Читаем без скачивания Шесть могил на пути в Мюнхен - Марио Пьюзо

Ганс Фрейслинг улыбнулся. В последний раз он улыбался так, когда видел, как Эрик подкрадывается сзади к Рогану, чтобы выстрелить ему в затылок.

— Нам хотелось бы приобрести ваши разработки, строго конфиденциально, разумеется. Вы согласны?

Роган тоже улыбнулся в ответ.

— Приглашаю вас поужинать завтра вечером, — сказал он. — Сами понимаете, мне нужно подготовиться, сделать кое-какие распоряжения. Я не держу в номере важных бумаг.

Эрик Фрейслинг сухо улыбнулся и ответил:

— Мы так и поняли.

Хотел дать Рогану знать, что они уже успели обыскать его номер, хотел, чтобы он понял: они не того сорта люди, которых можно водить за нос.

Роган пристально смотрел на братьев.

— Приходите завтра в восемь вечера, — сказал он. А затем выпроводил их из номера.

В ту ночь он не смог ответить на ласки Розали, и когда она наконец заснула, закурил сигарету и стал ждать, когда снова придет ночной кошмар. Все началось после третьей сигареты.

Роган увидел, как раздернулись черные шторы, и он снова оказался в Мюнхенском дворце правосудии, в зале с высокими сводчатыми потолками. Откуда-то издалека приблизились и приняли отчетливые очертания семь мужских фигур. Пять из них казались несколько размытыми, но две — Эрика и Ганса Фрейслингов — он мог разглядеть в мельчайших деталях, точно они стояли в луче света прожектора. Лицо Эрика было в точности таким же, как в тот роковой день. Отвислые толстые губы, злобные маленькие черные глазки, широкий нос — все эти черты отмечала варварская жестокость.

Ганс Фрейслинг был похож на брата, но в его лице было больше хитрости, а не жестокости. Именно Ганс подошел к молодому заключенному Рогану и начал подбадривать его с напускным добродушием. Именно он, Ганс, глядя Рогану прямо в глаза, вкрадчиво шептал: «Переоденься в эту новую замечательную одежду. Мы собираемся тебя отпустить. Американцы почти уже выиграли эту войну. Придет день, и, возможно, ты сможешь помочь нам. Вспомнишь, что мы тебя пощадили, оставили жить. Давай же, переодевайся. Быстро!»

И Роган поверил ему, стал переодеваться и, благодарно улыбаясь, поглядывал на семерых убийц своей жены. И когда Ганс Фрейслинг дружественным жестом протянул ему руку, Роган не отпрянул, ухватился за нее. И только тогда заметил на лицах остальных пятерых мужчин виноватые ухмылки. Роган не отпрянул и успел еще подумать: «А где же седьмой?» В этот момент новая фетровая шляпа начала сползать ему на глаза. Он ощутил сзади, на затылке, леденящее прикосновение металла и сразу понял, что это ствол пистолета. Почувствовал, как от ужаса мелкие волоски на шее встали дыбом. И за какую-то долю секунды до того, как пуля вошла в его череп, услышал свой собственный крик о пощаде, вылившийся в долгое пронзительное «А-а-а-а-а-а!..». Последним, что он видел, была довольная и подленькая улыбочка на лице Ганса Фрейслинга.

Наверное, он кричал во сне. Розали проснулась. Дрожь сотрясала тело Рогана, никак не удавалось ее унять. Девушка соскочила с постели, бросилась в ванную, взяла там полотенце, намочила освежающим лосьоном, начала протирать ему лицо. Потом обтерла и тело. А затем напустила в ванную горячей воды и заставила его сесть в этот почти кипяток. Сама присела на краешек мраморной ванны и наблюдала за тем, как он отмокает. Роган почувствовал, как противная мелкая дрожь постепенно прекратилась, а бешеная пульсация крови о серебряную пластину стихла.

— Где ты узнала обо всех этих приемах? — спросил он ее.

Розали улыбнулась.

— Последнее время в психушке работала помощницей санитарки. К тому времени уже почти совсем поправилась. Чтобы набраться храбрости и сбежать оттуда, понадобилось целых три года.

Роган взял у нее сигарету, затянулся.

— Так почему же они тебя сами не отпустили?

Она смотрела на него сверху вниз, грустно улыбаясь.

— А меня не к кому было отпускать, — ответила она. — У меня никого не осталось в целом мире. Ни единого человека. — Она довольно долго молчала, затем добавила: — Кроме тебя.

Следующий день выдался хлопотным. Роган дал Розали марок на пятьсот долларов и отправил по магазинам. Сам же занялся всеми необходимыми приготовлениями. Убедившись, что «хвоста» за ним нет, поехал на окраину Берлина, припарковал свой «Мерседес». Зашел в аптеку и купил небольшую воронку, а также кое-какие химикаты. Затем зашел в хозяйственный магазин, купил провода, небольшую стеклянную емкость для смешивания, гвозди, скотч, несколько инструментов. Затем отправился на «Мерседесе» на заброшенную улицу, где еще не производилась расчистка развалин и застройка, и почти три часа занимался переоборудованием салона. Отсоединил все провода, от которых при торможении включались задние фары, другие провода пропустил в багажник. Просверлил отверстия в воздухонепроницаемой перегородке, вставил в них тоненькие полые трубочки. Затем смешал в стеклянном сосуде химикаты, перелил полученную смесь в воронку и укрепил ее над теми полыми трубочками, что поднимались с пола к рулевому колесу. Довольно хитроумное получилось сооружение, и Роган от души надеялся, что оно сработает. Он пожал плечами. Если нет — придется прибегнуть к проверенному способу, применить пистолет с глушителем. А это опасно. Это поможет полиции привязать его к другим убийствам, достаточно сравнить результаты баллистических экспертиз. Роган снова пожал плечами. Ну и черт с ним, подумал он. К тому времени, когда они соберут все фрагменты этой головоломки, миссия его будет закончена.

Он поехал обратно к гостинице, припарковал машину на стоянке для гостей. Перед тем как подняться в номер, забрал из хранилища свой чемодан. Розали уже вернулась, ждала его. Ей не понадобилось много времени, чтобы потратить деньги. Она продемонстрировала ему соблазнительный парижский наряд — вечернее платье с огромным декольте, едва прикрывающее груди.

— Если уж это не отвлечет ублюдков, тогда не знаю… — с улыбкой заметил Роган. — Надеюсь, теперь понимаешь, в чем состоит сегодня твоя задача?

— Так ты считаешь, они расскажут тебе все, что ты хочешь знать? — спросила Розали.

— Думаю, да, — с мрачной улыбкой ответил Роган. — Так или иначе, но обязательно скажут. — И он снял трубку и заказал в номер обед на четверых, чтобы подали ровно в восемь.

Фрейслинги были пунктуальны, появились одновременно с тележкой, загруженной едой, которую доставил официант. Роган дал ему чаевые и отпустил, они принялись за еду и долго обсуждали условия сделки. На десерт Роган разлил по бокалам мятный ликер.

— О, мой любимый напиток! — сказал Ганс Фрейслинг.

Роган улыбнулся. Он отчетливо помнил запах мяты в той страшной комнате для допросов — Ганс всегда таскал с собой бутылочку с ликером.

Закрывая бутылку пробкой, он уронил в горлышко несколько таблеток. Сделал это быстро и ловко, братья хоть и смотрели прямо на него, но ничего не заметили. С присущей им подозрительностью они ждали, когда он первым сделает глоток.

— Prosit, — сказал Роган и выпил. Его едва не вырвало от сладкой густой жидкости. Братья тоже осушили свои рюмки, Ганс смачно облизал толстые губы. Роган передал ему бутылку. — Угощайтесь, — сказал он. — А мне надо сходить за документами. Я сейчас. — И он вышел в спальню. У двери обернулся и успел заметить, как Ганс наполнил свою рюмку и жадно выпил. Эрик пить не стал. Но тут к нему наклонилась Розали, демонстрируя полуобнаженные кремовые груди. Налила Эрику ликера, позволила ему положить руку себе на колено. Эрик поднял рюмку и выпил, не сводя взгляда с прелестей Розали. Войдя в спальню, Роган притворил за собой дверь.

Он открыл чемоданчик, достал из него пистолет с глушителем. Быстро навинтил глушитель на ствол. Затем, держа пистолет в руке, распахнул дверь и вернулся к гостям.

Вещество, подмешанное к ликеру, относилось к разряду медленно действующих, не сшибало сразу с ног. Оно было предназначено для того, чтобы заставить жертву двигаться и реагировать значительно медленнее, чем обычно. Человек терял равновесие, но у него оставалась иллюзия, что двигается и говорит он даже лучше прежнего. Пока что братья не осознавали, что с ними происходит. Увидев в руке Рогана пистолет, оба вскочили со своих мест, но двигались при этом крайне медленно и неуклюже.

Роган толчком послал их обратно в кресла. Сам уселся напротив. Достал из кармана пиджака сплющенную пулю, потемневшую от времени, бросил на журнальный столик.

— Ты Эрик, — сказал Роган. — Это ты пустил мне в затылок вот эту пулю десять лет назад. В Мюнхенском дворце правосудия. Теперь вспомнил? Я тот самый товарищ по маленьким вашим забавам, которого ты подло обманул, заставив переодеться. А пока я этим занимался, твой брат Ганс уверял, что я отныне свободен. С тех пор я сильно изменился. Твоя пуля изменила форму моего черепа. Но присмотрись хорошенько. Что, теперь узнаешь? — Он сделал паузу, затем мрачно добавил: — И вот я вернулся закончить нашу игру.