Читаем без скачивания Мессия - Игорь Вардунас

Он нахмурился и закрыл глаза, пытаясь воскресить перед мысленным взором хоть какой-нибудь образ из прошлого – тщетно. Оставив попытки и вновь задумавшись о насущном, Гай на всякий случай пошарил в карманах спортивной куртки. Нет ничего. Только одежда, имевшая смысл, только чтобы прикрывать его наготу, и неизвестность, окружающая его. Стелящаяся вокруг, наваливающаяся на плечи тяжелым грузом. У него нет денег, даже чтобы поесть. Он прислушался к своим ощущениям, но желудок молчал. Организм еще не мог до конца перестроиться на другой прием пищи, столько дней получая пищу и необходимые вещества напрямую в кровь.

Гай вспомнил питательные растворы, которые три раза в день внутривенно получал в лаборатории, где его содержали и всячески нянькались, и понял, что и там бы ему не было покоя. Не дал бы покоя себе он сам. Врач сказал ему, что он герой. Почему? Кто так решил? Из-за чего? Только потому, что он свалился человечеству на голову спустя почти полстолетия, когда о нем уже давно успели забыть? Никому он не нужен. И никому не будет нужен.

Перестав греметь мусорным баком, ошивающийся вокруг остановки пес деловито пометил торчащий из асфальта стеклянный баннер с какой-то аляповатой рекламой гигиенического предмета, названия которого Гай не знал, и, подойдя к нему ближе, понюхал воздух и громко залаял.

– Что такое? – чувствуя, как на лице, против воли, расцветает улыбка, удивился Гай. – Проголодался, да? У меня ничего нет.

Потоптавшись на месте, пес требовательно гавкнул.

– Ну, правда, смотри. Вон – карманы пустые. А ты чей? Потеряли тебя или сам сбежал?

Выслушав ответ, ретривер некоторое время смотрел на человека, чуть склонив голову набок, а потом немного попятился назад и, вскинув голову, снова подал голос. Словно зазывал куда-то. Действительно, не бесконечно же ему сидеть. На пустынной улице гулко загрохотало, и на пустую парковку между зданием вокзала и огромной махиной торгового Сити-молла выползла громоздкая поливалка, распихивающая лязгающие пустые тележки. Где-то совсем рядом, надсадно чиркнув, ожило радио.

Забулдыги-полуночники,Все они будут на этом шоу уродов.Вы можете освободить мир, вы можетеосвободить мой разум,Вы можете освободить мир, вы можетеосвободить мой разум,Городские пижоны,Люди с пушками и маньяки.Мне с этим ничего не поделать, нет,Но если вы причините боль тому, кто мне дорог,Но пускай с моим малышом все будет в порядкесегодня вечером.Но пускай с моим малышом все будет в порядке сегодня вечером.Уж будьте уверены, я отомщу[2].

Гай поморщился и потер глаза. Город просыпался, а вместе с ним скоро проснутся и люди. И забурлит, закипит, запульсирует жизнь в бетонных венах железного города. Отсвечивать на одном месте, к тому же принимая во внимание назначение окружающих его зданий не стоило. Гай встал со скамьи и, накинув на голову капюшон спортивной куртки, сунул руки в карманы и побрел мимо жужжащего щетками дорогоуборщика вслед за семенящим впереди псом. Утренний город встретил его.

Основными жителями индустриального портового Балтимора испокон веков были представители рабочего класса, которые трудились на сталелитейных фабриках, торговых и грузовых перевозках и в отрасли кораблестроения. Настоящие сыны Америки, с суровыми обветренными лицами и одеждой, насквозь прокопченной чадом дымящих заводских труб. Но время, как известно, не любит подолгу задерживаться на одном месте и неумолимо бежит вперед. Все менялось.

В последние десятилетия, что Гай отсутствовал на планете, город обрастал новыми инфраструктурами, модернизировался и застраивался – приводил себя в порядок. Подверглась реконструкции основная часть объектов национальной истории и архитектуры, были очищены улицы, одним словом, старинной части Балтимора придали более броский и соответствующий эпохе вид.

Гай прошел мимо грандиозного стадиона, на стеклянном фасаде которого соседствовали переливающиеся афишы, зазывавшие на концерт музыкальной группы и бейсбольный матч. Ни музыкантов, ни команд, которые согласно рекламе должны были выйти на поле в субботу (какой сегодня день, он понятия не имел), Гаю знакомы не были. «Верхний Балтимор» и «Нижний Балтимор»… Старые дома из побуревшего от времени кирпича на окраинах, прилизанные особняки и пентхаусы – ближе к центру, величественные мраморные костелы. Напирающий со всех сторон, вычурный калейдоскоп из пабов, кафе, забегаловок и прочих злачных заведений, магазинов, отелей, ресторанов, кафе. Мелькнули верхушки кранов знаменитой гавани Иннер-Харбор.

Гай шел по улице вслед за псом, шлепающим по сырой после помывки мостовой, и город просыпался вокруг него. Хлопали двери, на перекрестках с каждым новым кварталом скапливалось все больше машин, такого количества форм и марок, что у Метьюс скоро защипало в глазах, он повернул голову, отвлекаясь на вывески, но и там дела обстояли не лучше. Навстречу ручейком потянулся спешащий по своим делам разнорабочий люд. И Гай свернул в подворотню, чувствуя, как мутится в голове и подкатывает тошнота. Мелко дрожали колени. Проходящие мимо прохожие не обращали на него внимания – мало ли, поднявшийся спозаранку спортсмен просто не рассчитал свои силы и присел чуточку передохнуть.

Вернулся убежавший вперед пес и, встав на задние лапы, стал рыться в автоматическом мусорном контейнере, доверху наполненном черными мусорными мешками, к которому спиной прислонился Гай. Мельком посмотрев на него, он вытер о друга вспотевшие ладони и несколько раз разжал и сжал их в кулаки. Так нельзя, невозможно. Он не выдержит, это сильнее его. Откуда-то из глубин подсознания пришло воспоминание о том, что, если ты летаешь во сне, твоя душа в этот момент отделяется от тела. Сакральные ощущения, катарсис. Вот он, тот самый главный момент, вот в чем кроется фокус. Вот в чем скрытый секрет той шахматной кибернетической партии, которую с таким непревзойденным упорством и чаянием ему навязывали все эти дни – партии, которую он так и не успел доиграть в медицинском блоке, где его содержали.

Выиграть нельзя. Можно лишь либо осознать себя как личность, восстановившись после всех процедур, либо… что-либо… Собака громко хрустнула куриной ножкой, и Гай посмотрел на нее, нервно поежившись… Либо сделаться послушным овощем, который, роняя на накрахмаленные и выглаженные портки тягучие сопли, будет послушно выкладывать всевозможные слова из кубиков, на потеху докторов. А те, наблюдая за ним через бронированное стекло, будут лишь многозначительно качать головами и перемещаться вслед за спецтехникой, констатируя его убожество.

Как бы он ни боролся и ни упрямился. Все ложь. Он не сможет принять эту реальность, не сможет смириться с ней. Как бы ни заставлял себя, его мир закончился и никогда больше не будет таким. Он здесь чужой. Лишний. Все случившееся с ним просто ошибка, но которую еще можно исправить. Решение пришло само собой. Оно было спонтанным и не вызвало и толики колебаний, потому что было естественным. Он все сделает очень быстро и без тени сомнения, ему больше нечего терять, кроме одежды, конечно. Глянув напоследок на пса, продолжавшего чем-то хрумкать в недрах бака, Гай снова накинул на голову капюшон и, выйдя из переулка, влился в толпу, двигаясь по улице с уверенностью человека, который знает, что делать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Основные командования ВМС США – Тихоокеанский флот, Командование военно-морских сил США (бывший Атлантический флот), Военно-морские силы в Европе, Командование морских перевозок. В оперативном отношении ВМС США подразделяется на шесть флотов: Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Десятый.

2

Massive attack, Save from harm.