть друг на друга утренними глазами и пойти варить кофе.

Счастье – читать про чужое счастье. Не думала, что смогу заплакать в понедельник в 16:30. От счастья.

128

1995 год, декабрь, я где-то в седьмом классе. На улице минус двадцать, почти безветренно и малооблачно. Мы с отцом вышли на охоту с охотничьей собакой, на лыжах. Полдня проходили по полям и оврагам мимо деревень, мимо прудов и стогов сена. Заяц от нас ушел, да и черт с ним. Около леса решили посидеть, отдохнуть. Это место, где мы остановились, находится на горизонте, если смотреть с крыши нашего пятиэтажного дома. Я стал играть с собакой, дразнить ее, а она гавкает и прыгает, я даю ей покусать рукав, потом валю на снег и сам падаю. Снег попадает за шиворот и в рукава. Папа достал из рюкзака сало с черным хлебом, мамины пирожки и термос с чаем. Мы с ним любители попить крепкий чай на охоте.

И теперь вот сидим около леса на каких-то скамейках из новых досок (наверно, лесник их тут сколотил). И я думаю про себя, что как мне повезло, что новая квартира на краю городка в интересном месте, что у меня отличные друзья-непоседы, с которыми каждый день находим приключения, о которых потом не рассказываем родителям, что повезло с родителями (хоть иногда и ругался с ними до слез), что повезло с погодой (люблю, когда мороз и солнце) и что как приятно кружка чая греет руки, и вообще клево, и скоро Новый год.

129

Лето 1983 года. Загородный профилакторий. Мы с Андрюшкой уже пообедали и ждем на улице, когда столовая опустеет. Дождавшись, пулей влетаем в зал, сгребаем из корзинок весь хлеб, который только можем унести, и мчимся на стадион. Там на привязи пасутся два бычка – белый с черными пятнами и коричневый. Это наши Борьки. Мы зовем их издалека, размахивая хлебом. Коричневый Борька коротко взревывает и топает в нашу сторону. Узнал!

Кормим Борек черным столовским хлебом, гладим их по большим головам, похлопываем по толстеньким бокам. Борьки довольно тычутся в ладони колючими губами, подставляют нагретые солнцем лбы, медленно жуют, роняя слюни. Жара, сладковатый запах коров и клевера. Гудение слепней. Счастье.

130

Весна 2003 года. Мне четырнадцать лет, и я выхожу на улицу первый раз, научившись ходить заново после ампутации ноги. Простая прогулка по солнечному двору вместе с родителями – это было счастье. Вообще, каждый раз, когда ты совершаешь то, что раньше не могла или думала, что не могла, – это миг накрывающего тебя с головой счастья.

И еще яркий момент вспомнился: июнь 2000 года, хоровой конкурс в испанском городе Толоса – идет борьба за высшую европейскую хоровую награду. До того на этот конкурс ни разу не пускали детский хор, но у нас к тому времени было уже столько призов, что они пошли на эксперимент и включили нас в список конкурсантов. И вот – все хоры спели свою программу, и мы сидим в зале, смотрим какое-то представление, пока идет совещание жюри. После этого на сцену выходит женщина, говорит какие-то слова на испанском, и в конце звучит торжественное: «Coro infantil Vesna!» Это означало, что мы ВЫИГРАЛИ. Я сейчас набираю эти строки, и на глаза наворачиваются слезы – а тогда мы все рыдали, стоя на сцене и глядя, как наш любимый дирижер принимает приз. Это был незабываемый момент чистого счастья.

131

Спектакль «Ричард III» – гастроли театра «Сатирикон» в нашем городе в 2009 году. Все три часа – сплошное счастье. Я вышла из зала и, честное слово, несколько секунд не знала: кто я и где я. А потом я села в машину и поехала домой с мыслью сразу же купить билеты и лететь в Москву на спектакль еще раз.

132

В детстве я подумал, что мой папа – немецкий шпион. А что, все сходилось – папа голубоглазый блондин и в его ящике я обнаружил немецкий крест (потом, правда, оказалось, что это нож для мясорубки). Этой новостью я поделился с мамой, и так она поняла, что я тайком из детской смотрю «Семнадцать мгновений весны» после отбоя. Счастье же, когда папа не немецкий шпион!

133

Сейчас июль 2002 года. Мы едем на дачу. В багажнике припасы. И у нас очень уютная компания. И кто-то привез арбуз, а кто-то настоящую чачу. Мы все единомышленники и друзья. А рядом со мной сидит – она. И у нас все только начинается. И мир безоблачен. И мы думаем, что так будет всегда.

134

1997 год. ВДНХ.

Осень очень холодная и ветреная. Особенно когда на тебе тонкая куртка. Тонкая дешевая куртка из плащевки. Сегодня утром рано я шел по пустынному ВВЦ сквозь ветер. Он был холоден и с ураганной силой гнал меня назад. А в динамиках выставочного радио как в насмешку бился «Шторм» Ванессы Мэй. Но назад мне было нельзя. Нужна была работа. Деньги закончились еще три дня назад. Несколько дней я ездил зайцем. Сегодня первый день на новом месте – в крупнейшей и тогда единственной на ВВЦ компании по активному втюхиванию таймшера. Я прошел за три дня обучения три жестких обучения-собеседования, в результате которых из трех групп по тридцать пять человек осталось четыре. А сегодня был первый день работы в поле.

Миллионы улыбок, черпание веры и оптимизма из холодной пустоты и равнодушия, пять – десять – сто неудач подряд, ломание за несколько часов всех своих все еще детских комплексов, стереотипов, страхов.

А вечером, полчаса назад наш блистательный капитан сказал, что я отлично поработал сегодня и мой результат один из лучших. Я получил заработанные за день деньги.

А сейчас…

Сейчас я сижу в маленьком кафе. Передо мной глиняный горшочек с горячими пельменями, рядом чашка с кофе, а в руке дымится сигарета… Все куплено на свои деньги. За окном темно.

Я понимаю, что теперь – все будет Хорошо. Я смогу выжить и совсем один.

Я курю и улыбаюсь в никуда.

Я счастлив.

135

Я – первоклашка, иду из школы номер семнадцать по Первомайской улице города Винницы, временами засматриваюсь на дома с лепниной и задираю голову. Временами скачу на одной ножке, как в классиках, потом забываю про классики, представляю себя «неуловимым мстителем» и отстреливаюсь из пальца «пиу-пиу» от атамана Бурнаша. В левой руке у меня зажата монетка в двадцать копеек, и я обязательно куплю пломбир в вафельном стаканчике! В предвкушении вкусного я забегаю в магазин «Продукты» и замираю – в магазине говорят по-немецки! Продавщица Света с золотыми зубами, которую я знаю (Света, как ты могла?!), и совершенно незнакомые тетеньки из очереди.

«В городе немцы!» – понял я. И еще я понял, что домой нельзя – немцы же! И побежал на работу к маме, в горисполком, предупредить! Горисполком не отстреливался, а мама смеялась и сказала, что это евреи и говорили они на идише. Счастье же, когда мама смеется!

«Счастье – это когда тебя понимают». (Из к/ф «Доживем до понедельника».)

136

У меня была всего одна женщина, которая меня понимала, но я изменил ей с нихренанепонимающей. И она не поняла. Счастье было так возможно… Прошлой зимой мы с любимой ездили на север на несколько дней отдохнуть. В горах, в лесу – отель в испанском стиле, гольф, катание на гоночных машинках, лошади, было мило. На обратном пути вечером возвращались через Хайфу. На перекрестке Чек-пост по радио заиграл Гэрри Мур «Парижские прогулки». Мы вышли из машины и танцевали. Давно загорелся зеленый, но никто не сигналил. Мы дотанцевали до конца. Потом нам хлопали. Как было в отеле, мы уже не вспоминаем, а этот танец помним…

137

2004 год. Автотрасса. В авто. В очередной раз еду две с половиной тысячи километров, чтобы увидеть женщину мечты. Быть с ней. Хотя бы сутки… Мысли, эмоции, предвкушения… Холмистая многокилометровая трасса пряма как рельс. В CD-проигрывателе – Горан Брегович. Внезапно замечаю, находясь на возвышенности, что трасса визуально разделила небо, геометрически идеально, ровно на две половины. На одной половине – слева – синее небо, яркое солнце и ни облачка. Справа – черные тучи сплошняком, молнии видны вдалеке и стена дождя.

Музыка, плюс чувства, плюс скорость, плюс божественная геометрия. Запомнилось.

138

А я – это лето 2010 года, август. Гора на Северном Кавказе. Попал с группой альпинистов (всего нас четыре человека) на холодную ночевку. Нет ни тента, ни горелки, еды мало. Полдня лил дождь и была гроза, мы насквозь мокрые и продрогшие, «сидим» на стене. Всю ночь просидели там же, и только на следующий день собирались штурмовать вершину. Но как же я жду этого утра! Ужасно холодно, где-то около нуля или чуть ниже, сухих вещей нет, и только сижу и смотрю на огромное звездное небо, вижу огоньки в горах – другие стоянки, и жду, когда наступит утро…

Когда начало светать и я понял, что мы скоро пойдем дальше… я был счастлив, что мы пережили эту ночь.

139

Август 1995 года. Мне шестнадцать лет. Болгария. Ночное звездное небо, пляж, мы с ним сидим на волнорезе, свесив ноги. Целуемся, потом молчим, потом смотрим друг на друга. Тут откуда ни возьмись какая-то группа неопознанных товарищей. Что-то похожее на ночную экскурсию. Женщина что-то рассказывает им по-болгарски. Потом замолкает, подходит к нам и что-то говорит ему и улыбается. Я ничего не понимаю.